Далее Е.Д. Черменский проанализировал программную речь лидера кадетов в Государственной думе 11 марта 1916 г., основной темой которой стали интересы России при заключении мира и предостережения против его преждевременного заключения. При этом мишенью нападок Милюкова стали крайне правые, будто бы желавшие заключить мир ранее решающих побед над Германией. Е.Д. Черменский задался целью выяснить справедливость этих обвинений. Он очертил круг прогермански настроенных деятелей в дворцовой камарилье, совете министров, дипломатическом корпусе, Государственном совете и правой фракции Государственной думы. Затем Черменский проанализировал маневры германской дипломатии, пытавшейся вступить в сепаратные контакты с российской стороной, включая знаменитое свидание Варбурга с А.Д. Протопоповым в Стокгольме. Он отверг возможность того, что во время стокгольмского свидания глава русской парламентской делегации показал себя сторонником сепаратного мира и, поэтому, получил министерский пост.

Историк отметил, что поначалу назначение Протопопова управляющим МВД было благожелательно воспринято фракциями Прогрессивного блока, включая кадетов. Однако, по мнению Черменского, престиж нового управляющего МВД в глазах «буржуазной общественности», уронили провал его продовольственной политики, «его явное бессилие остановить надвигающийся революционный ураган», готовность действовать в согласии со Штюрмером. Свою роль сыграли также слухи об участии Распутина в назначении Протопопова, приближение им к себе генерала Курлова, освобождение В.А. Сухомлинова, молва о получении Протопоповым денег от банков на издание газеты с германофильским оттенком. В результате в «буржуазной прессе» началась травля Протопопова как «перебежчика» и «германофила», холопа реакции, провоцирующего народные беспорядки, чтобы иметь основание заключить сепаратный мир[219].

Однако, подобно В.С. Дякину, Е.Д. Черменский полагал, что причиной активизации антиправительственной деятельности кадетов в конце октября 1916 г. стало не стремление предотвратить заключение мира с немцами, а желание укрепить свою популярность среди оппозиционно настроенных масс. Поэтому было решено поднять тон направленных против власти выступлений в Думе, объявив «беспощадную войну режиму». В качестве «новой ноты» кадеты решили выдвинуть мотив измены правительства[220]. Открытие думской сессии (1 ноября) совпало с опубликованием Германией манифеста о создании польского государства. Это ещё более ожесточило участников Прогрессивного блока против главы кабинета Штюрмера. Его обвиняли в том, что, готовя мост к сепаратным мирным переговорам, он умышленно откладывал издание акта о будущем устройстве Польши, уступая в данном вопросе инициативу противнику[221].

Если В.С. Дякин передавая содержание декларации Прогрессивного блока, зачитанной 1 ноября с думской трибуны, ограничился упоминанием того, что в ней содержалось требование немедленной отставки Штюрмера, то Е.Д. Черменский обратил внимание на то, что она начиналась с заявления о недопущении даже мысли о сепаратном мире. Правда, Черменский не сделал из названного факта никаких выводов. Однако, в отличие В.С. Дякина, при изложении речи Милюкова 1 ноября Черменский подробно изложил содержавшиеся в ней обвинения против Штюрмера и императрицы Александры Федоровны в тайной подготовке сепаратного мира[222]. Кроме того он констатировал, что «поход» оппозиции против Штюрмера был энергично поддержан союзными дипломатами «подозревавшими русского премьер-министра в прогерманских симпатиях»[223].

А.Г. Слонимский в отличие от В.С. Дякина и Е.Д. Черменского не считал, что резкая речь П.Н. Милюкова 1 ноября была вызвана стремлением кадетов завоевать симпатии оппозиционно настроенных масс. Он связал её с поездкой руководителя кадетов заграницу. Опорой для Слонимского послужило полицейское донесение о пленарном заседании кадетского ЦК в Москве 1 и 2 октября 1916 года. Слонимский подчеркнул, что по сообщению начальника московского охранного отделения «центром внимания заседания послужили заграничные впечатления Милюкова». Лидер кадетов рассказал о недоверии в Англии и Франции к Штюрмеру, назначение которого там было истолковано как шаг в поисках путей примирения с Германией. Милюков ободрил своих единомышленников тем, что сам Ллойд-Джордж является застрельщиком кампании против правящей русской бюрократии и в этой связи возлагает большие надежды на конституционно-демократическую партию. Поэтому Милюков решил выступить в Государственной думе со всем полученным им заграницей материалом о деятельности Штюрмера, дабы во чтобы то ни стало свалить его[224]. Слонимский очень подробно изложил речь Милюкова 1 ноября 1916 г., включая все его выпады против «темных сил, борющихся в пользу Германии»[225].

Описание событий 1 ноября 1916 г. В.И. Старцевым по углу освещения ближе к версии В.С. Дякина. Передавая содержание декларации Прогрессивного блока, Старцев не упомянул о том, что она содержала протест против сепаратного мира. Излагая речь П.Н. Милюкова, историк процитировал содержавшиеся в ней комментарии германских газет, ограничившись констатацией того, что они «давали объяснение и выход смутным предчувствиям измены в верхах»[226]. Словосочетание «сепаратный мир» в этом контексте Старцевым употреблено не было.

В.И. Старцев шёл вслед за Дякиным и в интерпретации отношений Антанты и либеральной оппозиции. По мысли Дякина в своем стремлении добиться уступок от самодержавия оппозиция «неизменно искала сочувствия общественного мнения Антанты и содействия официальных представителей Англии и Франции, приезжавших в Россию»[227]. Иными словами во внутрироссийские коллизии западных дипломатов втягивали оппозиционеры, в то время как представители Антанты старались удержать либеральных лидеров от резких выступлений. В изложении В.И. Старцева либеральная оппозиция тоже старается энергично опереться на союзников, «преследуя свои цели»[228]. Под пером Старцева английский посол Бьюкенен выглядит даже более безобидным, чем в книге Дякина. У Дякина британский дипломат, хотя и не участвует в подготовке государственного переворота, но все же активно вмешивается во внутренние дела России. В.С. Дякин даже находил не лишенными оснований «слухи, что Милюков согласовывал с Бьюкененом свою речь против Штюрмера»[229]. В книге же В.И. Старцева английский посол всего лишь пытается наладить связи с либеральной общественностью Москвы, причем самым невинным способом – путем вручения московскому городскому голове кадету М.В. Челнокову британского ордена[230].