– Вы недовольны. Я вижу. Скажите, какую цель вы преследовали, летя сюда?

Я рассказал о своем увлечении.

– Так бы и говорили, – Лайла обижено сжала губы. Помолчала километров с семь-десять и уже весело продолжила: – Скоро будет село, за ним с шоссе направо проселочная дорога. По ней доедем до реки Ветлуги, а от неё течет Выжума. Бабушка рассказывала, что на берегах Выжумы она в юности колдовала, и там у неё сокрыт клад. Бабушкин клад не станем трогать, а другие, более древние, поищем.

И я поверил. Старый дурак поверил девчонке.

Разбили лагерь на берегу симпатичной речки. Вспомнил Нигозеро под Кондопогой и нашу рыбалку с майором. Давненько то было.

– Сейчас наловлю рыбы. – Недаром Лайла – внучка колдуньи. – Сварим уху. Вы подобреете. Все мужчины добреют, когда поедят.

Хотел спросить, каков у неё опыт общения с мужчинами, но поостерегся. Нравится мне она, а услышу, что у неё есть мужчина, сильно расстроюсь, а пить мне тут никак нельзя. Такое имя у меня. Обидчивый я и склонный к алкоголю.

Девушка достала телескопическую удочку. Быстро наладила её и на обычную нитку мулине стала ловить рыбу. Чудо! Рыба сама лезла ей на крючок.

Она и костер разожгла сама.

– Вы городской. Я быстрее разожгу, – отстранила меня Лайла.

Уха обжигала губы, но была так вкусна, что мне было не до этого.

– Дома мама бы налила своей настойки. Моя мама учитель. Строгая. А по хозяйству настоящий мастер. Отец умер, когда мне было три года. С тех пор мы с мамой одни живем. Сколько раз я говорила маме: выходи замуж. Она не хочет: «Нет такого мужчины, которого бы я в свой дом привела».

Я уже знал, кем работает Лайла. О матери её узнаю сейчас и от неё.

Военная палатка, которую мне подарил старинный приятель пограничник, была настолько вместительна, что между нашими спальными местами можно было бы разместить еще одно.

Отвечаю на немые вопросы любителей «клубнички» – две недели, что мы путешествуем с Лайлой, я не позволил себе ни одной вольности. Для меня она оставалась ребенком. Взрослым ребенком. Кроме того, я не забывал напутственные слова её матери.

Прохлада, идущая от реки, бодрит. Впору вместо «доброе утро» говорить «бодрое утро». Что и сделала Лайла.

– Бодрое утро, мужчина.

Если бы ко мне обратились в такой форме где-нибудь в Питере, списал бы на плохое воспитание говорящего. Но памятуя изначальное значение слова мари, согласился с таким обращением. Тем более что оно исходило от Лайлы. Я все больше проникался к ней симпатией, граничащей с обожанием.

– Пробежимся?

Мы побежали. Петляя между деревьями, перепрыгивая через кочки. Пробежка не утомила меня. Она вызвала аппетит. Но до завтрака еще далеко. Теперь водные процедуры. Холодная вода Выжумы обожгла кожу. Барахтались в воде недолго.

Лайла была прекрасна. На гладкой смуглой коже блестели капли воды. Черные волосы намокли и стали еще чернее. Рот приоткрылся и обнажил ряд крупных белых зубов. Движения её рук пластичны. Пританцовывая на одной ноге, девушка пытается выбить воду из уха. И эту вполне обычную процедуру она проделывает артистично.

Колдовство очарования проникло в меня. Теперь даже изъян во внешности девушки мне будет казаться признаком особой красоты.

– Вы сыты?

Как можно остаться голодным после котелка каши с тушенкой и большой кружки чая с хлебом?

– Тогда я пошла. Вскрывать тайники шаманов нельзя в присутствии посторонних. Вы для нас сторонний. Не ходите за мной.

Гляжу ей вслед. Угораздило тебя, старый, увлечься девочкой. Корю себя, а сам, честно говоря, вожделею Лайлу. Знал бы я в тот момент, что за каверзу затеяла эта марийская девчонка!

Дабы не «перегреться», решаю пройтись по лесу. Лес смешанный. То и дело попадаются кустики земляники. Она уже отошла, но кое-где ягодки остались и краснеют, дразня меня. Вот и первые грибы. Красные шляпки сыроежек.

Вспорхнула какая-то крупная птица. Перепел, наверное. Прогулка по лесу придала мне новые силы. Захотелось чего-то необычного. Из ряда вон выходящего. Как говорят в Одессе: их есть у меня. У нашего бивуака меня ждала Лайла. И не просто девушка, а чудо, наряженное в необычайный наряд. На разноцветное платье Лайлы было надето что-то вроде халата. Буйство цветов и узоров. Голову покрывала косынка, завязанная узлом на затылке.

Лайла стояла простенько, опустив руки вдоль тела, слегка наклонив голову. И взгляд её тих и смиренен. Пригляделся. Ткань не тронута временем. Блестит вышивка из бисера. Гарус обрамляет халат по бортам.

– Нравится? – В словах девушки меньше вопроса, чем утверждения.

– Нравится, – отвечаю Лайле и задумываюсь: спрашивать или нет о возрасте наряда. Спрошу – внучка колдуньи найдет достойный ответ, а я окажусь в неловком положении.

– Это бабушкин наряд. В древних все истлело.

Верить? Не верить? Досужие вопросы. Все равно правды не найду.

– Отвернитесь! – Что меня теперь ждет? Неужто увижу обнаженную Лайлу? От нее всего можно ждать.

– Можете повернуться! – Девушка в обычном платье. Но что-то не то в нем, чувствую я.

– Ты ласковый. Мне было хорошо.

Полог палатки слегка колышется от ветерка с реки. Я в полной прострации. Она настоящая колдунья.

Мой опыт общения с женщинами на уровне интимного не то чтобы велик, но и монахом себя не назову. То, что я испытал минутами назад, было во всем необыкновенно. Лайла была неистово ласкова и нежно страстна.

На следующий день мы с берегов Выжумы уехали. Мы едем к реке Сугрюм. Она ближе к Ветлуге, конечной цели нашего вояжа. Мы едем к истоку реки в селение Красное Иваново. Там живет какая-то родственница Лайлы.

– Тетя Маша очень добрая. Они с мужем держат фазанью ферму. И баня у них шикарная.

И тетя Маша с мужем были добрыми, и баня шикарная. Но главное, Лайла превзошла все мои ожидания. Сколько страсти!

Три дня я прожил в состоянии эйфории. И что характерно, ни капли спиртного.

– Приезжайте ещё. Ты, Лайлушка, привози его. Он настоящий, – так проводила нас тетя Маша.

Вот и закончился моя поездка в Марийскую республику. Я возвращаюсь домой. Я везу туда самую драгоценную вещицу, что доставалась мне в жизни. Она сидит рядом. Спит марийская девушка Лайла, а в моих ушах звучит голос её мамы: «На свадьбу не забудьте пригласить. И вот что еще прошу. Пускай Лайла наденет тот наряд. Я его шила специально для её свадьбы».

«Ах, как годы летят…»

Мне тридцать пять. Спасибо зарядке, я не потерял спортивной формы и могу без труда отжаться от пола раз сто. Могу пробежать пять километров и после этого не умереть. И в сфере умственной деятельности со мной все в порядке. Читаю лекции в Гуманитарном университете. Что удивительно, на них приходят не только студенты.