— Я думаю, стоит проверить, что за отраву ты прикупил. Вполне может оказаться, что это снадобье вовсе не так безобидно. Ты купил его у знакомого продавца?

— Э-э… нет, сэр. Но это же ходовой и простой товар. Его продают бабки-знахарки в каждой деревне. Обычно я покупал его в поселке одного лесного племени в Эринсе, но в этот раз мы ехали другой дорогой, и в одной из деревень около трактира я купил этот пузырек у какой-то старушенции. Не думаю, что ей был смысл подсовывать мне какую-то гадость. Но в любом случае я еще не раскрывал флакон.

— А где он?

— С остальными вещами — в моей седельной сумке.

— Надо посмотреть. — Капитан огляделся. — Куда это Веннер исчез? Ладно, Стефи, кто из твоих людей знает, где твои вещи?

— Да любой из них. У нас же все седла вместе лежат.

— Стэммел, не принесете нам пожитки капрала?

— Конечно, сэр. Не следует ли кому-нибудь из свидетелей проследовать со мной?

Капитан только отмахнулся.

— Не валяйте дурака, Стэммел. Дело приняло совсем другой оборот. Сейчас мы оба заинтересованы в скорейшем и объективном расследовании.

Выйдя из резиденции, Стэммел направился к конюшне. Около входа понуро сидели на земле солдаты из отделения Стефи. Увидев сержанта, они оживились и, вскочив, окружили его.

— Господин сержант, — посыпались вопросы, — что с ним будут делать? Сэр, он ведь отличный капрал…

Стэммел жестом приказал им замолчать:

— Чем закончится расследование, я пока не знаю. А сейчас нам нужны вещи Стефи. Где его сумка?

Один из рядовых отвел его в кавалерийский склад и показал на стеллаж, где были уложены полтора десятка седел.

— Крайнее в верхнем ряду — его, — сказал солдат.

Сняв сумки с седла, Стэммел вышел из конюшни.

— Ребята, кто-нибудь трогал вещи капрала? — спросил он.

— Нет, сэр, — ответил один из подчиненных капрала. — Он сам уложил седло на стеллаж, а потом только принес и засунул в сумку свою флягу. И, насколько мы знаем, больше к его вещам никто не притрагивался.

Возвращаясь в резиденцию, Стэммел заметил спускающегося по парадной лестнице замка Веннера. Сержант, удивившись, подумал, куда мог уходить распорядитель, но быстро забыл о нем, вернувшись к свидетелям и капитану.

— Это ваши вещи, Стефи? — спросил Седжек.

— Да, сэр. Фляга должна быть в левой сумке, в специальном отделении, а флакончик — на дне правой, он завернут в запасные носки.

Все внимательно проследили за тем, как капитан расстегивает сумки и извлекает оттуда вещи. Фляга, по крайней мере, была плотно закрыта, и в ней плескалась какая-то жидкость. Из второй сумки были извлечены плотно скрученный плащ, расческа, затем — один носок, второй и лишь потом — маленький флакончик из дымчатого стекла со стеклянной же пробкой.

— Стефи, флакон не был завернут в носки, а лежал отдельно, на дне сумки, — заметил капитан, вынимая пробку. — Черт! Ну и запах! Э-э, да пузырек-то пустой!

Дымчатый флакончик прошел по рукам всех присутствующих, заставив каждого сморщить нос от запаха.

— Это тот флакон? — спросил капитан.

— Да, сэр. По крайней мере, насколько я помню. Но у него не было резкого или неприятного запаха. Можно мне понюхать?

— Пожалуйста, — ответил капитан и добавил: — Но вряд ли ты мог его унюхать раньше. Пробка была залита воском, когда ты покупал свое снадобье.

Стефи принюхался.

— Странное дело… Кажется, этот запах мне знаком… Но кто же мог вылить содержимое и куда?

— Твои подчиненные говорят, что не трогали вещи с тех пор, как уложили седла на стеллаж, — сказал Стэммел.

— Но я только засунул в сумку флягу перед ужином. А к пузырьку даже не притрагивался.

— Посмотрим, что у нас с флягой, — сказал капитан. — Так, и наполовину не полная. А запах, кстати, и здесь чувствуется!

Свидетели переглянулись.

— Если то, что заставило капрала действовать столь агрессивно и вызвало временную потерю памяти, связано с выпитым им, то, судя по всему, такой эффект вызвало содержимое стеклянного флакона, — высказал общую мысль дворецкий.

— Но я не открывал его, — повторил Стефи.

— Не помнишь, что открывал, — уточнила Коула. — Не обижайся, но если это снадобье дает такой сильный эффект, то ты мог и забыть, как принял его.

— Но я же помню, как уложил флягу и пошел потом на ужин.

— Стефи, ты уверен, что не прикладывался к элю позже, например после ужина? — скорее устало, чем раздраженно спросил капитан.

— Сэр, я уверен… настолько, насколько могу быть уверенным в чем-то после вчерашнего. Я уверен, что не пил больше и не открывал флакон. Но что теперь толку в моей уверенности?

Седжек вздохнул:

— Стефи, что бы ты ни сделал, скорее всего ты находился под каким-то внешним воздействием. Сейчас самым простым и логичным объяснением кажется это снадобье, купленное неизвестно у кого. Не знаю, согласятся ли со мной свидетели…

Коула заметила:

— Эта версия выглядит весьма правдоподобно. И все же мы еще не взяли повторные показания у пострадавшей, я имею в виду Паксенаррион.

— Не знаю, поможет ли это делу, но, если вы находите это нужным, я ничего не имею против.

— А я вовсе не так уверен, что дело в содержимом флакона, — сказал дворецкий. — Мне кажется, что нужно бы проверить хорошенько герцогский эль. Хотя, конечно, характерный запах из флакона наводит на определенные выводы, но…

— Мы можем запечатать бочку и приставить к ней охрану. Когда герцог приедет, быть может, придворный колдун сумеет выяснить, не наведена ли на эль порча.

— Я уже запечатал бочку, — раздался голос появившегося как из-под земли Веннера. Все вздрогнули, а распорядитель пояснил: — Я потому и уходил, чтобы сделать это без промедления.

— Хорошо, — согласился капитан. — А теперь, если вы, советник Министьера, согласитесь взять показания у новобранца Пакс и дополнительно осмотрите девушку, то мы пока займемся другими делами. Да, Стэммел, как насчет того, чтобы выпустить Стефи под честное слово?

Стэммел вздохнул:

— Лично я ничего не имею против. Капрал помогает расследованию, да, и скорее всего, вчера он действовал под каким-то посторонним влиянием. Но ведь личный состав всего этого не знает. Боюсь, люди в моем взводе могут неправильно понять, если увидят на свободе того, из-за кого их сослуживец ни за что пострадал, да еще и безвинно оказался в кандалах. Не знаю, сэр…

— Согласен, — вступил в разговор Стефи. — Я и сам не могу поверить в то, что я так поступил, но все свидетельствует против меня. И я прекрасно понимаю сержанта. Новобранцы, не зная всех подробностей, могут неправильно понять происходящее, увидев меня на свободе. Возможны неприятности — ропот, а может быть, и бунт.