Когда, по подсчетам Разина, уже около трех десятков показалось из-за угла и первые готовы уже были скрыться за деревьями сквера, команда прозвучала:

– Внимание! Всем занятым!.. Огонь!

Звуки выстрелов выплеснулись в ночную тишину неожиданно резко даже для тех, кто этих звуков ждал. А два пулемета моментально прошли по рядам боевиков смертельной косой. Автоматы тоже помогали, хотя их работа так не бросалась в глаза. На открытом месте не захочешь залечь, тебя насильно положат – пулей… Боевики залегли, но не сразу, не дружно, не упали, как полагается падать при обстреле тому, кто имеет достаточный боевой опыт. А когда залегли, даже сквозь трескотню выстрелов послышался громкий звук выстрела одноразового огнемета «Шмель». Но один такой выстрел по эффективности равняется длинной пулеметной очереди – такая у огнемета поражающая и еще большая пугающая способность. Когда пламя, частично с земли, частично с людей, кричащих и вертящихся, вскочивших, бегущих в страхе и воющих от боли, поднялось кверху, никто не смог улежать на месте. Все боевики боялись второго выстрела огнемета, оружия более страшного, чем простое огнестрельное оружие, чем пулемет или даже гранатомет. И они побежали. Естественно, побежали в сторону сквера. Но и пулеметчик, и автоматчики, и снайперы были готовы к этому. Стрельба вспыхнула с новой силой, но это была стрельба односторонняя, на уничтожение, а не обоюдный бой, потому что боевики не просто не видели, куда им самим стрелять, они были в панике от пламени и попали к тому же в освещенную огнем зону, облегчая стрелкам работу.

Мысль в такой ситуации работает только в одну сторону – быстрее добраться до укрытия. Укрытие – в сквере… Но там, едва первые бандиты вбежали на асфальтированную дорожку, грохнул взрыв, сработала «растяжка» разведчиков. Боевики врассыпную с дорожки бросились – еще две «растяжки» сработали. Командуй боевиками более опытный человек, он наверняка бы почувствовал ловушку и не повел бы людей в сквер, оставив у себя за спиной огневые точки противника. Но опытных командиров капитан Решетников уничтожил взрывом в доме. А тот, что повел остатки отряда, предположительно капитан Ханкаев, сориентироваться не успел, хотя и стремился выйти к противоположному краю сквера, чтобы оттуда обстреливать здание отделения милиции, как и планировалось ранее. Пулемет, не видя цели, временно замолчал, но снайперы стреляли без остановки. Тепловизору не мешает растительность. Зеленые, светящиеся аурой фигурки бежали в прицеле и словно просили нажать на курок. Выстрел звучал за выстрелом. И пусть тепловизор только на винтовке Сокола был. Работы хватало и Ясеню, потому что далеко не все фигурки успели за кустами спрятаться.

Новый, уже более основательный взрыв «МОН-100»[11]попытку прорыва бандитов в сторону отделения милиции остановил. И только тогда прозвучала то ли команда, то ли просто истеричный призыв:

– Назад! Уходим… Назад! Здесь ловушка… – кричали по-русски, но с акцентом.

И новый взрыв мины унес еще несколько жизней, но заставил всех оставшихся повернуть в сторону улицы, с которой они только что вышли. Путь в другие улицы им отрезали пулемет, автоматы, огнемет и винтовки снайперов. И даже сообразить – сколько там на позиции противников, даже огневые точки подсчитать в панике никто не мог. Паника всегда страшна тем, что люди подчиняются тому, кто боится больше других, и не желают слушать смелых и хладнокровных…

Боевики снова вырвались из сквера на открытое пространство, потеряв почти половину состава убитыми. И почти каждый из оставшихся в живых был ранен. Но все же каждый, даже раненый, стремился убежать, не чувствуя боли. Убежать от смерти… На площади еще догорал напалм, и автоматные и пулеметные очереди снова пугали, заставляли передвигаться перебежками, и уже из остатков снова только половина смогла добраться до угла. Но там, навстречу боевикам, на скорости мчалась «БМП-2», стреляя из скорострельной пушки…

Доклад последовал через десять секунд:

– Я – Таксист, дело сделано… Только двое или трое через заборы махнули…

– Спасибо, Таксист… Спрячься за сквером… Будь готов… Остальные… Не нарвитесь на мины и растяжки. Соединитесь и сдвигайтесь ближе к нам, заходите справа… На нас готовится атака… Вы должны будете ударить их с фланга…

* * *

Подполковник Разин даже и смотреть до конца не стал, что происходит на площади перед зданием поселковой администрации. За последние годы он уже много раз наблюдал, как уверенно, если не сказать, что самоуверенно, идут в бой боевики, точно так же, как видел и их паническое бегство. И хорошо понимал, чем закончится бой при правильной его организации. Самоуверенность боевиков была вызвана их численным преимуществом и необдуманным убеждением, что горсточка плохо обученных войне ментов не сможет им что-то серьезное противопоставить. Будь здесь еще спецназ МВД – боевики были бы осторожнее и не наглели бы так, чтобы выходить в открытую на площадь. «Краповых беретов» они побаиваются, хотя те, по сути дела, почти такие же менты. Но с ментами простыми, пусть даже и собровцами, воевать проще…

Но все сразу стало развиваться не так…

Подполковника же Разина еще до окончания разгрома и уничтожения основной группы уже интересовала другая сторона, другое направление. Там наступление велось с улицы Мира, и явно не с мирными намерениями. Улица, как и все улицы поселка, фонарями не освещается. И только приборы ночного видения позволяют различить быстро приближающиеся фигурки людей, пока еще прячущихся в газонах за кустами и деревьями, хотя и на дороге невооруженным глазом их видно бы не было. Разин занял позицию около бетонного забора двора ментовки. Попытался подсчитать и убедился, что ошибся по крайней мере человек на десять. Бандитов было два с половиной десятка. Должно быть, присоединились местные жители. Но приближающаяся нестройная и неровная колонна из-за пристрастия своего командира к ненужной маскировке растянулась на значительное расстояние.

– Спартак… Отставшие – твои…

– Понял, командир, работаю… – как всегда, спокойно ответил старший лейтенант Парамонов. Он и без того уже давно рассматривал боевиков в прицел. И цели для себя, как обычно бывало, определил. И стрелять начал сразу после команды. Выстрел за выстрелом звучал коротко и скромно, не вызывая чувства беспокойства ни у кого. Щелкнула сменяемая обойма. Через несколько мгновений и вторая. Таким образом, еще не вступив в бой, бандиты уже начали нести существенные потери. Расстояние было слишком мало, чтобы снайпер позволил себе промахнуться или даже просто ранить боевика. Чтобы не оставлять раненых, способных криком потревожить остальных, Парамоша выборочно стрелял в голову. Для профессионального снайпера это не сложно…

Часть боевиков перебежала на другую сторону улицы, чтобы идти в том же направлении по второму тротуару. Они не знали, что произошло на площади, и считали, что там сейчас просто затишье и бой возобновится, как только они в него вступят. Расстояние сокращалось стремительно. Тогда, чтобы не допустить рукопашной схватки, подполковник и дал команду: