Женщина задумывается о втором высшем образовании. Открыв почтовый ящик, она обнаруживает предложение о поступлении именно из того вуза, в котором хочет учиться.

Женщина разыскивает редкий фильм, который хочет посмотреть. Через два дня она находит кассету с ним в ближайшем книжном магазине.

Бизнесмен, который годами пишет прозу в стол, клянется себе, что обратится, наконец, к профессиональному литератору за советом и консультацией. На следующий день за бильярдным столом он знакомится с писателем, который становится его наставником, а впоследствии они в соавторстве с успехом издают несколько книг.

Я не раз убеждалась: мы гораздо больше боимся того, что Бог есть, чем того, что Его нет. Ведь случаи из разряда вышеперечисленных происходят с нами постоянно, а мы не обращаем на них внимания, списывая все на простые совпадения. Некоторые говорят о том, как было бы страшно, если бы Бога не было. По-моему, подобные разговоры – чепуха. Большинству намного легче дышится, когда никто за ними не наблюдает слишком пристально.

Если Бога – под которым я подразумеваю вовсе не то, что вкладывают в это понятие верующие христиане, а скорее всемогущую и всезнающую силу – не существует, тогда все мы просто плывем по течению, не так ли? Нет ни небесной кары, ни святого утешения. Жаль, если все из рук валится и жизнь течет безрадостно, но чего вы ещё ожидали?

Меня очень интересует этот самый вопрос ожидания. Если Бога нет или этому Богу не очень-то интересны все наши приземленные делишки, то пусть все катится непонятно куда, как и раньше, и мы можем спокойно оправдываться перед собой, говоря о несвершенном как о невозможном, а о себе как о жертве несправедливости. Если Бог или его отсутствие ответственны за беспорядок в мире, то мы вправе объявить себя циниками и залечь на дно. Зачем пытаться что-то менять? Кому это нужно?

А нужно это именно нам. Если где-то рядом чуткая, отзывчивая творческая сила, которая слышит нас и помогает нам, значит, мы действительно на что-то способны. И очень скоро играм придет конец: Бог знает, что небеса не беспредельны. Любой честный человек признается, что возможное намного страшнее невозможного, что свобода пугает больше любой тюрьмы. А если нам и правда приходится иметь дело с неведомой силой, которая к тому же вмешивается в нашу жизнь, тогда нам остается лишь действовать, чтобы воплотить ранее не осуществленную мечту в реальность.

Жизнь может быть только тем, чем мы сами её делаем. И совершенно неважно, с чего начинать постижение этой истины – с божественной силы внутри нас или с Бога, обитающего вовне. Важно доверять этой силе.

«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам…» Эти слова приписаны Иисусу Христу наряду с другими, намного менее ласкающими слух. Они предполагают возможность научного метода: спроси (поставь опыт) и посмотри, что получится (зафиксируй результат).

Стоит ли удивляться тому, что мы не обращаем внимания на услышанные кем-то собственные молитвы? Мы списываем все на совпадение. Считаем, что нам просто повезло. Называем это как угодно, только не так, как надо, – а именно божественной – или добродетельной – дланью, которую сами и вызываем, когда стремимся осуществить мечту и храним верность собственной душе.

Даже в самой скромной жизни находится место для чудесных совпадений. «Во что бы то ни стало куплю, наконец, двухместное кресло!» А чуть позднее: «Я нашла именно такое, о каком мечтала! И все так странно вышло: я была в гостях у тети Бернис, и оказалось, что у её соседки как раз такое кресло, но её новый муж его терпеть не может, и теперь она ищет, кому бы его продать!».

В жизни незаурядных людей такие мгновения выступают особо выпукло, позначительнее барельефа на горе Рашмор[7]. Льюис и Кларк[8]отправились на запад. Исак Динесен[9]поехала в Африку. У каждого из нас есть своя Африка – мечта о чем-то непознанном и романтическом, что взывает к самым истокам нашей сущности. Откликаясь на этот зов, вверяя ему всего себя, мы заставляем действовать закон, который К. Юнг окрестил синхронностью. Приблизительно её можно определить как «совпадение событий, которые не могут быть связаны между собой причиной, но выражают одинаковый или сходный смысл». В шестидесятые годы XX века мы называли этот закон «интуитивной прозорливостью». Как бы вы его ни называли, с началом творческого возрождения вы будете все чаще и чаще с удивлением повсюду обнаруживать его проявление.

Нет ничего странного, если поначалу вы не захотите обращать на него внимания. Несмотря на то что работа Юнга о синхронности лежала в основе его учения, даже многие исследователи и знатоки трудов великого философа предпочитают рассматривать её как случайную и несерьезную.

Юнг отличался от таких ученых. Следуя внутреннему чутью, он пережил и описал феномен, который многие из нас предпочитают оставлять в стороне: возможность существования разумной и отзывчивой Вселенной, действующей в наших интересах.

Именно таким был и мой опыт. Я научилась никогда не спрашивать, способна ли я что-то сделать, а просто заявляю о том, что уже делаю это. А потом остается только пристегнуть ремни. И случается невероятное.

«Бог знает свое дело», – часто напоминала мне актриса Джулиана Маккарти. Я не раз давалась диву, с какой ловкостью Вселенная подбрасывает нам лакомые кусочки.

Лет шесть назад мою пьесу выбрали для важного сценического чтения в Театральном центре Денвера. Я писала эту пьесу в расчете на то, что главную роль сыграет моя подруга Джулиана. Она подошла бы лучше всех, но когда я прилетела в Денвер, подбор актеров уже закончился. После знакомства с актрисой, которую взяли на главную роль, у меня появилось странное ощущение тикающей бомбы. Я упомянула об этом в разговоре с режиссером, но тот заверил, что актриса – мастер своего дела. Однако странное предчувствие меня не покидало. И действительно, за неделю до премьеры мастер своего дела вдруг подала заявление об увольнении – она бросила и мою пьесу, и ещё одну, которая шла уже полсезона.

Сотрудники центра были в замешательстве и приносили мне извинения. Им было страшно даже подумать о том ущербе, который наносился спектаклю от неожиданного ухода примы. «А кого бы вы рекомендовали на главную роль?» – спросили меня. Я ответила: «Джулиану Маккарти».

Ее пригласили, оплатив перелет из Лос-Анджелеса. Как только режиссер увидел её на сцене, он тут же попросил её играть не только в моей постановке, но и в другой пьесе, которая нуждалась в замене, причем и туда Джулиана подошла блестяще.