зажимает мне рот ладонью.

Продолжает орудовать руками под блузкой.

– Говорю вам. Босса нет!

Надя по последнего отстаивает приказ никого не впускать.

И…

Шаги вроде удаляются…

Но…

В дверь резко ударяют.

Она распахивается, с грохотом отбиваясь от второй стены.

А я только распахиваю глаза.

Это он! Правда. Солодов!

А за ним маячит тот самый бандитского вида мужчина. Со шрамом и в татуировках.

Зеленые глаза вспыхивают яростью.

Лицо искривляется.

И…

Даже не замечаю, как это происходит.

Один выверенный. Четкий удар кулаком. Прямо перед моим лицом. Так, что я на миг вжимаюсь в стену еще сильнее. Кажется, меня сейчас размажет этим кулаком!

Но я остаюсь невредимой.

Зато Юрка отлетает к самому окну. Пролетает весь кабинет, ударяясь лицом о подоконник.

С очень нехорошим хрустом ударяясь…

Солодов даже не смотрит в его сторону.

Буравит меня глазами. Как сверлами. Так и стоит рядом. Сжимая и разжимая кулаки.

А грудь тяжело вздымается.

От него так и хлещет яростью.

Резко отталкиваюсь от стены.

Хватаю со стула свою сумочку и пулей вылетаю из кабинета!

Не дожидаюсь лифта.

Проношусь мимо Нади, у которой глаза становятся совсем круглыми.

Несусь по ступеням вниз, не обращая внимания на то, что уже темно. Стук моих каблуков раздается по всему зданию!

Только выйдя на воздух, позволяю себе остановиться. Отдышаться.

Судорожно зажимаю разорванную блузку в руке.

Сердце громыхает. Даже не верится, что я спаслась таким нереальным образом!

Наконец чувствую, что гул в висках проходит. Унимается. Могу нормально идти. Не пошатываясь и без риска свалиться.

– Не так быстро!

Вдруг звучит ледяной приказ.

А крепкие руки грубо обхватывают меня сзади.

Меня опять разворачивают к себе. Резким рывком впечатывают в мощную грудь.

Только теперь…

Сердце колотится совсем иначе!

И хочется отшатнуться.

Убежать. Или вообще провалиться куда-нибудь под землю!

Потому что его лицо… Оно перекошено таким гневом! Такой безумной яростью, что у меня подкашиваются ноги.

Он бледный. А почти почерневшие глаза выпускают такие молнии и стрелы, что не только меня! Да половину города он одним своим видом снести сейчас способен! Разрушить, как самое настоящее стихийное бедствие!

– Значит, вот так…

Его хриплый голос звучит очень, очень тихо.

Совсем не сбивается на крик.

Но почему-то от этого еще страшнее.

Солодов явно не из тех, кому нужно повышать голос, чтобы его поняли!

– Я…

Пытаюсь что-то лепетать, но так и замираю под новой вспышкой черного взгляда.

– Ты, значит, предпочла совсем другое! Гордая, ммммм? Мое предложение пришлось не по вкусу! А он? Он что? Намного больше платит? Так много, что ты готова опускаться перед ним на колени и ублажать после рабочего дня? Может, и не только его?

Его вторая рука сжимается в кулак прямо перед моим лицом.

Вижу, как даже костяшки белеют!

– Его деловых партнеров, м? Тоже, да, сладкая? Как ты это делаешь? Вы собираетесь в баньку после работы? Или в гостиничный номер? Или прямо так? Ты не выползаешь из-под стола во время совещания? А?

Встряхивает меня.

Лицо искажается еще более дикой яростью!

И все слова пропадают. И уже совсем не хочется благодарить его за спасение!

– Сколько же он тебе платит? Или пообещал? Что-то не вижу вокруг тебя золотых гор, с которых на твои плечи оседает золотая пыль! Или… Это просто у тебя такое хобби? И одного тебе тупо мало? Тааааня!

Снова встряхивает. Как нашкодившего котенка. Еще немного, и прямо мордочкой ткнет в входные двери здания, принадлежащего Юрке!

Только это все совсем не смешно.

Впервые… Мне и правда становится страшно. Когда смотрю на его перекошенное от ярости лицо.

– Отпустите меня.

Хватаю сжимающую меня руку.

– Да? Уверена? А может, мне просто тебя забрать? К себе! Запереть в своем номере. Если так тебе необходимо, могу туда хоть целый полк привести! Чтобы скучно тебе не было! Только какого черта ты, с такими-то талантами, до сих пор в своей убогой однушке живешь, а? Хотя нет. Забыл совсем! И однушка-то тоже не твоя!

– Пусти. Пожалуйста, – только и могу, что тихо выдохнуть.

Не хочу ничего объяснять. Да он и не услышит!

Хотя… Собирая в голове все факты… Гостиницу. Ресторан. И… Этот ужас сейчас у стены! Понимаю, что и сама бы не поверила!

– Я ведь с тобой по-хорошему, – его губы кривятся. Голос звучит со странной горечью.

– Но, видно, ты не умеешь этого ценить!

– Мне нужно домой.

Опять мямлю. С трудом лепечу.

Почему-то становится страшно, что он сейчас выполнит свою угрозу.

И правда. Забросит меня на плечо и отвезет куда-то, где запрет. Сейчас он выглядит похлеще того бандита, который был с ним вместе! Способным на все!

– Да кто тебя держит?

Его губы презрительно кривятся.

Но рука при этом не отпускает.

Наоборот. Хватка становится только крепче!

– Я не любитель. В грязи такой пачкаться!

Выплевывает каждое слово, нет, каждую букву мне в лицо, как самый настоящий яд!

И почему-то обидно становится.

Вот именно сейчас. До слез! Намного хуже, чем когда Юрка со мной так…

– Иди. На все четыре стороны!

Вдруг рявкает так, что закладывает уши.

– Тогда… Я пойду. Пошла.

Смотрю на него с опаской.

Делаю шаг назад, не отрывая глаз от злого лица. Еще один. Еще.

– Стоять!

Вдруг снова рявкает.

Одним рывком дергает меня обратно.

Тяжело дышит, раздувая ноздри, как дикий зверь.

– Куда в таком виде? Или ты что? Так гулять привыкла? До первой тачки догуляешь только!

Сдергивает с себя пиджак.

Напяливает на меня почти силой. Вертит, как неживую куклу.

– Здесь стой. Виктор сейчас тебя отвезет!

Даже не сопротивляюсь, когда он за локоть тащит меня к машине.

Меньше всего мне сейчас думалось о разорванной одежде, о том, как я выгляжу! Да я даже и забыла об этом!

Солодов усаживает, нет, почти запихивает меня на заднее сидение. Отдает короткий приказ водителю.

А я сворачиваюсь калачиком в теплой машине. Вдыхаю запах кожи и его, уже такой знакомый. И внутри становится тепло. Но одновременно и так грустно!

Только вот обидно мне до слез даже не из-за Степанова, о котором я уже было успела подумать намного лучше, чем он оказался на самом деле!

Обидно из-за него! Из-за того, что он теперь обо мне подумал! Вот до слез! Хотя… Почему мне до него такое дело? И так проблем выше крыши! А я думаю о Солодове и о его мнении…