Обезопасив порт и столкнув вниз по течению брошенный хозяевами речной транспорт, норманны загнали в освободившиеся доки всю свою флотилию. А уже затем взялись укреплять плацдарм в преддверии появления армии Крестоносцев, которая была уже не за горами…

– К нам движутся парламентеры, дроттин, – доложил Горм Фенрир конунгу вечером третьего дня пребывания норманнов в Базеле.

– Наконец-то! А я ждал их еще вчера, – признался Торвальд, развалившись в роскошном кресле местного епископа.

Вороний Коготь устроил в епископате штаб и руководил отсюда подготовкой ко встрече Крестоносцев. Однако по ночам епископат пустел, поскольку Грингсон со свитой предпочитали ночевать на «Бельверке» в неудобных гамаках. Этот суровый походный обычай – никогда не спать под закопченной крышей и не пировать у очага – был перенят видаристами от своих далеких предков-викингов и соблюдался неукоснительно. Ни одна даже самая роскошная кровать в Базеле не была до сих пор испачкана норманнскими одеждами. Да и очаги в домах разжигались лишь для обогрева, а не для хмельных застолий.

Впрочем, о застольях никто и не помышлял. К Базелю подступала огромная армия Крестоносцев, и норманны готовились дать ей отпор: досконально изучали местность, возводили по периметру города заграждения и рыли окопы для БТР, превращая бронемашины-амфибии в укрепленные огневые точки. Город был готов к отражению атаки еще вчера утром, однако Защитники опоздали на сутки. Торвальд предполагал, что знает, чем вызвано это опоздание. Крестоносцы наверняка стягивали к Базелю тяжелую артиллерию, которую по большей части приходилось волочить из Ватикана. Прогнозировать сроки такого марша зимой, через горы, можно было лишь приблизительно.

– Крестоносцы отправили к нам майора и двух лейтенантов, – проинформировал Фенрир Торвальда.

– Послать на переговоры со мной трех хольдов – выглядит как оскорбление, – нахмурился Грингсон. – Скажи, форинг, разве мы этого заслуживаем? Неужели мы и впрямь похожи на грязных варваров?

– Никак нет. Полагаю, ультиматум ватиканцев – это лишь повод для того, чтобы собрать разведданные, – ответил датчанин. – Будет неразумно впускать переговорщиков в город, дроттин. Прикажете гнать их в шею, когда подойдут к воротам?

– Зачем, форинг? – усмехнулся Вороний Коготь. – Веди ватиканцев прямиком сюда. Пророк собрался сровнять Базель с землей вместе с нами, а это можно сделать и без разведки. Да и что такое важное увидят Крестоносцы по дороге в епископат и обратно? Все, что им необходимо, они уже выяснили…

Парламентеров препроводили к Торвальду через двадцать минут. Конунг встретил гостей со строгим лицом и при полном боевом облачении. Майор Сардо – щуплый француз средних лет – и двое сопровождавших его молодых лейтенантов слегка замешкались, увидев наяву свирепого властелина севера, его легендарные «птичьи» глаза и татуированных на лысой голове воронов. Смятение Крестоносцев продлилось всего пару секунд, но от Торвальда оно не ускользнуло.

– Удивлен, майор? – поинтересовался конунг вместо приветствия, на которое ватиканцы, впрочем, тоже не стали тратить время. – Да, это я, тот самый вождь язычников, из-за которых вас выдернули из теплых казарм и отправили сюда пожинать славу и почести. Итак, я вас слушаю.

– Конунг Торвальд Грингсон! – Сардо приосанился и сразу же взял официальный тон. – Я уполномочен передать вам письменное требование истинного представителя власти господней на земле, Его Наисвятейшества Пророка – единственного человека, кому дано право говорить от имени Господа.

Майор подал знак, и один из адъютантов протянул ему кейс. Присутствующие на переговорах Горм и три его хольда насторожились и не спускали с парламентеров глаз, пока Сардо открывал кейс и извлекал из него большой красный конверт с печатью Пророка. И хоть кейс ватиканцев был заблаговременно тщательно проверен, Фенрир не исключал возможности того, что майор умудрился пронести в нем оружие. Было бы чересчур наивно ожидать от Гласа Господнего благородных методов ведения войны.

– Я прошу тебя, конунг, немедленно дать мне ответ на требования Его Наисвятейшества, – добавил Сардо, протягивая Грингсону бумаги.

– Разумеется, майор, – подтвердил Торвальд. – Я не собираюсь томить Пророка ожиданиями из-за столь пустякового вопроса.

Сардо стиснул кулаки, но промолчал. Вороний Коготь ухмыльнулся и передал послание ближайшему хольду. Тот сломал печать, аккуратно вскрыл конверт ножом, вынул сложенный вдвое гербовый бланк и, не обнаружив никаких коварных приспособлений вроде отравленных игл и тому подобного, вернул документ дроттину. Торвальд с равнодушным видом бегло прочел ультиматум, после чего обратился к главе парламентеров:

– Майор, я требую, чтобы ты зачитал мне это вслух.

– Я не вправе озвучивать заявления Его Наисвятейшества!.. – воспротивился было Сардо, но конунг перебил его:

– Я настаиваю, майор! Командование избрало тебя из множества достойных воинов для того, чтобы ты ознакомил меня с волей Пророка. Поэтому окажи честь, прочти мне это обращение, как подобает посланнику Гласа Господнего… Ну же, майор, приступай! Я весь внимание.

Сардо забрал у конунга послание и исподлобья взглянул на Фенрира, видимо, посчитав, что страдающий нервным тиком датчанин ехидно подмигивает парламентеру, подбодряя его. Затем майор судорожно сглотнул и, оттянув ставший вдруг тесным воротничок, приступил к чтению…

Обращение Гласа Господнего к «поборникам ложных языческих взглядов» было достаточно пространным. Даже для того, чтобы просто прочесть его до конца, требовалось терпение. Для Сардо, который и так весь исходил на нервы, объявление ультиматума превратилось в серьезное испытание, которое майор, к своему стыду, провалил. Грозное послание Пророка, обязанное вгонять в трепет любого неверного, звучало из уст парламентера сбивчиво и крайне неубедительно. Сардо прошиб пот, лицо декламатора покрылось багровыми пятнами, а дыхание его взволнованно участилось, отчего Крестоносец порой невольно обрывал речь на полуслове. Не прочти Грингсон предварительно документ, конунгу пришлось бы не раз переспрашивать Сардо о многих невнятно озвученных им деталях. Впрочем, о них было несложно догадаться и без подсказок.

Пророк требовал от Вороньего Когтя сдаться без кровопролития, взамен на что всем норманнам была гарантирована жизнь и депортация на родину. Естественно, их оружие и техника доставались Святой Европе в качестве компенсации за нанесенный ущерб. По мнению Его Наисвятейшества, это было просто немыслимой уступкой в адрес Грингсона. Также конунгу Скандинавии и его последователям предлагалось в необязательном порядке публично покаяться и отречься от языческих убеждений. После этого Пророк обещал всем видаристам прощение, возврат в лоно Единственно Правильной Веры и право проповедовать ее среди погрязших в язычестве скандинавов. Воистину грандиозные выкройки начертил Глас Господень для шкуры еще не убитого им медведя!

По окончании утомительного чтения майор выглядел так, словно не приехал в Базель на автомобиле, а прибежал трусцой. Было заметно, что Сардо упорно боролся со своей нерешительностью, однако ему никак не удавалось обуздать волнение. Даже адъютанты парламентера посматривали на него с сочувствием.