к Сан-Лоренцо в устье реки Чагрес. Форт у входа в реку оказал яростное сопротивление, и захватить его удалось только с третьей попытки и ценой жизней множества людей. Только когда над зубчатыми стенами был поднят английский флаг, корабли смогли проплыть мимо стихнувших орудий и направиться вверх по реке. Пройдя несколько миль вверх по течению, буканьеры пересели в маленькие лодки и челноки, на которых преодолели еще несколько миль, а затем высадились на берег и продолжили путь пешком через джунгли.

Панама, расположенная на тихоокеанском побережье Центральной Америки, была важным «золотым» портом, поскольку туда привозили золото и серебро из Перу и Потоси. В городе жили около шести тысяч людей, большинство из которых были чернокожими рабами. Председатель городского совета (Аудиенсии) дон Хуан Перес всеми силами пытался укрепить защиту Панамы. Он позаботился о том, чтобы в городе был хороший запас оружия и боеприпасов, и сделал все возможное, чтобы увеличить численность гарнизона. Когда Морган и его люди вышли из джунглей на равнину перед Панамой, они увидели, что дон Хуан расставил войска поперек дороги, так, чтобы они закрывали проход к городу. Здесь было 1200 пехотинцев и около 400 всадников, но большинство из них были неопытными новобранцами и не могли соперничать с закаленными в боях буканьерами Моргана.

В семь часов утра 28 января 1671 г. Морган отдал своим людям приказ наступать. Они шли четырьмя эскадронами и несли красно-зеленые знамена, развевавшиеся на свежем ветру над равниной. Приблизившись к поджидающей испанской армии, Морган решил, что лобовая атака обойдется дорого и поэтому приказал одному из эскадронов отклониться в сторону и захватить холм справа от города. Пехотинцы и всадники дона Хуана решили, что буканьеры отступают, и бросились в атаку. Солдаты Моргана, увидев, что на них движется неорганизованная толпа людей и лошадей, не сдвинулись с места и принялись метко стрелять в приближающиеся орды. Всадников впереди убили французские стрелки в авангарде буканьерской армии, а уцелевшие развернули лошадей и поскакали обратно в Панаму. Пехота оказалась во власти сокрушительных ударов основных сил буканьеров, которые убили около сотни человек, а остальных обратили в бегство. Секретным оружием дона Хуана было два стада быков, которых чернокожие рабы выпустили навстречу врагам. Быки неуклюже ринулись на поле боя, но буканьеры их спугнули, и они сбежали обратно в город. Люди Моргана атаковали отступающую армию, рубя и рассекая себе путь к городу. К утру под тропическим солнцем лежало около пятисот мертвых и раненых. Буканьеры в этом бою потеряли всего 15 человек.

Дон Хуан позаботился о том, чтобы, если его войско битву проиграет, буканьеры остались ни с чем. Большую часть панамских сокровищ погрузили на корабли, еще когда люди Моргана пробирались через джунгли. Во многих домах поставили бочки с порохом, и капитану артиллерии приказали взорвать склад боеприпасов, если буканьеры войдут в город. Увидев на улицах убегающую армию дона Хуана, капитан поджег фитили. Последовавший за этим взрыв был слышан за шесть миль. Бочки с порохом тоже подожгли и, когда они взорвались, начался пожар, из-за которого большинство зданий вскоре сгорело дотла. Несколько часов в городе царила суматоха – взбешенные буканьеры бегали от дома к дому в поисках золота и ценностей, а чернокожие рабы сновали туда-сюда с горящими факелами, исполняя приказ дона Хуана и поджигая все деревянные здания. Когда наступила ночь, всю центральную часть города охватил огонь, а на утро оказалось, что пожар пережили только каменные здания: колокольня собора и несколько государственных учреждений.

«Так был уничтожен прославленный древний город Панама, величайшая сокровищница серебра и золота, которой не видывал свет»[102], – писал Морган в своем отчета Модифорду. Его люди искали сокровища в дымящихся руинах и окрестностях города и даже совершили набеги на близлежащие острова. Жителей города жестоко пытали, чтобы узнать, где спрятаны деньги, и к концу февраля буканьеры заполучили достаточно богатств. Морган собрал свою армию и двинулся обратно в джунгли к кораблям. По словам Эксквемелина, буканьеры взяли с собой 175 мулов, навьюченных ломаным и чеканным серебром, а также шестьсот пленных. Морган позже сообщил, что общая стоимость награбленного составляла 30 тысяч фунтов. Когда деньги поделили, каждому буканьеру досталось чуть больше 15 фунтов. Многие обозлились на Моргана и заподозрили, что он обманом лишил людей положенных денег. Эксквемелин был в числе недовольных буканьеров, и, по всей видимости, поэтому в книге Морган показан в дурном свете, как жестокий и беспринципный злодей.

Когда два лондонских издательства выпустили английский перевод книги Эксквемелина, Моргану прислали копии, и он решил подать на обоих издателей в суд за клевету. Особенно его возмутило то, что автор назвал его пиратом, и он решительно возражал против отрывка, в котором говорилось, что в первый раз он отправился в Вест-Индию как наемный слуга. Он настаивал на том, что «никогда в жизни не был ничьим слугой, кроме Его Величества»[103]. Дело было отрегулировано во внесудебном порядке. Последующие издания исправили, а Морган получил от каждого из издателей по 200 фунтов стерлингов компенсации в Суде королевской скамьи. К несчастью для Моргана, ранние издания продолжали распространяться и по сей день цитируются во многих книгах о пиратах.

Морган поспешил домой на Ямайку, а буканьеры отправились по своим делам. Большая часть французского контингента, составлявшего почти треть армии, вернулась на Эспаньолу и ее прибрежный остров Тортугу. Многие направились на север в Гондурас и залив Кампече, где находились растущие поселения рубщиков кампешевого дерева. Некоторые последовали за Морганом на Ямайку, где устроились на торговые шлюпы и рыболовные суда или оставили море ради спокойной жизни на суше. Разграбление Панамы было последней крупной буканьерской кампанией в истории. Конечно, пираты не прекратили свою деятельность, наоборот, им предстояло стать нарастающей угрозой для торговых судов в Вест-Индии, но пираты, пришедшие после Моргана, не были наемной армией – они нападали на корабли всех стран и редко получали разрешения на свою деятельность.

На Ямайке новости о разграблении Панамы приняли с радостью. «Я думаю, у нас получилось отомстить за поджог наших домов на северной и южной частях острова»[104], – написал брат Модифорда, виртуозно преуменьшая это событие, а совет Ямайки, собравшийся 19 июня 1671 г., публично поблагодарил Моргана за выполнение поручения. Однако власти Лондона не были в таком восторге. Несмотря на письмо королевы Испании в апреле 1669 г. и последующие нападения испанских корсаров, официально между Англией и Испанией было перемирие. У Томаса Модифорда не было полномочий выдавать Моргану каперское свидетельство, предоставившее ему карт-бланш нападать на испанцев и уничтожать все, что получится. Разграбление Панамы унизило и возмутило испанские власти в Новом Свете и Мадриде. Вести о вероломстве англичан повергли