и предполагала, что с ней общается в чате Синан, но потом так вовлеклась в помощь «Ашику», так наполнилась сочувствием к «Севдим», что выбросила свои подозрения из головы.

— Синан?.. Почему?.. Зачем?..

— Нам надо поговорить, Дефне.

— Зачем обманом? И Ягыза втянул…

— Ягыз не умеет врать. Он говорил тебе только то, что знал сам, то, что сказал ему я. А мой обман вынужденный. Разве ты стала бы со мной переписываться, если бы я был под своим именем? А, Дефне? Да и в чём я солгал? Все в чате за никами прячутся, не только я. «Ашик» — влюблённый, «Севдим» — любимая. Это обо мне и о тебе, Дефне…

— Не говори так… Ты не понимаешь…

— Да, когда я впервые увидел тебя, ничего не понял. И когда в горы потащил, тоже ничего не понимал. И даже когда мы просто молчали, но были рядом, смотрели друг на друга, когда у меня всё дрожало внутри, а лицо светилось, и тогда ничего не понимал. Про тебя не понимал, про себя уже всё знал. Поэтому чуть с ума не сошёл, когда ты меня оттолкнула.

— Синан, пожалуйста, не надо…

— Почему не надо, Дефне? Ты ведь мне сама посоветовала рассказать о своих чувствах. Знаешь, сколько ночей я спать не могу, сколько дней не знаю, что я делаю, ем ли, пью? Не могу убрать тебя из своих мыслей. Так безумно хочется видеть тебя, говорить с тобой. Или просто молчать. Знаешь, когда я последний раз был счастлив? Когда вечером ставил будильник на два часа раньше, чтобы утром увидеть тебя. Утром просыпался, видел солнце, улыбался, а оно улыбалось мне. Садился в машину, ехал на работу, какой бы бред не происходил, я не злился, улыбался, потому что знал — скоро увижу тебя. На работе какие-то проблемы, кто-то сводил меня с ума, собирался что-то сказать, но вспоминал тебя, твою милую улыбку, и сам начинал улыбаться. Ничего не важно, я не злился. Потому что я люблю тебя, девочка моя.

— Но я…

— Подожди, не говори пока! Я помню, что ты мне сказала в последний раз. Если ты ещё раз повторишь, мне ещё раз будет больно, но я всё равно в это не поверю. Знаешь, почему? Вот поэтому, — и с этими словами Синан выложил на стол перед Дефне её фотографию с фотосессии «Зимы», где в её глазах полыхал огонь, огонь любви, — Ни за что не поверю, что так можно смотреть, думая о любимом сорте мороженого. Посмотри мне в глаза и прямо скажи, что здесь ты думаешь о каком-то другом мужчине, не обо мне!

У Дефне хватило духа лишь коротко взглянуть в глаза Синана, и она тут же отвела взгляд. И сказать что-то у неё не получилось. Синану и этого было достаточно. Пока достаточно.

— Дефне! Ты призывала меня быть честным, и я был честен в каждом слове, которое писал тебе. Я хочу строить с тобой любые планы, хочешь — короткие, хочешь — длинные, лишь бы мы были вместе. И то, что я писал о семье и детях, тоже правда. Сказал бы мне кто-то об этом полгода назад, я бы рассмеялся. Но сейчас я не буду смеяться, не хочу, потому что я люблю тебя…

— Синан, остановись… Пожалуйста. То, о чём ты говоришь — семья, дети, любовь, для меня это всё недостижимая роскошь. У меня едва хватает сил держать на плаву себя. Я исковеркала свою судьбу собственными руками. Мне остаётся только пассивно наблюдать за жизнью, как будто смотрю фильм по телевизору. Но участвовать в ней… На это у меня нет сил. И смелости нет. И поэтому оставь меня, Синан. Пожалуйста!

— Не проси меня уйти! Я этого не сделаю. Подумай вот о чём: да ты можешь прожить спокойную, скучную жизнь, спрятавшись от её перипетий, как рыба под корягой. Но будешь ли ты при этом счастлива? Что ты увидишь, оглянувшись назад, когда придёт время подводить итоги? Своё одиночество? Упущенные возможности? Поверь в себя! Ты гораздо сильнее, чем сама себе кажешься! Уж, мне ли не знать, сколько ты всего от меня вытерпела! Но ведь не сломалась, стойко противостояла моему самодурству. Не веришь мне — спроси у Ягыза. Знаешь, что он мне ответил, когда я его спросил, почему он взял тебя на работу? Он сказал, что его поразило в тебе при внешней хрупкости феи твой внутренний стержень, жизненная стойкость, вселенское спокойствие и целеустремлённость. Не наказывай себя всей жизнью из-за одного неправильного шага. Я не требую от тебя немедленного ответа. Я подожду. Но не надейся, что я сдамся, уйду. Потому что я люблю тебя, девочка моя. Ты — моя жизнь.

34 — Галатская башня была построена в 528 году как башня маяка. С башней Галат связана романтическая легенда. Будто бы он был влюблен в Девичью башню, а Девичья башня в Галатскую, но Босфор между ними не позволял им встретиться. Галат изливал свою любовь в письмах, но как их доставить Девичьей башне? И только когда Челеби приехал сюда, чтобы осуществить свою мечту о полете, Галат нашептал ему на ухо свою любовь к Девичьей башне и передал через него письма, накопившиеся за прошедшие годы. Обуздав ветер, летящий над Босфором, Челеби доставил его письма Девичьей башне. Понимая, что ее любовь не безответна, Девичья башня воспарила от радости. Интересно то, что легенда включает в себя реальное историческое событие. Учёный Хезарфен Ахмет Челеби в 1632 году спрыгнул с башни на самодельных деревянных крыльях, перелетел через Босфор, воспользовавшись лодосом (сильным, ревущим, порывистым ветром, свойственным Стамбулу) и благополучно приземлился в азиатской части города в районе Ускюдар.

23

Пусть каждая частица в моих венах…

противостоит земному притяжению

Как ни старалась, но у Дефне не получалось ни выкинуть из головы Синана, ни забыть слова, которые он сказал ей напоследок. Страх под ложечкой шептал: «Беги!». Душа пела: «Он меня любит! Любит!» Разум убеждал: «Ничего хорошего из этого не выйдет». Сердце уговаривало: «Доверься любви». Куда бы ни шла Дефне, куда бы ни обращала свой взгляд, всюду был Синан — сверху, снизу, справа, слева.

Измученная Дефне решила поговорить с Ягызом. Комкая слова и перескакивая с одного на другое, начала пересказывать ему последний разговор с Синаном. Ягыз внимательно слушал, но мало что понимал. Иногда вставлял по ходу рассказа реплики, больше для себя, чем для Дефне.

— Так он не уезжал заграницу!?

…

— Даже так? Кхм

…

— Синан