— А как еще? Как еще это понять? — Фиксатый гражданин глянул как бы прямо на нас, но на самом деле он просто посмотрел в глаза нашей «живой телекамере». — Он на нас хрен кладет с прибором!

— Какой хрен, „-мое! Зачем пургу гнать, как в Арктике? Ты ж уже

согласился, что товар взяли мы. Верно?! — Верно, — подтвердил третий видимый нами участник разговора, отхлебнув пива из горла и оторвав спинку воблы. Этот был красиво, художественно татуирован и вообще восседал с голым пузом, в одних шортах, с пейджером на поясе. — Но взять — это еще не продать, корефан. А товаром вещь становится только тогда, когда ее продают. Маркса читать надо хотя бы.

— Ты это к чему, Твистер? — настороженно пробормотал крестоносный бугай.

— Это к тому, блин, что если б не мы, то ты бы вещь спустил за десять штук и еще рад был бы до усрачки, — ухмыльнулся тот, кого назвали Твистером.

— С чего ты это взял, братан? — опять встрял невидимый. — Самым умным себя считаешь, да?

— Не, я человек скромный, — покачал головой Твистер, — но у Кири, похоже, с арифметикой в школе не ладилось. Не знает, что больше: десять тысяч или один миллион.

— Между прочим, нам еще за этот перекид ответить придется, — с явной опаской заметил крестоносец. — Не простят, на фиг.

— Отвечай, если надо. И перед Антоном отвечай, и перед Чудом-юдом. Ты же делал офис с корешами? Мокряк исполнил — исполнил, — прищурился фиксатый. — За двух жмуров тебе шланг от компрессора в задницу впиндюрят. Как Киборгу. Антон тоже за облом отыграется. Он этот «лимон» от Равалпинди в серной кислоте растворит и в глотку закачает. Помяни мое слово.

— А я что говорю? — возбух бугай. — Прикинь, может, лучше десять кусков на руки, чем «лимон» в кислоте?

— Не, Киря, ты тормоз какой-то, точно! — раздосадованно произнес Твистер.

— По-моему, такие дела надо понимать быстро, а не тянуть резину. Чудо-юдо тебя здесь через пару дней найдет, усек? Антон — через неделю. Если они не подерутся из-за того, кто тебя канать будет, то эта самая неделя — максимальный срок твоей предстоящей жизни. У тебя один ход — с нами за бугор.

— Ну да, — осклабился Киря, — отдай вам «лимон» налом, а за бугром получи хрен с маслом? Клевый расклад, однако!

— Да не кипешись ты, „-мое, не по делу! Мы тебя кидали когда-нибудь, братан? Ты пойми, кореш, что тебе мы сорок процентов отстегиваем, а себе просим по тридцать. Ты хоть видел когда-нибудь четыреста тысяч баксов, а? Что в руках ни разу не держал — я и так знаю, — сказал фиксатый.

— А я их и так не увижу, — пробурчал Киря. — Я за десять отдам Антону и слиняю. Клал я на все с прибором.

— Куда ты слиняешь, чувак? В Турцию, что ли? Так Равалпинди тебя там в два счета достанет. И долго ты там на десять тысяч проживешь? За месяц пропьешь. А потом куда? Бабы хоть на панель уйти могут, а тебя даже вышибалой не возьмут.

— Слышь, Твистер, я малый терпеливый, но могу и обидеться… — Киря угрожающе подался вперед.

— Обижайся, обижайся… — вызывающе-презрительно сузив глазки, подзадорил Твистер. — Может, ты в пятак давно не получал, а?

— Вот этого не надо, господа! — миротворчески произнес фиксатый. — На хрена козе баян? Надо мирным путем решать. Давайте по-деловому, без мордобоя. Короче, Киря, тебе жалко шестьдесят процентов, верно?

— Да я вообще против того, чтоб Равалпинди продавать! Хрен этого чурку знает?! Впарит нам куклу или самопал, а то и вообще почикает, чтоб не рассчитываться.

— А ты думаешь, что Антон не сможет впарить? Честного нашел, блин!

— Да Антону десять тыщ скинуть — ерунда. Знает же, что врагов наживет, если на такой мелочевке обломит. А вот откуда у Абдулки миллион найдется — не знаю. Если только вчера с вечера печатать начал…

— И все-то ты знаешь, Киря! Везде-то ты бывал… — саркастически скривился Твистер. — Равалпинди эту вещицу не для себя берет, понял? Он сейчас за козырного валета играет. Но если вещь та, то ему в натуре и пять «лимонов» переведут, а могут и прямо нам.

— Да, — поддакнул фиксатый, — если мы Равалпинди помаринуем до вечера, то можем с него больше содрать, усек?

Базар, судя по всему, подходил к апогею. Богдан посмотрел на меня вопросительно: не пора ли завязывать с наблюдением?

Я поглядел на часы. Время близилось к 11 часам. Вот-вот должен был позвонить по сотовому представитель Равалпинди. Начинать сейчас то, что было задумано Чудом-юдом, представлялось несвоевременным.

— Подождем немного, — сказал я, — сейчас должен быть один важный звонок. Надо, чтоб они поговорили в спокойной обстановке.

Тем временем и на даче вспомнили о первом контрольном сроке.

— Сейчас «шестерка» от Равалпинди звонить будет, — заметил Твистер. — На мою «сотку»…

Едва он произнес эти слова, как послышалось тюлюканъе.

— Слушаю! — Твистер открыл крышку телефона. — Здравствуйте, уважаемый! Хорошо слышу, хорошо. Пока вопрос еще обсуждается, господин Хамид. Есть трудности с определением суммы. Да, конечно, звоните, как условились.

Твистер спрятал телефон и сказал:

— Видишь? Ребята уже нервничают. И это хорошо. Главное, я тебе говорю, выдержать марку. Когда позвонят в час, скажу, что есть мнение снять с них десять «лимонов». Если не согласятся и предложат, допустим, пару, то попрошу время на консультации, и при пятичасовом звонке соглашусь сбросить до пяти. На три они точно согласятся.

— Это еще неизвестно… — Голос принадлежал невидимому.

— Ладно, хрен с вами, — неожиданно изменил мнение Киря, явно прикинув, что три миллиона — это больше, чем десять тысяч. — Но при таком раскладе: мне два, вам один на двоих…

— А хо-хо не хо-хо? — обозленно прошипел Твистер. — Это ж не «дерево», братан, это баксы. Не поплохеет тебе с пережору, а?

— Это ты пережрал, кореш, — укоризненно произнес фиксатый, обращаясь к Кире. — Давайте, пацаны, попилим все поровну? Как при коммунизме. Как раз каждому по «лимону». Без ссоры, культурно. Миллион — это деньги. Если положим на мой кипрский счет через знакомый банк Твистера — можно хороший навар надыбать.

— Мягко стелешь, блин, — засомневался невидимый.

— А ты-то что все вякаешь, подпевала? — зыркнул на него глазами фиксатый.

— Тоже, что ли, в долю хочешь? Тебя вообще здесь быть не должно, понял?

— Не ори на него, — вступился Киря. — Он будет здесь сидеть, пока я сижу, уловил?

— Хрен с ним, только ты его удерживай, ладно? Короче, давай свои условия, чтоб мы знали.

— Три счета надо открыть, — потребовал Киря. — Чтоб каждый был при своих и снять мог только сам.

— Потом сделаем, елы-палы! Главное перевести по-тихому. А на один счет — это проще, чем на три.