Глухо застонав, Таня подалась навстречу первому движению Павла. Тот успел просунуть руку под тело девушки и теперь крепко прижимал её к себе, одновременно лаская набухшие чувствительные соски.

– Нравится? А так? Скажи, нравится? – его шепот будоражил.

Таня откинула голову назад, и он тотчас нашел губами её губы. Она в порыве страсти слегка прикусила его за нижнюю. Мужчина ответил таким же глухим стоном, опасно сверкнув глазами. Его поцелуй вразрез отличался от тех ласк, что он дарил ранее. Был более грубым. Более требовательным. Точно через него мужчина выражал всё клокочущее внутри нетерпение, что сдерживал из последних сил.

Паша двигался плавно, не врезаясь в неё. А хотелось… Таня рукой вцепилась в его ягодицы, подталкивая к себе. В себя. Так. Вот так.

Они целовались, то кусаясь, то проталкивая друг другу в рот языки. Если раньше Таня думала, что в её теле полыхал огонь, теперь она осознала, как сильно ошибалась. Настоящее пламя разгорелось лишь недавно, и оно обещало поглотить её полностью. И девушка была не против!

Их бедра соединялись, отдаваясь в комнате влажными и порочными шлепками. Павел задрал ногу Тани выше, изменив угол проникновения. Тот самый последний штришок, которого не хватало Тани до оргазма. Низ живота сладко заныл, и наслаждение яркими потоками потекло по организму. Она натянулась, как тетива, не замечая, как впивается ногтями в бедро Паши. Мужчина сжал её крепче, забирая и себе частичку её оргазма. Их потные влажные тела прилипли друг к другу.

Паша продолжил двигаться, сильнее сжав её грудь. Таня закинула руки за спину, желая снова и снова трогать Пашу. Сладострастное безумие продолжалось.

– Сейчас, девочка, сейчас… Дай мне себя… Ещё… Ближе, кому говорю. Выгнись!

Он надавил на плечи, показывая, какую именно позу следует принять Тане, и кончил в неё, впечатавшись с силой в бедра, усиливая хватку. Девушку снова накрыло. Пусть не вторичным оргазмом, но близким к нему.

Таня уперлась дрожащей рукой в матрас, силясь прийти в себя. Отдышаться бы. Какое тут… Таня прикрыла глаза. Паша не спешил выходить из неё. Наоборот, потянул на себя, падая на покрывало.

– Иди ко мне, – сказал хрипло, едва ли не надсадно.

Таня противиться не стала. Упала ему на грудь и сразу же почувствовала, как её целуют в затылок.

Тело отозвалось легкими искрами, всполохами по коже.

Такая нежность… Чувственность. С ума сойти. Почему-то именно от неё в груди сладко заныло, и отчаянно захотелось остановить мгновение.

– Ничего, что я в тебя кончил?

Этот вопрос поставил Таню в тупик.

Она улыбнулась сквозь легкую полудрему и покачала головой.

– Нет. Я уже беременна, а ЗПП, думаю, у тебя нет.

– Нет, – она, скорее, расслышала, чем увидела, как он усмехается.

– А к чему был вопрос?

На Таню напала такая лень, что даже голову не хотелось поднимать и заглядывать мужчине в лицо.

Ей было хорошо у него на груди. Его сердцебиение под её щекой успокаивало. Лежала бы так и лежала, позабыв обо всем на свете.

– Мало ли. Решил уточнить.

Таня улыбнулась ему куда-то в грудь. Уточнил он после того, как дело сделал. Шедеврально, чего уж.

Лежи не лежи, а в ванную идти надо. Таня зашевелилась, хотела встать, мужская рука не позволила. При этом Паша ничего не сказал. Таня посмотрела на него. Мужчина лежал с прикрытыми глазами, и можно было подумать, что он спал.

Она снова осторожно попыталась выбраться из захвата.

– Хм… Спи уже, Тань.

– Мне в ванную надо.

Тяжелая рука не сразу исчезла с её поясницы. На мгновение даже вдавилась сильнее.

– Беги, Рапунцель, так и быть.

Брови Тани взметнулись кверху. Ей милостиво разрешили? Серьезно?

Пряча улыбку, Таня поднялась и, прижав к груди рубашку от пижамы, направилась в сторону, как ей подумалось, ванной.

– Отличный вид сзади, – послышалось полусонное вслед.

В ту ночь Таня не вернулась к себе. После того, как она помылась и вышла из комнаты, увидела спящего Павла. Недолго думая, решила устроиться под боком. Идти к себе ну вот никак не хотелось.

Как только она прилегла рядом, её сразу же снова притянули к теплой груди. Таня не сопротивлялась, обняв мужчину в ответ. Спать рядом с ним будет в новинку. Ночь в Вегасе она в расчет не брала. Они узнавали друг друга заново. Не сказать, что ей всё нравилось. Оставались вопросы.

Таню разбудили среди ночи. По ощущениям она поспала два-три часа.

Проникновением и лаской груди.

Следующий секс у них состоялся на рассвете.

К завтраку Таня спустилась первой. С легкой слабостью в коленях. Она не привыкла к таким бурным ночам.

Но ничего не имела против повторения.

С утра Таня отписалась крестной и сестре, что у неё всё отлично. Попросила не беспокоить. Для них она по-прежнему находилась в уединении с собой.

Хозяйничала на кухне Таня одна. Нашла творог, яйца, манку, сгущенку. На скорую руку замесила сырники. Варенье и молоко тоже нашлись. Отлично. Ещё она порезала фрукты. Заварила зеленый чай.

Павел спустился чуть позже. Встал в дверном проеме, скрестив руки на груди.

– Тебе идет хозяйничать на моей кухне, – прокомментировал он увиденное.

– О! Она шикарна! – отозвалась Таня, стараясь не обращать внимания на второй контекст его слов.

Что только мужчины не скажут после секса и в стремлении получить вкусный завтрак.

– Может, подождем Игната с Лизой? – уточнила Таня.

Но посмотрела в лицо Паши и поняла, что никого они ждать не будут.

– Откуда мы знаем, когда они проснутся? Может, дрыхнуть до обеда будут? Нам теперь голодными ходить?

– Логично.

Таня быстро накрыла на стол, немного разнервничавшись. Токсикоза не наблюдалось, что тоже радовало. Складывалось впечатление, что в какой-то далекой галактике звезды сошлись так, чтобы текущие выходные прошли без эксцессов.

А ещё… Тане хотелось накормить Пашу. Чисто женское желание. Не заведено у них было в семье присутствие мужчины за столом.

Девушке оказалось важно, чтобы Паше понравилось. Она старалась и ждала заслуженной похвалы.

– Вкусно, Тань, – промычал Паша с набитым ртом, поглощая очередной сырник и запивая его молоком. С утра мужчина выглядел по-домашнему просто: серая футболка, темные штаны. Волосы поблескивали от воды. Он явно не пользовался феном, хотя с такой шевелюрой можно было бы. Таню так и подмывало спросить, почему он не пострижет челку, ведь та снова и снова падала ему на лоб, придавая мальчишеский вид.