***

Это, наверное, самый спокойный день в жизни Чарли за последние лет тринадцать. Он позволяет себе воспользоваться советом лучшего друга и на некоторое время забывает про работу. Винсент обещал обо всём позаботиться, и как бы это эгоистично не выглядело, Саттон перекладывает на Росса все проблемы. Только на один короткий день, в который уместилось больше, чем за целый год.

После холодного душа мужчина снова оказывается на первом этаже, но кроме стола, накрытого к ужину, никого не застаёт. Он выглядывает в окно, но на заднем дворе тоже никого нет. Иногда Чарли может застать там Нэнси, беседующую о чём-то с близнецами. В такие моменты она выглядит расслабленной и даже довольной своей жизнью, что самую малость коробит Саттона. Он ощущает себя злобной мачехой, которая не даёт жизнь падчерице.

Чарли обходит первый этаж, спускается в подвал, заглядывает в комнаты на втором этаже и возле самой последней видит чуть приоткрытую дверь на чердак. Ответ напрашивается сам собой.

Чердак такой же облагороженный, как и подвал. Тут нет никаких игральных столов, ковров, большого количества света, но все вещи разложены по сундукам и коробкам, а у противоположной от двери стены находится стол, на котором стоит швейная машинка.

Саттон оглядывает большое пространство. Нэнси оказывается в углу около высокого зеркала в пол. Она крутится перед ним, разглядывая своё отражение в старомодном платье, которое необычайно ей идёт.

— Не знал, что тут швейная мастерская, — шутит Чарли, проходя по чердаку.

— Простите, — спохватывается Нэнси, принимаясь оправдываться. — Я нашла машинку в одной из коробок, и у меня не было вещей, поэтому я подумала, что никто не станет ругаться, если перешью кое-что для себя. Я сейчас же всё верну на свои места. Простите, пожалуйста.

И снова этот её взгляд, под которым Саттон чувствует себя, как заправский психопат, от которого следует держаться подальше. Это раздражает.

— Не нужно, — удерживает Чарли себя в руках, не позволяя себе сорваться на девушке.

Чего он в принципе ожидал? Что она прыгнет к нему в объятия и станет ласковой, как котёнок? Или что будет называть своим спасителем и попытается быть как можно ближе? Абсурд. От этих мыслей его начинает тошнить.

— Тебе очень идёт, — разворачивает мужчина Паркер обратно к зеркалу, застывая за её спиной. — Ты очень красивая, — опускает он голову, лаская взглядом её фигуру, обтянутую кремовой тканью, что в купе с соблазнительным, сладким запахом делает её похожей на… — Ты напоминаешь мне зефирку.

Нэнси не шевелится, а Саттон невесомо проводит ладонями по её обнажённым рукам: от плеч, ниже к запястью, оттуда к немного вспотевшим ладоням. Волнуется. Он сам ощущает лёгкий трепет.

— Мне бы хотелось, чтобы ты всегда носила платья, — шепчет Чарли, продолжая гладить руки девушки.

Паркер вздрагивает от того, как мужчина прижимается к ней плотнее. Открытая спина даёт полностью почувствовать его горячую кожу, даже сквозь ткань футболки. Колени Нэнси подгибаются и непонятно, каким образом мужчина предугадывает это и удерживает её за предплечья.

— И тебе не нужно перешивать их, — встречаются их взгляды в зеркальном отражение. — Можешь купить себе новые. Какие пожелаешь.

Наверняка ей давно никто ничего не покупал. Не заботился о ней. Почему-то Саттон понимает это, не задав ни единого вопроса. Она похожа на ту, что заботится о других и забывает про саму себя. Да, она выглядит опрятной, но у неё нет ухоженных ногтей, милых побрякушек, что нравятся девушкам и она радуется этому платью так, словно это лучший подарок на Рождество.

И Чарли хочется увидеть её лицо в тот момент, когда он подарит ей что-нибудь. Что-нибудь дорогое, ужасно непрактичное, но что ей обязательно понравится. Она удивится? Засмущается? Попросит его вернуть всё в магазин? Или потупит взор и тихо-тихо поблагодарит? Ему хочется это увидеть, до сведённых пальцев хочется. Так же, как и поцеловать её.

Паркер наверняка не знает, но предполагает, что какой-то из продуктов, привезённых Нилом, был просрочен. Она точно отравилась, и её мозг ничего не соображает. Он будто плавает в горячей воде и её разум затуманен, как при горячке. Как ещё объяснить то, что она не сопротивляется действиям мужчины, и покорно оборачивается ведомая его руками.

Нэнси ведь собиралась драться с Чарли, если он придёт в её спальню. Она собиралась сражаться за собственное тело, если мужчине взбредёт в голову взять её силой. Она собиралась кусаться и царапаться и, может, даже умереть, но ни за чтобы не поддалась. А теперь…

Саттон заглядывает девушке в глаза, удерживая её одной рукой за талию, прижимая к себе, а второй касаясь красивого лица. Эти глаза. Он не верит в сверхъестественное и мистику, но в данный миг готов предположить, что девчонка наверняка обладает каким-то гипнотическими способностями, или что она смогла его приворожить.

Точно гипноз. Вот почему он видел эти глаза везде, в каждой из своих сотрудниц, даже когда спал с Моникой. И как часто они приходили ему во сне: большие, манящие и опасные.

Паркер чуть приоткрывает губы, когда Чарли надавливает на её острый подбородок. Она неотрывно следит за лицом мужчины, ощущая при этом, как его ладонь на талии то поднимается, то опускается, осторожно поглаживая, как дикого зверька. Приручая.

— Ты такая красивая, — повторяет Саттон.

У него в жизни было много красивых, более эффектных и сексуальных, но ни одну из них он не может сейчас вспомнить и сравнить с Паркер. Потому что он заранее предрекает их проигрыш. Нельзя сравниться с чем-то настолько чистым и незамутнённым. И ей на самом деле не нужны никакие из женских уловок, чтобы привлечь внимание. Она сама по себе притягательна. Настолько, что это пугает. Люди не должны быть такими. Это преступление против природы.

— Мис…

Саттон проводит большим пальцем по губам Нэнси, призывая её забыть на миг обо всём. Он не желает ничего слушать. Время для разговоров настанет позже, когда она запрётся у себя и станет опять его избегать. Чарли не обещает, что будет стараться вымолить прощения. Он не умоляет, но попробует. Попробует объяснить, почему так поступил. Поступает.

— Такая красивая.

Он не набрасывается на её губы в голодном исступление, хотя видит Бог, ему хочется. Она создана для того, чтобы опорочить, чтобы наблюдать, как станет краснеть, отнекиваться, а после согласится и поддастся наслаждению. Саттон сумеет доставить ей столько удовольствия, что она забудет про все свои принципы и запреты. Ничего из этого не нужно, пока двое наслаждаются друг другом. Но сейчас он вынуждает себя притормозить и целует её.

Его губы мягкие и совершенно не слюнявые, какие были у парня, с которым Нэнси как-то целовалась. Чарли не торопится, целует обдуманно, выверено, будто составляет какой-то новый анализ. Ни капли спешки и агрессии. Только ласка и нежность, которую она заслуживает. Паркер подаётся чуть выше, привстав на носочках, и мужчина опускает вторую ладонь на её талию, чтобы в следующее мгновения приподнять девушку над полом.