на дорогу. Быстрее перебегу и в офис, сокращу путь.

Меня внезапно оглушил звук тормозов и сигналы машин. Гул криков и матов раздавались вокруг меня.

— Осторожно!

Кто-то схватил меня и прижав к себе вытащил на тротуар. От этого кого-то пахло знакомым одеколоном с древесными нотками и его руки… Такие сильные… Он все еще крепко прижимал меня к себе, а я стояла зажмурившись. Боялась открыть глаза, предчувствуя, как меня сейчас будут отчитывать. Словно дитя малое. Алексей Михайлович, похоже в бешенстве. Его сердце так стучит, как у разъяренного тороса (быка).

— Какого черта ты творишь, Дарина?! Суицид в обеденный перерыв?!

— Н…нет, Алексей Ми… — Наши взгляды встретились. Он не был в ярости, его взгляд выражал беспокойство. — Я… — Тело дрожало, ноги предательски подкашивались. — я сейчас упаду…

И я не врала, глюкоза упала, меня подбрасывало от элементарного голода. Перед глазами плыли темные круги.

— Дарина?! — Последнее, что я услышала, прежде чем отключиться.

***

— Черт! — Она повисла у меня на руках, уткнувшись носом в плечо. — Да что с тобой творится?!

Я осмотрелся вокруг и мое внимание привлек один неприятный субъект. Опять эта скотина! Да что тут произошло, мать вашу?! Он ее по пятам преследует? Нет, я даже под ее проклятиями не соглашусь отозвать заявление. Хоть, слегка и не законное. Ведь подпись мне пришлось подделать…

Подхватив Дару на руки, я направился к офисной стоянке. Пожалуй, на сегодня ее рабочий день окончен, а я и дома поработать смогу. Надеюсь.

Сев в машину, я понял, что был не один. За мной след в сед шел ее «ненаглядный» бывший. И что этой скотине надо? Дай-ка угадаю… Проблемы хотел «по — мирному» разрешить. Хорошо, Маринка Евсеева вовремя меня предупредила. Подслушала, что Дара с кем-то говорила на повышенных тонах. Хоть какой-то толк еще от нее есть.

Пристегнув полуживую Дару, я набрал номер Гришки.

— Ну что опять? — Он как будто предчувствует, что что-то случилось.

— Что делать, когда люди в обморок падают? — Ни привет не здрасти. Все по делу.

— Под капельницу с глюкозой. Если от голода или отпаивать сладким чаем с булочкой. — Усмехнулся он. — Что у тебя там? Беременных не наблюдается?

Да что б тебя! Как же надоел…

— Нет.

— А жаль… Командировка две недели все-таки…

— Ты на что это намекаешь?! Я, по-твоему, озабоченный идиот?!

— Нет. Но бывает всЯкоЕ… Вези ее, прокапаем быстренько и домой.

— Это точно?

— Да, если вы не успели натворить большего.

Выезжая со стоянки, я предупредил охрану о том, чтобы не пускали «того человека» на территорию. Её муженек, все так же стоял прямо у выезда. А когда я выезжал, как ненормальный начал кричать и стучать по машине. Одно слово- псих.

26 ГЛАВА

— Где я?..

Снова передо мной белый потолок, и до боли знакомый запах от кварцевания. Больница. Та же самая… Но я ведь всего лишь в голодный обморок упала. Неужели надо было везти прямиком сюда?

— Очнулась? — послышался голос Алексея Михайловича.

Я все еще терялась, как к нему обращаться. То переходила на «ты», то вновь это официальное «вы». Да и он тоже. Мы ждали, когда грань будет пересечена. И похоже, сегодня этот день сам собой пришел. Как всегда неожиданно.

До сих пор ощущаю его тепло и биение сердца под своей ладонью.

— Да… Почему я снова здесь? — Привстав, спросила я. — Ай! — Руку чуть кольнуло, как будто там что-то мешалось.

— Будь аккуратнее хоть немного… Ты под капельницей. С тобой больше проблем, чем с малым ребенком. — Тяжело вздохнул он. — Дара, зачем?..

— Что «зачем»? — не поняла я.

— Зачем ты встретилась с ним?

— Он…

Я промотала наш разговор от начала до конца. Не могу поверить, что жила с таким скотом! Я полная дура… По щекам потекли слезы, меня буквально трясло от одного только воспоминания. От вида его лица, холодного, безразличного взгляда. Он заботился лишь о себе, но никогда о мне. Я пустое место.

— Дара! Дара, он тебе что-то сделал?! — Взяв меня в охапку, чуть ли не кричал Алексей Михайлович.

— Нет!

— Тогда, что с тобой?.. — Его хватка чуть ослабла.

Небрежно вытерев слезы, размазав макияж по всему лицу, я произнесла:

— Лёша, отвези меня… домой.

Между нами повисла неловкая пауза. Я не знала, что будет дальше. Игра ли это? То, что было, между нами, в Шанхае. Возможно, это лишь мое воображение. Надумала себе, того, чего не может быть. Дура…

Да и где мой дом. Уж точно не в Москве, а там, где родилась. Где уже давно никого нет, ни единой живой души. Так, домик на лето, можно сказать. Развалюха, которую даже не продать.

— Конечно. Сейчас, только прокапаем тебя.

— Что? — Я не верила своим ушам. — В каком смысле? Ты… У меня же нет дома по сути!

— Тсс… — Он сжал мои запястья, и поднеся ладони нежно поцеловал. Дрожь прокатилась по всему телу. Приятно… — Кто тебе вбил это в голову, Дара? — Шептал он, царапая меня чуть отросшей щетиной. — Не реви, а то потоп устроишь…

— Не реву… — Да кому я вру?! Меня скоро разорвет истерика. И все из-за…

— Перестань думать о нем! Даже не смей проматывать сегодняшний день. — Прижав к себе, приказал мне… Лёша. Теперь, похоже, Алексей Михайлович лишь на работе.

Дверь тихо скрипнула, но мне было все равно, кто там пришел. Медсестра, врач. Да какая разница…

***

— Ты готова? Пора ехать домой.

У меня не осталось сомнений, что после этого дня Дарина изменит свое решение. Уйдет. Нет, она останется. Останется уже, потому что, мы оба сознательно перешли черту начальник-подчиненная. То осталось в прошлом, она сама этого захотела, назвав меня по имени. Как будто мы были давно знакомы.

— Да. Давай скорее покинем это место. У меня от больниц уже мурашки.

***

Впервые за долгое время, что я скиталась по гостям и отелям — смогла почувствовать то самое. Уют, которого мне все время не хватало. И где? У Лёши дома. Казалось, это невозможно. Но, как говорится, нет ничего невозможного. Все в ваших руках.

— Я так понимаю, поиск квартиры можно остановить? — Спросил он меня, помогая снять пальто.

— Ну не знаю… Как пойдет.

— Мда…

— Что значит твоё «мда»?

— Даже, когда казалось все определено и точки расставлены по местам, ты противишься сама себе. — При этом он чуть отодвинул «штору» волос и поцеловал меня в шею.

— Я сама не поняла, как это случилось. Дай мне прийти в себя, Лёша!

Я отошла от него подальше, чтобы все не