– Все будет хорошо, – произнес он вслух, пристально глядя на Лили.

Лили вскинула голову. Конечно, она не могла расслышать его слов из-за шума двигателя, из-за возбуждения, царившего на корабле среди участников путешествия. Лаэм увидел, как ее губы спросили: «Что?»

Ветер задувал волосы ему в глаза, и ему пришлось отпустить руль, чтобы откинуть их назад. Ему не хотелось нарушать установившийся визуальный контакт с Лили. Но в то мгновение, когда он отвернулся, он услышал глубокий вдох Нэнни, и за ним последовал звук. Сделав приблизительно десяток вдохов на поверхности, кит ушел под воду минут на пятнадцать. Лили и Роуз отвернулись и, спустившись с площадки на носу корабля, присоединились к остальным гостям на палубе.

Лаэму удалось проделать то, что он задумал. Он знал, что корабль уйдет без него. Включив мотор, чтобы вернуться в док, он услышал громкие голоса.

– Спасибо, доктор Нил! – это кричала Роуз. – За то, что привели нас к Нэнни!

– С днем рождения, Роуз! – отозвался он.

Лили ничего не сказала, но она снова смотрела на него огромными глазами с застывшим в них множеством вопросов. Лаэм понимал, что они не имеют к нему никакого отношения, и все же ему хотелось на них ответить. Он обернулся еще раз взглянуть на нее, между ними существовала какая-то зыбкая связь. На следующей неделе Роуз предстоит тяжелая операция. Это ее девятый день рождения. Лили была начеку, как медведица, готовая на все ради безопасности своей дочери.

Они с Лаэмом скроены по одной мерке – вот что он знал. Он привел их к Нэнни, потому что знал сокровенное желание Роуз и потому, что ему хотелось, чтобы ей передалась сила кита, чтобы она укрепилась в девочке, в ее сердце и дала ей долгую жизнь. Он был ученым; окончил университет, а затем аспирантуру при Морской биологической лаборатории в Вудз-Холл, штат Массачусетс. Но он также был рожден северным заливом и знал силу и магию, исходящую от природы, от вещей неведомых и невидимых.

В это время из дока на всех парах приблизилась другая лодка. Это был Джеральд Лафарг, который спешил поглядеть поближе, что же привлекло всеобщее внимание. У Лаэма кровь застыла в жилах. Он почувствовал угрозу, исходившую от этого человека; он знал, что всякий, кто способен проделать то, что сделал с дельфином Лафарг, может обидеть и любое другое беззащитное существо. Лаэм держал «Зодиак» между Лафаргом и Нэнни, но – что было еще важнее – между Лафаргом и Лили с Роуз. Он видел, как Лафарг взял бинокль и навел на белого кита. Затем опустил его и посмотрел в сторону Лили – и долго пристально смотрел на нее.

Развернув лодку, Лаэм описал широкую окружность вокруг «Текумзеи II» – подобно тому, как самец скопы обходит кругом свое гнездо, желая убедиться, что все в порядке, прежде чем лететь на рыбалку. Компьютер на коленях у Лаэма без конца передавал сведения о морских млекопитающих, возвращающихся домой из далекого путешествия, но в ту минуту Лаэму было не до того; он вел «Зодиак» широкими, медленными кругами, выполняя свою задачу, между тем как сердце его билось все чаще и чаще.

Гости приехали отовсюду, кто-то преодолел сотню километров, чтобы всем вместе отметить девятый день рождения Роуз Мэлоун. Здесь были мамы с дочерьми, сестры, тетушки, бабушки, старые приятели и новые друзья. Уже вошло в традицию отправляться в какое-нибудь необычное, красивое место; а стартовали всегда от магазинчика Лили под названием «Стежки» близ бухты, где некогда родился клуб мастериц-рукодельниц. Собирались в гостинице, в гостях друг у друга, в зале посещений при больнице, а однажды летним вечером – в затопленном саду. Но в этом году «Нанук Дикого Севера» впервые отметили день рождения в море на корабле.

Роуз сидела в центре, рядом с ней примостилась Джессика. Остальные девочки, сидевшие по кругу, придвинулись поближе, чтобы посмотреть, как Роуз открывает подарки; взрослые стояли слегка позади, поглядывая на детей и переговариваясь между собой. Лили чувствовала, как бьется ее собственное сердце – ровней, ровней…. Она смотрела на свою ненаглядную дочь и перебирала в памяти все ее прежние дни рождения. Они мелькали в сознании, подобно стремительным кометам.

Лили радовалась, что Роуз окружена такой любовью. Здесь каждый человек всей душой болел за нее и переживал за предстоящую им поездку в Бостон. Сквозь раскрытое окно донесся звук мотора Лаэма; сердце Лили часто забилось, но она продолжала наблюдать за девочками и дамами, находящимися в помещении, – все это были ее рукодельницы. Лили переводила взгляд с одной на другую; она знала практически все о каждой из них, за исключением Марисы. Знала все – или почти все: тревоги, радости, заботы, печали, и от этого все ее друзья казались совершенно необыкновенными женщинами. Конечно, праздники – сладкая ложь, за ними кроется много печалей, тем не менее жизнь продолжается, и Лили знала, насколько важны счастливые мгновения, подобные нынешнему.

Роуз вскрывала свертки с подарками: здесь были книги, акварельные краски, пластилин, серебряный браслет, кошелек, два CD, свитер с изображением белуги на груди, шли почти физически ощущала восторг дочери. Иногда казалось, будто у них общая кожа, оболочка, – потому ли, что Роуз больна, или просто потому, что все мамы напрямую подключены к детям? Лили только чувствовала радость, которая вливалась в нее прямиком из Роуз.

В этот момент затрещал громкоговоритель, и голос Джуда наполнил комнату:

– Приглашаем новорожденную и всех ее гостей на палубу. Вас ждет несколько сообщений о le baleines…

– Это значит о китах! – перевела Роуз Джессике.

Несколько человек здесь были из французской Канады, и Лили поняла, что Джуд сказал это для них. Она искренне любила мужскую половину семьи Нилов за доброту и была благодарна, что ее дочь, не знавшая отца, могла испытать эту доброту и любовь на себе.

Когда все поднялись на палубу, Лили взглянула на Марису. Свой клуб вышивальщиц она создала, исходя из глубоко личных, тайных мотивов; и в Марисе она угадала то же самое.

– Чудесный праздник, Лили, – сказала Энн, подойдя к окну, где стояла Лили.

– Роуз счастлива, – ответила Лили, глядя, как весело смеются дочь и ее подружки, пока Джуд рассаживал их на палубе.

– Мне удивительно появление Нэнни.

– Как это могло произойти? Как будто Джуд и Лаэм сговорились и спланировали это.

– Джуд здесь ни при чем, – сказала Энн.

– Ну, значит, Лаэм. Он всегда кого-то выслеживает по своему компьютеру. Когда я проходила мимо его офиса, то видела, как мигал экран, и слышала звуковые сигналы…

– Очень уж много времени он проводит с морскими существами, – заметила Энн. – Ас людьми почти не общается.

– А я бы только с ним и общалась, – сказала Марлена, присоединившись к ним с бокалом пунша. – Если бы не поклялась вообще никогда не связываться с мужчинами.

– Да ладно тебе, – засмеялась Энн. – Не прикидывайся. Если Артур оказался паршивцем, это не значит, что все мужчины такие.