На следующий день после того, как её перевели на полустационар, у меня поднялась температура 39,5. Два дня я ходила на работу с такой температурой, с надеждой, что за выходные подлечусь, поскольку при оформлении на работу меня предупредили, что больничный лист брать нельзя. Там или работают, или увольняются. В выходные температура не спала, и подруга настояла на том, чтобы я вызвала скорую помощь.

Врач сначала удивился, что я не взяла больничный лист сразу, но узнав, где я работаю, уже не просил дополнительных объяснений, а предупредил, что не будет госпитализировать меня сейчас, только при условии, что я буду лечиться дома, а не геройствовать на работе.

Температура после укола спала до 37,5, но за ночь поднялась снова. Утром я вызвала участкового врача, позвонила директору и сказала, что на работу в таком состоянии идти не могу. Мне разрешили взять больничный лист…

Казалось, что это обычная простуда, но лечиться мне пришлось очень долго. Высокая температура держалась около 10-ти дней. Я почти всё время спала. Просыпаясь, говорила дочке, что и когда нужно ей сделать, что купить по дороге из больницы, какие лекарства принять ей и мне, и как приготовить покушать, поскольку ей тогда было 12 лет. Я заставляла себя выпить лекарства и чай, а потом засыпала снова. Сил не было вообще. Всё хозяйство было полностью на дочке, хотя она сама ещё не успела окрепнуть после болезни. А окончательно выписали её из больницы только в середине сентября.

На 5-й день моей болезни, погружаясь в сон, я переносилась в какие-то другие измерения, и временами казалось, что я уже умерла, но жить хотелось очень. Так, в течение пяти дней я была в состоянии, когда не сразу могла понять, я ещё жива или уже нет. И тогда мне стало по-настоящему страшно. Я испугалась за себя, за дочь, за то, что так многого ещё не успела в жизни, а она может закончиться слишком скоро.

Когда стало немного легче, я стала думать, пересматривать своё отношение ко многим вещам, анализировать, что для меня является ценностью. Та простуда дала осложнения на почки и дыхательные пути. Слабость была слишком сильная. Сидеть я не могла, потому что болели почки, а лежать – потому что задыхалась от кашля. Это продолжалось 2 месяца. Когда я в очередной раз позвонила на работу и сказала, что больничный продлили, меня попросили уволиться. Меня это устраивало, и я сделала всё, чтобы расставание с коллегами было беззлобным. Стоять и ходить мне было сложно ещё целый год.

Всё это время я занималась собой. Искала методики, позволяющие восстанавливать жизненные силы и здоровье, пробовала все, и оставляла те, что могла выполнять без надрыва. С деньгами было туго, выручали мои способности и прежние навыки, я помогала сокурсникам делать контрольные работы и вела бухгалтерию подружки-частного предпринимателя на упрощенном налогообложении.

Тогда же я начала делать первые записи о своих наблюдениях, которые почему-то в будущем виделись мне книгой, а также начала писать стихи, пряча всё это в «дальний ящик» своего компьютера.

Весной мне было ещё тяжело двигаться, и поскольку ходить долго я не могла, то садилась на велосипед и ехала через парк на стадион. Там можно было чередовать нагрузку, катаясь по асфальту вокруг большого футбольного поля. Разогнавшись, нестись с пригорка вниз, радуясь свежему ветру, запаху молодой травы и цветущих деревьев, облакам, плывущим в небе, солнцу и тому, что я ещё жива. А поднимаясь с другой стороны – напрягать мышцы. Первые дни люди косились, поскольку так занималась спортом только я, а к концу лета те, кто часто тренировался поблизости, и сотрудники стадиона уже здоровались со мной.

Институт я окончила с хорошими оценками, но что делать дальше не знала. Здоровье ещё оставляло желать лучшего. Постоянной работы у меня нет, и не предвидится. После выхода нового закона, бухгалтерию подруги я уже не могла вести, а жить как-то надо. Я стала искать в интернете хоть какую-нибудь возможность заработка или идею, которая позволит начать своё дело без больших капиталовложений. Одновременно с этим, я говорила себе, что возможность заниматься тем, что интересно, и получать за это хорошие деньги существует. Но каким именно делом заниматься, я не могла понять. Я обращалась за напутствием к Богу и читала молитву святой Марте (очень сильный молитвенный цикл).

Моя вера в то, что я всё-таки найду выход, который позволит мне и зарабатывать деньги и восстанавливать себя, была очень большой, но, тем не менее, временами опускались руки от бесполезности выполненных действий. И поскольку инфобизнес был в самом расцвете, то я поняла, что он для меня – тот самый шанс, который позволит мне дальше двигаться по жизни.

На одном из вебинаров я услышала фразу «Создайте свою легенду и проживите её». Она была очень созвучна эпиграфу этой книги, написанному примерно на год раньше. Тогда я, переступив через сомнения и страхи, и перелистав записи, сделанные на том вебинаре, начала создавать конкретный план из своей идеи, казавшейся невыполнимой.

Идея заработка через интернет не давала мне покоя ещё на последнем курсе института, но я не могла придумать, как к этому подступиться. Однако я понимала, что мне понадобится свой сайт. В то время, всё, что касалось сайтов, для меня было словно китайская грамота.

Два моих давних и добрых друга профессионально связаны с компьютерами. Спросила я одного, спросила я второго, и:

Вы отказали мне два раза.

«Не могу!» – Сказали Вы.

Но смету я все преграды,

Если слышу зов мечты!

Это была не их специфика, и они отнеслись очень скептически к моей «сумасбродной» идее сделать сайт. А я про себя сказала: «Окей, мальчики, не хотите, не можете, тогда я всё равно найду того, кто поможет мне с сайтом!», хотя, где и как я это сделаю, у меня не было ни малейшего представления. Попытавшись разобраться самостоятельно, я отложила эту затею, поскольку поняла, что мне действительно нужен тот, с кем можно хотя бы посоветоваться по поводу – вообще я иду в правильном направлении или это тупиковый путь.

Примерно через 3 недели я в интернете познакомилась с мужчиной из Швеции. У нас завязалась очень интересная переписка. Я знала, что хороших людей в мире много, но до этого случая я не представляла, что бывают настолько добрые и чуткие мужчины.

Это знакомство стало для меня поворотным во многих отношениях. Мы не могли дождаться писем друг от друга. Но вскоре поняли, что хотя наше общение доставляет огромное удовольствие обоим, развивать романтические отношения не имеет смысла. У Реми было пятеро детей, что для меня – просто запредельное количество. А я для него – «the too sophisticated lady». Не мучайтесь с переводом, он имел в виду, что я слишком мудреная для такого простого парня, как он.

Однако прекращать столь живое и интересное общение нам обоим не хотелось, и мы договорились, что будем просто делиться мыслями, событиями, взглядами на те или иные вопросы. И помимо писем, по выходным стали общаться в скайпе. Мне в то время было нелегко, а наше общение являлось глотком свежего воздуха и мощной практикой английского, отчего времени на жалость к себе практически не оставалось.