– Больше никуда, слышишь, никуда не поедешь, хватит. Мне что, тебя каждый раз по новой хоронить? – супруга рвала и метала.

– А вот хоронить меня не надо, по крайней мере еще лет сорок, вот тогда и озаботишься, а пока, как говорили наши братья-евреи: не дождетесь!

Ржали все, даже я, несмотря на боли. Как оказалось утром, рука все-таки была плоха, то ли небольшой перелом, то ли растяжение. Когда проснулся, появилась температура и в районе локтя рука стала толще. Одна тетка из деревенских была до выхода на пенсию медсестрой, причем помощником хирурга, осмотрела и сделала тугую повязку, обрадовала, что на перелом не похоже, скорее сильный ушиб или, как я и предполагал, растяжение. Не обрадовала тем, что приказала две недели руку держать в полном покое. Посетовала:

– Мазь бы сюда хорошую, или лучше гель от ушибов, «Спасатель» был раньше хороший гель.

– Ой, как знал, как знал, – заржал я и указал на улицу.

– Чего? – уставилась на меня Зинаида Андреевна.

– Там целый аптечный киоск загружен, не разгрузили еще разве? Лекарствам, думаю, в основной массе ничего не сделалось. Конечно, всякую муть внутрь принимать страшновато, а вот мази и тому подобное, думаю, вполне себе годные. – Не зря мы, выходит, за грузовик на дороге воевали.

– Да, конечно, тем более у многих мазей срок годности года три, иногда два, так что точно можно пользоваться, хуже вряд ли будет.

– Светик, сходи к мужикам, они сейчас разгружаются, я предлагаю аптеку вообще в машине оставить, оттуда и будем брать, если что. Можно перевязочные по домам раздать, ну для гигиены что-то, а все остальное пусть оставляют.

– Ага, а меня аптекарем посадишь?! – ехидно ухмыляется Зинаида Андреевна.

– Я вас за язык не тянул, принимайте аптеку, товарищ военврач, – в свою очередь подковырнул я.

Лечение удивительно утомительное занятие. Хорошо за эти два года Светланка научилась обращаться с лодкой и веслами, освоила спиннинг. Вот и пропадали почти все время на реке. Батя на море с мужиками катается каждый день, то сети ставят, то троллят, а мы на ПВХшке с веслами по речке со спиннингом катаемся. То вдвоем, то дочку прихватим. Рука хоть и в косынке, но кидать-то можно одной рукой, вытягивать немного неудобно, но как-то приноровился. Ни с чем, наверное, не сравнить ощущения, когда делаешь заброс, яркий, оранжевого цвета, виброхвостик, ну вот нравится мне такой цвет, летит метров на двадцать пять – тридцать, уходит под воду и ты начинаешь выбирать. Оборот быстро, два медленно, тянешь к себе, тянешь, и вдруг бац, леска в сторону пошла, вибрация начинается на тонком кончике удилища, внутри все так и трепещет. Подсекаешь и чуешь – не пустой. Когда в двух метрах от лодки, наконец, появляется нечто блестящее, с красно-оранжевыми плавниками, так и хочется кричать. Ликование, радость, все это позволяет забыть обо всем на свете. Любимая женщина помогает принять окушка в сачок и втаскивает в лодку. Рыбеха скачет и вертится, а уж ребенок как радуется, хотя я, наверное, со стороны и сам как ребенок выгляжу. Ну, нравится мне это занятие, нравится. Зимнюю рыбалку никогда не понимал, сидишь, задницу морозишь, и поймаешь курам на смех, если вообще улов будет. Не, кто-то, безусловно, ловит, но это так, я бы даже сказал исключение. То ли дело летом, с лодки. Сети тоже не люблю, это уже промысел, а не удовольствие. Вот хоть батю взять. Когда начинал сюда ездить на рыбалку, тоже все на объемы зарился, но как только ему показали троллинг, полюбил больше всего. Я же люблю просто покидать, нравится сам процесс.

После пары недель, проведенных на рыбной реке, копченая уже начала приедаться. Благо у нас есть моя мачеха, та выросла в этой деревне. Ловила сама и знает получше многих, как это делать. Но самое главное, знает столько вариантов приготовления рыбы, что за две недели повторялась всего раз или два, но меняя гарнир или специи, всегда добивалась разного вкуса. Готовила Галина Павловна действительно очень хорошо.

По прошествии десяти дней Светланка заметила, что я все больше начинаю нагружать руку, не выдержав, спросила:

– Куда теперь-то едешь? И с кем?

– Ничего от тебя не скроешь, думал удрать от вас, надоели вы мне уже… – я оборвал свою дурашливую речь, видя, что мне сейчас будет больно, – шучу я, шучу, милая.

– Еще раз и больше ни разу, понял??? – Светланка разозлилась.

– Оружие нужно, Светик, – став серьезным, начал я, – а главное, патроны и светляки, – это мы так гранаты обозвали, свето-шумовые.

– А что, у вас мало? Ты вроде много привёз, потом еще приперли.

– По нынешней нашей жизни много патронов не бывает, их или мало, или совсем мало. Много точно не будет.

– А куда ехать-то надо?

– Склады искать будем.

– Что, просто ездить и вывеску искать?

– Да нет, конечно, есть мыслишки. Один я точно знаю, где был, а второй только со слов Сани Маслова, помнишь такого?

– Это с дачи?

– Да, контрактник ВВэшный. Он как-то ругался, что едут на учения, а оружия мало, говорил, что череповецкие все под себя подмяли. У них там, видите ли, подразделение Росгвардии, значит, и склады должны быть у них. Понятно, у нас тут всего рота их была расквартирована, а там вроде как полк. Техники тяжелой там у них нет, максимум БТРы, а вот оружия должно быть много, очень много. Главное, я надеюсь на то, что это все-таки спецчасть, и там могут быть всякие полезные штуки.

– Тебе что-то нужно особое?

– Да. Так как нас мало, надо вооружаться так, чтобы мы могли нанести противнику максимальный урон даже таким количеством.

– Противнику? Думаешь, все-таки объявятся бандиты или еще кто мутный?

– И они тоже, но в первую очередь псы. Они ведь тоже, как ни крути – противник. Заминирую все подступы к чертям собачьим, будем уменьшать их поголовье потихоньку. Начнем с деревень, леса, конечно, не перекрыть, но что-то делать надо, а то их ведь тоже больше становится, а это не дело. И да, дерьмо всякое безусловно появится, я это просто чувствую.

– А вдруг кто-то приедет, когда вы будете отсутствовать? Что тогда?

– Во-первых, все не уедем. Во-вторых, Череповец недалеко, по трассе и двухсот не будет. Ярославль все-таки оставим на потом, туда ехать дальше, да и склады там мобрезерва, вряд ли что-то хорошее туда складировали. Если вообще не распродали по-тихому, их ведь очень редко проверяют. А Росгвардия есть Росгвардия. Там должно быть столько всего, что хватит надолго.

Уже июль на дворе и жара стоит неделю как под тридцатник и снижаться не думает. Жарковато, зато сухо, без туч и день длиннее, кажется. Работаем в деревне мы только до одиннадцати утра и после шести вечера, как какие-нибудь испанцы. Сиеста у нас весь день. Благодаря БП торопиться все сделать, как на даче, за два выходных уже не нужно. На работу в понедельник не идти, можем позволить себе работать в таком режиме. Вообще считаю, что того, кто придумал внедрить пятидневную или даже шестидневную рабочую неделю с утра и до вечера, прибить нужно было в младенчестве. Это ж специально было придумано, чтобы человек был занят все время. На то, чтобы просто жить, у людей не оставалось времени. Ведь если человек постоянно занят, ему некогда думать, а не думающими легче управлять. Потому что если бы люди имели возможность думать, то нами не управляли бы такие, что сидят во власти и гребут деньги. Работающих на благо людей там единицы, просто задумайтесь хоть раз и поймете, что я прав. Принцип – «не важно, чем солдат занят, лишь бы уставал» в жизни на гражданке вреден для общества. Подсадили людей на потребление, и приходится постоянно пахать, чтобы позволить себе что-то купить, разве это жизнь? Нужно работать, чтобы жить, а не жить для того, чтобы работать. Так и дохнем, в большинстве своем ничего в жизни не увидев окромя работы и дома.