– Может, теперь с нами отдохнешь? – хитро улыбнулся он.

– А с кем конкретно?

– Я тебе нравлюсь, поэтому можно со мной.

– Ты мне нравишься? – насмешливо-удивленно повела бровью Ульяна.

– А разве нет?

– Ну, есть что-то. Но твое нахальство отбросило тебя на два шага назад.

– Гы-гы! – засмеялся Старожилов. – На сраной козе хотел подъехать! Начинай все сначала! А я не нахал, нет? Может, ты со мной отдохнешь?

– Пошутили, и хватит, – поднимаясь со своего места, с серьезным выражением лица сказала она.

– Уходишь? – спросил Виктор и вместе с ней направился к выходу из кафе.

Ульяна заметила, как он подал знак своим друзьям, чтобы те оставались на месте.

– Да, мне уже пора.

– Отец ждет?

– Ждет. И я должна сказать ему, что переговоры прошли успешно, – сдержанно улыбнулась она.

– Ему это важно знать?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что нам война не нужна. Но и мир у нас какой-то подозрительный.

Виктор проводил ее к машине, но она не торопилась садиться в свой «БМВ». И двум своим бойцам велела ждать в сторонке.

– И что в нем подозрительного?

– Все это похоже на какую-то глупую игру. Все какое-то ненастоящее.

– Я ненастоящая?

– Да, ты ненастоящая.

– А Роджер настоящий?

Похоже, Виктор не воспринимал ее всерьез, и она хотела это проверить.

– А Роджер настоящий, – кивнул он.

Да, не видел Виток в ней бандитского авторитета, поэтому и терзался сомнениями. А утешить Ульяна его не могла. Потому что Роджер действительно затеял какую-то пакость, а ее использовал как отвлекающий манер.

В любви главное – прелюдия: знакомство, ухаживание, первые минуты в постели, а потом уже не очень интересно, хотя секс и сам по себе, конечно же, заслуживал внимания. И все-таки ухаживать за девушкой было интереснее, чем владеть ею. Утром она уже становилась прочитанной книгой, а потому возникало желание идти в «библиотеку» за новой.

Так и сейчас. Лелька – красивая девчонка, хороша в постели, но уже хочется поскорей избавиться от нее. Выгонять ее Виктор не станет, он уйдет сам. Дела у него, на них он и сошлется, чтобы она не задерживалась в его квартире. А если вдруг она не очистит помещение к исходу дня, придется заночевать у Юрки.

Дел же у него хватало. Сам того не ожидая, Виктор возглавил целую бригаду. Уличную бригаду, которая вдруг стала бандитской. И сам он вдруг стал бандитом. А как еще он мог себя назвать, если его люди занимались рэкетом, а если точнее, «крышами»? Четырнадцать пацанов под ним – кого-то он знал хорошо, кого-то не очень, а кто-то вырос, как гриб после дождя. Все как-то спонтанно организовалось, и теперь Виктору приходилось стараться, чтобы сделать из этого стада что-то вроде боевой бригады, где один за всех и все за одного. Мушкетерская романтика здесь ни при чем. Только сплоченная бригада могла контролировать городских бизнесменов и держать в узде местных уголовников, которые также не прочь погреть руки на чужом добре. Шмон сейчас в тубдиспансере с чахоточной горячкой, его первый кореш Кустик умер от передозировки, среди блатных разброд и шатание, поэтому большой угрозы они не представляли, а мелкие проблемы решались без особых трудностей. Коммерсанты и прочие буржуи признали новую власть, платили за «крышу» вроде бы исправно. А главное, лиговские успокоились, даже предложили мир без дружбы.

Сейчас Виктор соберет пацанов у Дворца спорта, устроит им разминку в спортзале, чтобы жизнь медом не казалась. Есть у него в команде ребята что надо, но хватает и таких, кто лыком шит. От таких избавляться он не станет, просто постарается сделать из них отличных бойцов. Его бригада должна состоять из людей сильных духом и телом, иначе кранты… Должна, но будет ли? Что-то очень Виктор в этом сомневался. Цель он себе поставил, но шел к ней не очень уверенно. Может, потому, что не было у него желания стать крутым бандитом, просто следовало оправдать доверие, которым озадачили его пацаны. Он понимал, что без него Алик и Юрка передерутся, разорвут общее одеяло и в итоге останутся ни с чем. А это не с работы уволиться и остаться без средств к существованию. Цена поражению в их деле – жизнь или свобода. Что-то пойдет не так, и можно потерять сначала одно, а затем и другое. Менты навалятся, конкуренты добьют – вполне реальный вариант. Словом, не видел Виктор иного выхода, как идти вперед навстречу мраку в конце тоннеля. Шел без особого желания, но со всей ответственностью за себя и своих пацанов. И героем себя при этом совсем не чувствовал, даже готов был назваться дураком.

Виктор вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Спустившись вниз на один этаж и почувствовав чье-то присутствие сзади, он обернулся и увидел Ульяну, которая тенью следовала за ним. Черные джинсы на ней, такого же цвета водолазка и плотно застегнутая кожаная куртка. Она подкралась к нему бесшумно, эффект неожиданности за ней, так же, как и право на первый выстрел.

Именно об этом она сейчас и думала, направляя на него сложенные вместе пальцы правой руки и снисходительно усмехаясь.

– Пиф-паф! Твоя песенка спета!

Он действительно беззащитен перед ней. Пистолет у него был, но под курткой, за поясом, пока его достанешь…

– Ты что здесь делаешь? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Виток.

Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы держать перед ней марку. Нравилась она ему. Как женщина очень нравилась, но не мог он забыть и того, что перед ним враг. Как бы ни складывались между ними отношения, а находились они по разные стороны баррикад. Вроде бы и предложила она ему мир, но он ей не верил.

– Забочусь о тебе.

– Заботишься?! Обо мне?

– Представь себе.

Глядя на него с пьяной истомой в глазах, Ульяна подошла ближе и вдруг положила руки ему на плечи, сомкнув пальцы за шеей. Она головокружительно пахла свежими розами. И угрожающе, потому что эти розы были с шипами.

– Ты ходишь без охраны, и тебя может обидеть каждый… киллер.

– Киллер? – хмелея от ее близости, переспросил Виктор.

– А ты что, бессмертный?

– Нет.

– Значит, тебя могут убить.

– Кто?

– Не знаю… Я вот, например, знаю, где ты живешь.

– Ты следила за мной?

– Да, следила. Поверь, это было не трудно.

– Зачем?

Вместо ответа Ульяна приподнялась на цыпочки, приблизила свои губы к его лицу и поцеловала, запустив горячий язык ему под зубы. Голова закружилась еще сильней.

Виктор уже привык к тому, что девушки вешаются ему на шею. С ними он вел себя как опытный и искушенный в любовных делах мужчина. Но сейчас чувствовал себя несмышленым юношей, которого вдруг неожиданно поцеловала первая красавица школы, известная своей недоступностью… А может, Ульяна и была первой красавицей?..