как к представительнице порядка в противоположность «нестроению» и «княжой которе» удельной поры, олицетворяемой княжьем бесчисленных мелких и мельчайших княжеств, представительнице складывающейся великорусской народности тяготеют все прогрессивные элементы Руси.

Великих князей — собирателей Руси — в их борьбе с удельными князьями за обладание русских земель поддерживали различные социальные группы населения. Конечно, при этом они руководствовались различными соображениями и преследовали разные цели. Господствующие группировки стремились закрепить за собой земли, богатство, власть; трудовой люд — обеспечить хозяйственный подъем и независимость своей страны.

Объединительные тенденции великих князей поддерживает и боярство. Боярство выступало противником дробления земель потому, что вотчины боярские, расположенные в различных местностях, зачастую оказывались на территории двух, а то и трех враждующих между собой княжеств. Между тем бояре были связаны определенными повинностями с тем удельным князем, в земле которого располагались их вотчины. Бояре должны были «судом и данью тянуть по земле и воде». Боярин как княжой слуга волен был служить князю или не служить, мог служить не тому князю, в чьем уделе была его вотчина, но как землевладелец он был обязан подчиняться княжескому суду и платить дань по месту расположения своих вотчин. В княжеских усобицах боярин мог выступить «по службе» против того князя, в уделе которого находились его земельные владения, но как землевладелец он подчинялся последнему. Кроме того, бояр связывала с князьями повинность, называвшаяся «городной осадой». Если город подвергался нападению врага, защищать его и «садиться в осаду» обязаны были все землевладельцы уезда, независимо от «службы». Но как было поступать в тех случаях, если город, в земле которого располагались владения боярина, подвергался нападению со стороны князя, которому он служил?

Чересполосица боярских владений, обусловившая необходимость нести ряд обязанностей «по земле» и одновременно служить зачастую враждующим между собой князьям, была первой причиной, заставившей боярство выступить на стороне великих князей-«собирателей». Централизация в единых руках земли и власти давала возможность боярам служить одному князю, в пределах владений которого находились все их вотчины.

Второй причиной, заставившей бояр объединиться вокруг великого князя, было естественное стремление служить более богатому и более сильному, от которого можно получить «жалованные вотчины», чины и т. п. Боярские роды один за другим «отъезжают» от удельных князей к великому князю.

К великим князьям по тем же причинам тяготел и низший слой феодального класса — дворянство. Это были «слуги вольные», несшие «ратную службу» и за это получавшие земли, «кормления и доводы», т. е. административно-служебные доходы, связанные с несением ими службы в качестве княжеских чиновников, управителей и т. п. К ним примыкали и свободные «слуги под дворским» (псари, конюхи, садовники, сокольники и т. д.), обслуживавшие княжеское хозяйство и непосредственно подчиненные княжескому «дворскому», т. е. дворецкому. За службу свою они получали земли. Эта группа феодалов — зародыш будущего дворянства, помещиков, — усилилась в XIV в. и, естественно, стала играть известную политическую роль. Они имели право перехода от князя к князю и использовали это право для того, чтобы перейти на службу к более сильному и богатому, а таким был великий князь.

Феодалы — бояре и дворянство — тяготели к великому князю и в силу того обстоятельства, что они были заинтересованы в закрепощении крестьянства.

Укрепление и расширение феодальной земельной собственности диктовали для феодалов необходимость закрепощения крестьян, расширения их «прав» на крестьян и крестьянский труд. Обеспечить закрепощение крестьян в масштабах «всея Руси» могла только сильная великокняжеская власть.

На сторону великого князя стала и церковь. Церковь была не только крупнейшим феодалом на Руси, в руках которого сосредоточилась четверть всех земель, но и единственной организованной политической силой. Церковь имела свой центр и своего владыку-митрополита. Церковь также стремилась к установлению «одиначества», т. е. такого порядка, при котором во главе светского государства также был бы один владыка, на которого можно было бы оказывать определенное влияние, тогда как справиться с десятками князей и подчинить их своему влиянию церковь оказывалась не в силах. Кроме того, от богатого и сильного князя можно было добиться пожалований и привилегий, что не в силах были сделать отдельные удельные князья.

Большое значение имело и то обстоятельство, что церковь всегда поддерживала князей в борьбе с внешним врагом, боясь, что иноверцы могут искоренить «веру православную» и тогда православное духовенство отойдет на второй план. Нужно было заботиться о своем «православном князе», могущем защитить Русь и прекратить княжеские усобицы и споры.

Идея единства среди духовенства появляется очень рано, еще в начале XIV в., когда митрополита Максима именуют митрополитом «всея Руси». Церковь начинает интересоваться общерусскими делами и, естественно, поддерживает идею единства Руси, а следовательно, и великого князя. Интересно, что к этому времени относится составление первого общерусского летописного свода, доведенного до 1305 г.[50] Православная церковь на Руси, имея центром Владимир, а затем Москву, стала национальным учреждением и способствовала объединению Руси в единое государство.

Посадское население Древней Руси — купечество и ремесленники — было заинтересовано в том, чтобы прекратились межкняжеские усобицы, разорявшие города, препятствовавшие нормальному обмену и работе ремесленников. Оно стремится к ликвидации политических границ между княжествами, тормозящих развитие торговли, ставящих ее в зависимость от княжеских споров и войн, удорожающих товары и приводящих к тому, что повышается риск каждого купца. Отсутствие единой денежной системы, единства в мерах веса и т. д. — следствие феодальной раздробленности — является еще одним фактором, препятствующим развитию торговли. Купца на дороге могли ограбить не только разбойники, но и дружинники князя, по земле которого проезжал караван; на каждом шагу купец платил «мыт» — таможенную пошлину, везде сталкивался с особыми местными законами и правилами. Ремесленники и купечество нуждались в «порядке», а единственной представительницей «порядка в беспорядке» была великокняжеская власть.

Наконец, на сторону великих князей становится русское крестьянство. И не только потому, что они «боронят землю Русьскую от ворога», в то время как удельное княжье «наводит» на Русь и татар, и литву, и немцев, которые огнем и мечом проходят по селам и нивам Русской земли. Это вполне понятно. И крестьянские ополчения в решающих сражениях играют исключительную роль, как это было на поле Куликовом.

Крестьянство становится на сторону великого князя по тем же причинам, что и его социальный собрат в городе, простой «черный люд». Для них великий князь олицетворял порядок, «тишину и упокоение», прекращение бесконечных «великих» и «малых» «разорений», которыми изобиловала история Руси периода феодальной раздробленности, нормальную хозяйственную жизнь, «одиначество» и мощь Руси.

Поскольку складывающееся единое государство было орудием угнетения в руках господствующего класса, крестьянство и «черный люд» городов выступали против него; поскольку же оно выполняло свою вторую