Зато цвет кожи не зеленый. Вот что значит свежий воздух.

Вытираю руки и, замечаю на полочке губную помаду.

Точно. Это же обезьянки Макаркиной.

Кручу в руках. Хм, не дешевенькая.

Интересно, ей Макар деньги давал или она сама себе покупает.

Ой, да к черту! Слишком много мыслей об этом оболдуе.

Бросаю помаду в мусор. Мартышке все равно не понадобится.

Открыв дверь, услышала смех. Голосистая сестренка ржет как припадочная кобыла.

— Анекдоты травите? — стараюсь никак не выражать эмоций. Кари стоит напротив красавчика(ну признаю, Макар приятный парень) и лукаво корчится от смеха.

Снова ловлю себя на том, что Макар скромно улыбается.

Смотрит на меня. Глаза вспыхивают темными отблесками.

Только не говори, что понравилась моя копия.

— Ты так неожиданно ворвалась в жизнь Макара, — ехидно бросает Карина, прицельно переводя взгляд. Колючий и превосходный.

— Ага, все беру в свои руки. Понравился, нашла, добилась.

Макар прокашлялся.

— Мы отвезем тебя, — спокойно и ласково предлагает Макар.

— Такси вызовет, — бросила я, пропихиваясь мимо нее, обхватывая парня за талию.

— Мне одной страшно. Мало ли.

— Ты кстати, чего в городе забыла? К папочке приехала? Соскучилась? — стараюсь сбить с темы. Еще чего, провожать. Сама на каких-то уродов нарвалась. Вот пусть охрану наймет. Макарка занят.

— Скоро узнаешь, — проблеяла сестричка не соизволив даже взглянуть на меня. Голову задрала так, разглядывая Мака, аж хруст по комнате прошелся.

Но почему Макар такой…

Добропорядочный хамелеон.

Бесит. Раздражает, что меня он как-то не особо радостно встретил.

Черт бы побрал эту Карину. Приперлась. Встретились.

***

Вернули сестренку в гостиницу. Пришлось набирать матери, чтобы встретила ее. Иначе эта продуманка еще бы попросила проводить ее до номера.

— Кристина. Рада тебя видеть, — улыбка с лица матери сползла. Меня встреча не радует.

Бросила меня с отцом. Поделили и разъехались каждый своей дорогой.

Поэтому я и ощущаю себя не полной.

Одинокой.

— Это твой парень? — косится на машину.

— Водитель.

Разворачиваюсь и собираюсь уйти.

— Прости меня, — голос со спины заставляет остановиться, зацепив в сердце, словно выстрел из подводного ружья.

— За что? — холодно бросаю я, даже не думая выслушать.

Не хочу ее слушать.

Хочу домой. В деревню к Макару.

***

— Не семейные у вас отношения, — Макар кинул взгляд в зеркало. На заднем сиденье спала Машка.

— А сам-то где видел идеальных родителей? — озлобилась я. Не хочу чтоб в душу лез.

А может и наоборот, хочу. Выговориться. Живому человеку, который наверняка знает какого это, когда папа забивает на тебя болт.

А не тетке с дипломом психолога. Платные уши

— У меня хоть Машка осталась.

Нравится как мягко отзывается о сестре.

Хоть бы кто-нибудь с такой же нежностью относился ко мне.

Открывала двери, пока Макар заносил спящую девочку в дом.

Следила, как осторожно снимал с нее обувь.

— Так и будешь стоять? Я подниму, а ты куртку стащи, — тихо командует он.

Стоя на одном колене перед кроватью, косится на меня.

— Может просто разбудим?

Слышу как его губы растянулись. Следом же поворачивает голову и встает.

— У нее сон в отца. Не разбудишь. Если конечно это не сообщение на телефоне. — Оглядывается на шкаф, завешанный темным платком. — Завтра тряпки пособираем.

Наши руки то и дело соприкасаются, цепляя секундной искрой.

Макар наклоняется, укладывая ее голову на подушку.

Жар от шеи обдает приятным парфюмом в перемешку с мужской энергетикой.

Участки на шее чуть выше воротника манят прикоснутся выпирающими жилками.

Подняться выше по росту волос темной шевелюры.

По короткой щетине спуститься по скулам.

Провести подушечками пальцев по контуру выразительных губ.

Ой.

Макар смотрит в упор.

Резко меняю траекторию и дую на выход.

В пару шагов за спиной, и парень достигает меня.

Только шагнула за дверь. И тут же оказываюсь прижатой к стене рельефным прессом.

В живот упирается… А, это ремень.

Макар

Ее глаза даже в полутьме блестят как у кошки.

Но она словно накинула поводок мне на шею, и вдруг собралась сбежать, забыв отцепить.

Порой, мелькает в ней что-то человеческое.

Одичавшая без любви и нормального отношения.

Брошенный ребенок. Обиженный.

Папашу она довела, это уже понятно. С матерью и сестрой тоже я понимаю, отношения не радужные.

Кристина уже не кажется такой безнадежной.

Скорее жалкой. И самому противно так думать. Словно не достойна она такого слова.

Смотрел на нее, пока она общается с Машкой. Забавная. Там, где мне казалось что девушка хвастается своим материальным положением, оказывается скрывается привычное всем дружелюбие.

Дружелюбная Кристина. Сам-то верю?

Встреча с матерью подействовала как раздражитель.

Снова закрылась. Снова на нервяке и впала в раздумье.

Короче, куча непроработанных проблем из детства.

Прибудь она сюда летом, я бы ее от всех проблем избавил. Исправительными работами в поле и саду.

А еще она стала подозрительно чесаться.

— Ты ветрянкой болела в детстве? — сжимаю руками предплечья.

Мышцы под кожей у девушки пытаются напрячься. Но она меня не отталкивает.

— Не знаю. Не помню, — равнодушный взгляд направлен куда-то вбок от меня.

Белые пряди забились под воротник.

Ее тело пытается пошевелиться.

Черт. Я ж придавил ее и не заметил.

— Прости, — шепчу и пытаюсь отстраниться.

Но собственное тело предает и отказывается подчиняться. Зато бойкая Крис решила, что я ее отпускаю.

Врезалась в меня.