— Тимофею нужны от меня результаты теста к обеду, — бурчу я Керефову в спину, все-таки плетясь за ним.

Не устраивать же цирк с криками "я никуда не пойду" прямо в холле при охране и других сотрудниках. Он просто не оставил мне выбора.

— Если что, ссылайся на меня, — великодушно предлагает Керефов и пропускает меня вперед, открывая стеклянную дверь.

— Что вы хотите обсудить? У вас вопросы по моей работе? — выйдя на улицу, я ежусь и обнимаю себя руками. Ветерок очень зябкий, а я даже не взяла куртку…

— Нет, личное обсудить хочу, — будничным тоном сообщает Керефов и подталкивает оторопевшую меня к своему хищному седану, припаркованному прямо у входа.

Пикает сигнализация, передняя пассажирская дверь распахивается передо мной, приглашая сесть в кожаный, пропитанный хозяином салон. Я не хочу…Тем более, что меня даже никто и не спрашивает!

— Не думаю, что есть что обсуждать, — мямлю я, — Я, наверно, лучше пойду.

— Садись уже, — тихо рявкает Дамир, которому, видимо, надоело изображать из себя хотя бы чуть-чуть вежливого парня, и буквально впихивает меня внутрь автомобиля.

Нахохлившись, занимаю своё место. Бесит всё. Исподлобья наблюдаю сквозь стекло, как Керефов огибает капот и открывает водительскую дверь. В теплый салон врывается прохладный весенний ветер и будоражащий древесный запах мужского парфюма.

— По кухне есть предпочтения? — уточняет Дамир, включая зажигание и поворачивая руль.

— Я не голодна, — отрезаю я, — Если это, конечно, хоть кому-то здесь интересно…

Мне достается ироничный взгляд, тихий смешок в бороду, и мы выезжаем с парковки.

Свободный в своем выборе, Дамир привозит меня в небольшой грузинский ресторанчик, находящийся от порта в каких-то десяти минутах езды. Судя по тому, как улыбается ему парень- официант и бармен за стойкой, Керефов здесь частый и уважаемый гость. Пока мы, сопровождаемые девушкой-администратором, проходим к отдельному кабинету, я с любопытством озираюсь по сторонам.

Почти пустой в это обеденное время, но такой уютный зал: деревянные грубо сбитые столики, цветные расшитые салфетки, мягкие кресла вместо стульев, диваны с горой подушек, черно-белые фотографии горных деревушек и перевалов, развешенные по красным кирпичным стенам, кое-где задрапированным пестрыми циновками, старинная посуда на полках. В этом месте веет временем и чужой, интересной мне культурой.

Впервые задумываюсь о национальной принадлежности Дамира. Я ни черта в этом не смыслю, но человек с фамилией Керефов — вряд ли грузин…

Администратор раздвигает перед нами тяжелые портьеры в конце зала и пропускает в небольшой уединенный кабинет. Здесь царит интимный полумрак несмотря на день, стол окружен мягким диваном, расположенным буквой П, по стенам развешаны глиняные расписанные тарелки, а также старинные ножи и сабли, а в углу на полке ждут своего часа несколько кальянов разной формы и высоты.

— Очень аутентично, — констатирую я, опускаясь на диванные подушки и беря в руки меню, поданное администратором.

— Да, — рассеянно кивает Дамир и поворачивается к девушке, — Мне как обычно.

— Конечно, Дамир Тигранович, — подобострастно кивает она, улыбаясь так, будто сейчас же умрет, если он не поверит в ее искренность.

Потом девушка кидает в мою сторону тщательно замаскированный вежливостью оценочный взгляд, кивает еще раз и, пробормотав, что официанта мне сейчас позовет, оставляет нас вдвоем.

Керефов вальяжно разваливается на подушках, небрежным жестом кидая телефон на стол. Я нервно сглатываю и утыкаюсь в меню. Есть не хочется от слова совсем, но не сидеть же просто так полчаса, наблюдая, как он поедает своё "как обычно"…

— Может быть что-нибудь посоветуете, раз часто здесь бываете, Дамир Тигранович? — быстро поднимаю на него глаза и тут же вновь утыкаюсь в меню, перехватив его наглый изучающий взгляд, устремленный прямо на меня.

— Не знаю пока, что ты любишь, — тянет Дамир бархатисто-медовым тоном.

Который царапает по нервам похлеще ржавого гвоздя, потому что полностью отметает хоть какую-то приличную дистанцию между нами. И эта его двусмысленное "пока"…Что это значит? Пока…От этих четырех букв вдоль позвоночника скатывается жаркий озноб.

— Мне не комфортно, что вы обращаетесь ко мне на "ты", Дамир Тигранович, — вслух выдаю, захлопывая перед собой меню, — Вы мой заказчик и на данный момент начальник. Ассорти пхали, пожалуйста, и чай с чабрецом.

Это я уже показавшемуся в раздвинутых портьерах официанту. Мальчишка кивает и тут же исчезает вновь. Дамир провожает его долгим взглядом, постукивая смуглыми пальцами по столу, и только потом отвечает мне, щуря свои черные сверкающие глаза.

— Жень, если бы ВЫ мне язык в рот вчера не засунули, я бы и не стал тыкать, — тихо с легкой усмешкой выдает он, — А теперь как-то поздно рассуждать о приличиях, не находитЕ?

Я чувствую, как вся кожа болезненно вспыхивает огнем, и молюсь только о том, чтобы не пойти красными пятнами. Пальцы от нервного возбуждения начинают подрагивать, и приходится начать теребить салфетку, чтобы хоть как-то это скрыть.

— Если уж и говорить о приличиях, — дрогнувшим голосом сообщаю я, — То это неприлично — напоминать мне об этом. Я извинилась, я была не в себе. Нечего меня стыдить…

— Я не стыжу, — хмурится Дамир, подаваясь ко мне через стол. Голос становится глубже и перестает звучать ехидно, — Женя, я не это хотел сказать.

— Я бы предпочла вообще не говорить на эту тему…

Дамир сцепляет руки в замок, смотря мне в глаза, молчит пару секунд, буравя меня тяжелым взглядом, под скулами отчетливо прокатываются желваки. Я невольно замираю, выжидая. Чувствую, что сейчас он что-то решает для себя.

— Жень, я бы хотел тебя пригласить куда — нибудь, — наконец вкрадчиво заявляет он.

— Куда? — вырывается из меня еще до того, как я успеваю подумать.

— Не знаю, куда бы ты хотела? — немного снисходительно улыбается Дамир, явно входя в привычный для себя образ.

— Зачем? — более осмысленно интересуюсь я.

И улыбка застывает на его лице, а в глазах сверкает что-то чувственное и очень порочное.

— Мне кажется, это очевидно, — отвечает Керефов, и черный масляный взгляд выразительно перетекает на мои губы, а потом возвращается к глазам, оставляя после себя раскаленные борозды на моем лице.

И от такого неприкрытого сексуального посыла у меня внутри все начинает дребезжать. Хочется курить…И убежать отсюда к чертовой матери…Просто встать и уйти.

— Гештальт не закрыт? — выгибаю одну бровь, скрывая за сарказмом нарастающую внутреннюю нервозность.

— Если тебе угодно, — нагло соглашается Дамир, откидываясь на подушки и вытягивая руки по спинке дивана.

Рубашка натягивается на его плечах, и я невольно обращаю внимание, как у него хорошо развита грудная клетка, а еще подмечаю торчащие из расстегнутой на пару верхних пуговиц рубашки темные курчавые волоски. Почему-то эта картина кажется мне очень волнующей и пошлой. Я не хочу думать, какой он без одежды, не хочу знать, что у него волосатая грудь. Поднимаю глаза выше и встречаюсь с насмешливым черным взглядом.