там все его помнили и на нас косо смотрели. Оттава действительно городишко маленький. Куда ни поедешь, все тебя видят.

В Лондоне три аппарата атташе, в Канаде – один, и тот небольшой. Тем не менее мы за дело взялись крепко. За первый год резидентура дала 36 ценных оценок, провели две вербовки».

Таким же напряженным был и следующий год. А в 1970-м случилось несчастье. От перегрузок, волнений у резидента Виктора Грошева не выдержало сердце, случился инфаркт. Его срочно поместили в канадский госпиталь. Круглосуточно у его постели дежурили сотрудники посольства, аппарата военного атташе. Как только стало возможным переправить его в Советский Союз, на самолете доставили в Москву. Сначала лечили в госпитале им. Мандрыка, потом был реабилитационный период. А вскоре, после выхода на службу, его пригласил к себе начальник управления кадров генерал Изотов. У него в кабинете уже находились генерал Валентин Мещеряков и начальник медслужбы ГРУ Яков Брюханов.

С «главным врачом» военной разведки Виктор Федорович был знаком давно, еще с фронта. Они служили в одной дивизии. Яков Васильевич командовал медицинским эскадроном.

– Мы хотели бы с вами побеседовать, – начал издалека Изотов. – Дело в том, что замены пока нет. Не смогли бы поехать снова в Канаду. Ненадолго. Месяца на три-четыре…

Грошев согласился. Быстро собрался, на самолет и в Оттаву. Конечно, эта поездка не ограничилась тремя месяцами, и в работу пришлось впрягаться по полной. Ведь он руководитель разведаппарата и не в турпоездку сюда приехал. Через восемь месяцев ему, наконец, нашли замену, он возвратился на Родину и тут его догнал второй инфаркт. Опять госпиталь им. Мандрыка.

Когда возвратился на свое рабочее место в ГРУ, уже сам ждал вызова в кадры. Генерал Изотов вновь пригласил его к себе на беседу. Всесильный кадровик по-прежнему был внимателен, но речь генерала прозвучала как приговор.

– Думаю, вы понимаете, что уже не перспективны для зарубежной работы, – сказал он.

Конечно же, Виктор Федорович понимал это, как никто другой. Было обидно и горько, но кадровик оказался прав: какой из него теперь резидент с двумя инфарктами.

– Не хотите поработать в академии? – предложил Изотов. – Знаний, опыта у вас достаточно.

Так он оказался в Военно-дипломатической академии, на первой кафедре. А когда в 1979 году уволился с военной службы, перешел в другое подразделение, в научно-исследовательский отдел, и отработал там еще 26 лет. За эти годы подготовил много научных работ, монографий, провел исследований. Среди них и специальные работы, такие, к примеру, как «Доброжелатели и их использование в разведке», и исторические – книга о легендарном начальнике разведуправления Красной Армии Якове Берзине. Учебные пособия, написанные Виктором Федоровичем Грошевым, и сегодня помогают в подготовке новых поколений разведчиков.

Комбриг по имени Октябрь

Казнь фашистского наместника Гитлера в Белоруссии Вильгельма Кубе, без сомнения, является одной из самых громких и дерзких операций Великой Отечественной войны. Участницы уничтожения фашистского палача Мария Осипова, Елена Мазаник, Надежда Троян были удостоены высокого звания Героев Советского Союза и стали известными на всю страну. Об этом подвиге партизан написаны книги, многочисленные статьи, сняты документальные и художественные фильмы, проведены тщательные исследования. Казалось, не осталось никаких загадок в этой героической истории.

Оказывается остались. Сегодня доподлинно известно, что подобраться к Кубе пытались многие. И потом, когда он был взорван, разгорелись нешуточные страсти, настоящее противостояние между военной разведкой и НКВД. Каждая из этих служб претендовала на лавры победителя.

Марию Осипову на Лубянке допрашивали всесильный начальник Смерш Абакумов, министр госбезопасности Белоруссии Цанава. Но Осипова оказалась крепким орешком. Она твердо стояла на своем: «Нами руководила воинская часть, где начальником Федор Федорович Кузнецов». То есть речь шла о военной разведке. Однако не сам же генерал-лейтенант Кузнецов выезжал в леса под Минском, чтобы проинструктировать Осипову. По его поручению эту спецоперацию готовил малоизвестный Дмитрий Ильич Корниенко (партизанский псевдоним Дима). Его настоящее имя Давид Ильич Кеймах, воинское звание – капитан, должность – командир разведывательно-диверсионной бригады.

…На дворе стоял июль 1941 года. Старший инженер научно-исследовательского института артиллерийских приборов РККА Давид Кеймах возвращался с работы. На остановке вошел в трамвай и увидел сидящего на заднем сиденье начальника отдела их института Григория Линькова. Тот приветливо махнул рукой, приглашая присесть рядом. Кеймах опустился рядом.

– Ты что такой угрюмый, Давид?

– И не спрашивай, Григорий Матвеевич, – отмахнулся Кеймах. – Ходил в военкомат. На фронт просился.

– Не взяли?

– Нет. Сказали, у вас бронь, Давид Ильич. Да и здоровьем слаб.

Линьков ничего не ответил на это. Промолчал. А Кеймах с надеждой посмотрел на старшего товарища. Ходили слухи, что Линьков наконец добился своего: настойчиво писал одно за другим заявления в ЦК ВКП(б), а потом – на имя И. Сталина. Это возымело действие. Его отправили в распоряжение Разведуправления Генштаба Красной Армии. Григорий Линьков участвовал в партизанском движении в Гражданскую войну, в прошлом охотник, прошел спецподготовку в качестве командира партизанского отряда. Позже все это позволило ему стать одним из видных руководителей партизанской борьбы в тылу врага.

Кеймах прямо спросил Линькова о формировании партизанского отряда в тылу врага. Тот не стал отрицать и сообщил, что подбирает комиссара. «Возьми меня», – попросил Давид. «Пиши рапорт!» – был ответ. Позже Линьков вспоминал: «Комиссаром всякого не возьмешь: мало, чтобы человек был храбр, честен, умен, он должен обладать острым даром обаяния, уметь доходить до самого сердца бойца». Кеймах обладал этими качествами. Вскоре его назначили комиссаром отряда, он взял себе псевдоним – Корниенко (фамилия друга, старого коммуниста), а имя – Дмитрий.

Давид Ильич родился 7 ноября 1906 года в Одессе в семье сапожника и портнихи. Жили скудно, грамоте учился у старших братьев, был с детства трудолюбив, настойчив. Рано начал работать учеником повара, одновременно учился на рабфаке. В восемнадцать лет стал комсомольцем, был пионервожатым. Заведующий столовой, где работал Давид, узнав, что Кеймах родился в день Октябрьской революции, назвал его Октябрем. Теперь на работе все стали его так называть, и даже в комсомольском билете записали: Кеймах Октябрь Давид Ильич.

Давид был типичным представителем молодежи того времени. Без отрыва от работы учился на рабфаке, был депутатом Одесского горсовета. В 1927 году поехал в Москву как делегат VII Всесоюзного съезда профсоюзов работников питания. С 1929 года – член ВКП(б). Давид поступил в Московский электромашиностроительный институт (переименованный в Московский институт связи). Одновременно был практикантом-рабочим на электрозаводе и заводе «Динамо»,