— Так туда или туда?

— Да какая разница! Пусть идет куда хочет, если много вопросов будет задавать.

— А мы действительно думаем, что люди, тем более из деревни Синяя Грязь, где до города 200 верст, пойдут к врачам рекомендациями, а не будут заниматься самолечением, беря за основу нашу информацию? Причем, что важно, периодически, но постоянно, меняющуюся?

— Нет, конечно! Мы так не думаем, но убеждаем всех, что это так и есть.

— А что что наши рекомендации меняются? Всё меняется. Рекомендации ведь врачей тоже меняются.

— Сначала человек должен принести справку от юристов, что он пациент, а не просто человек. А это нелегко сделать. Для этого ему опять надо ехать в город. Возможно, что такую справку ему дадут только в Москве и то за большие деньги. И вряд ли он захочет это делать, а лучше потихоньку примет наши лекарства.

— Здорово! Официант, нам еще бутылку красненького на двоих. И что что это третья? И нашему третьему тоже бутылку «пепси зеро» принеси.

— Но на сайте надо тогда написать, если вы уже пациент, тогда вам доступ запрещен.

— А зачем? Тогда люди задумаются, а нам этого не надо. Лучше мы сделаем умозаключение, что мы считаем всех читающих наш сайт здоровыми и мы даем им оценки их рисков.

— Какое заключение? Что нужно использовать только доказанные средства? Специалисты уже подтвердили. Откройте базу пабмед и выбирай любую статью, читать лучше саммери.

Это я уже придумал и назвал этот принципом «пабмедностики».

— Да, когда играешь в наперстки только словами, это менее сегодня опасно, чем в реальные! Молодец!

— А я не согласен, что «пабмедностика», это только принцип. В итоге это набор препаратов, который рекомендуется при определенных показаниях.

— Ты не согласен, что это принцип? Как ты можешь быть не согласен, если это мне решать, что такое пабмедностика. Ведь её придумал я. И только я решаю, что это такое. Препараты указаны к нас будут в интерпретаторе.

— Ты путаешь рекомендации с информацией. А точнее ты не путаешь. Делаешь это намеренно. Ты молодец! Давайте выпьем за его здоровье, тем более в тюрьме оно пригодится. Шучу!

— Мой «интеллектуальный экспертный сервис пабмедностики» это целое экспертное мнение.

— Молодец, а то, что его создали не эксперты, мы про это умолчим?

— Конечно, если все всем говорить, когда лучше умолчать… и пусть юрист даст заключение, что это не экспертное решение и что у меня нет интеллекта.

— Но у нас для этого нет образования.

— Ну и что? Но мы же эксперты и мы же имеем интеллект? Кто скажет, что это не так, тот пусть кинет в меня камнем. Девочка, зачем ты подняла камень? Положи, дяди ругаться будут. Мы и так ругаемся, говоришь? Тогда кинь в окно ресторана… Разбила, молодец, а теперь беги!

— Мы отвлеклись.

— Продолжим! Лично мое мнение, если система пабмедностики дает информацию о потенциальном состоянии человека, то она законна.

— Но он дает информацию о неком среднем непонятном системе человеке. И этот человек может иметь и другие заболевания. И которые он даже сам не знает?

— Если она информирует о препаратах пригодных для данного состояния, то она же не выписывает рецепт и не занимается лечением. Информационных и экспертных систем очень много и все они в рамках закона.

— Да, но мы не скажем, что в других системах нет никаких назначений лекарств, а мы же включим их в рекомендации в приложении.

— Да, и если кто-то обратит на это внимание, что мы даем рекомендации, то мы скажем, что это в приложении…

— Но все рецептурные препараты должны официально продавать по рецепту. И если государство закроет возможность продавать препараты без рецепта врача в аптечных лаках, то наша система пойдет в утиль?

— Да, поэтому нужно везде вносить суматоху и неразбериху, говорить, что врачи старение не лечат, они вредители вашему здоровью.

— Думаешь поможет продержаться?

— Всегда виноват тот, кто рискует. Инициатива всегда наказуема. Но без инициативы — нет развития, движения вперед. И самое главное, денег.

— Меня волнует другое. Шоу профессиональных клоунов предпринимателей мошенников вводят в заблуждение инвесторов, индустрию и обывателей.

— А мы разве не такие? Мы собрали деньги и на Лонджевити кукбук, и на ICO, и на клинические исследования диет, и на техническое задание по созданию базы данных. Можно писать и писать список дальше.

— Да, собрали и проели. Но я никогда не отказываюсь от своих обязательств и всегда их выполняю. Всегда! Для этого мы соберем еще денег.

— Ты лучше покажи, что ты сам сделал?

— Мое дело только собирать деньги. Но мы, всегда, когда обсуждаем меня, сбиваемся с темы. Тема закрыта. Человек я довольно прямой, поэтому так и говорю тут. Но только тут.

— Деньги ты искать умеешь.

— Почитайте любой комментарий на моем блоге. Везде написано, что я не имею права рекомендовать, так как это должен делать только врач. Когда я пишу аналитику по лекарствам, то везде пишу предупреждения. Это моя защита, если придет прокуратура или следственный комитет. А лучше я от греха уеду в Тайланд и оттуда меня не достать…

— А почему? Все очень просто, запрос, наручники, последний ряд в аэрофлоте и тут тебя сдадут в руки принимающей стороне.

— Но мой юрист пошлет просто!

— Просто это было в 1990-е, а сейчас сначала в местную тюрьму. И только потом за счастье на родину.

— Но разве не за подобными диагностическими системами будущее? Давайте обсудим.

— Давайте лучше выпьем, тем более уже ночь, а нам еще по домам ехать. Да, на собранные деньги на борьбу со старением! Да и что? Запишем, как производственное собрание.

— Господа, давайте проведем опрос — а кто из вас встречал интересные случаи с завышением или занижением возраста в своей практике или жизни?

— Сталин.

— Что Сталин?

— У него неправильно был записан возраст.

— Да, господа, это очень известная история.

— Добавьте сюда писателя Михаила Шолохова, чтобы спастись от расстрела ему снизили возраст. На сколько, никто точно не знает. Но это было в 1921 году и чтобы стать младше 16 лет, которые не подлежали расстрелу, ему выправили справку, что он 1905 года.

— Исправила в свидетельстве о рождении? Это же заметно!

— Так как он был мелким и щуплым, так что прошло.

— Так может Вы скажете, что и Тихий Дон не он написал.

— Не он! А чтобы написать эту великую поэму, он должен был её начать писать в 12 лет, или в 7 лет согласно паспорта, так как действие начинается именно в 1912 году. И там такая проработка исторического материала, что видно, что писал матерый писатель и человечище, а не безграмотный мальчишка.