— Нет, мадам, вы не уйдете, пока полной мерой не заплатите проигрыш, — прошептал он, сжимая другой рукой ее грудь. Теплое дыхание шевельнуло непокорную черную прядку, и по спине Жасмин прошел озноб.

— Я-с-мин, — медленно произнес Джеймс имя, данное ей при рождении, — как я стремился завладеть тобой вновь! Я так и не забыл ту ночь, которую мы провели вместе много лет назад.

Большой палец теребил крохотный сосок, пока он не сжался и не затвердел.

— Слуги… — задыхаясь, запротестовала Жасмин.

— Они слишком хорошо обучены твоим Адали, чтобы войти сюда без зова, — усмехнулся Джеймс и, отодвинув шахматный столик, увлек Жасмин на каминный коврик из овечьей шкуры. Его длинные пальцы ловко расстегнули золотую застежку, и тонкий шелковый халат распахнулся, обнажая ее совершенные формы. Джеймс благоговейно воззрился на Жасмин.

— Как ты сумела остаться столь юной и соблазнительной? — удивился он, осторожно лаская кончиками пальцев мягкие полушария.

— Нет. Мой живот уже не такой плоский, а груди гораздо полнее, чем в ту нашу встречу. Теперь я женщина, Джемми Лесли.

— А по мне ты самое прекрасное создание на земле, — заверил он, целуя ее груди. — Не могу оторваться от этих сладких холмиков.

— О, наши силы неравны — ты еще одет! — заявила Жасмин, развязывая его сорочку. — Что шотландцы носят под килтами, Джемми Лесли? — усмехнулась она.

Джеймс с улыбкой встал, расстегивая килт, так что юбка упала к его ногам.

— Только символ мужества, мадам, — заявил он, переступая через сброшенную одежду.

— Немедленно снимай чулки, — велела Жасмин. — Я не желаю отдаваться мужчине в чулках!

Говоря это, она успела сбросить туфельки. Джеймс, покачивая головой, выполнил требование Жасмин и растянулся рядом с ней на овечьей шкуре.

— Помнишь тот, первый раз? — спросил он. Легкая улыбка тронула губы Жасмин.

— Да. Мы соблазнили друг друга после празднества в честь Двенадцатой ночи, которое устраивал дядя, а Сибби застала нас и подняла такой переполох! Отчим хотел поскорее выдать меня замуж, чтобы спасти мою репутацию. Бедный Алек оказался между двух девушек-соперниц! Одна отчаянно хотела тебя или считала, что хочет.

— А другая отказалась выйти за меня замуж, заявив, что не позволит себя силой тащить под венец. Но прошли годы, и ты рядом с тем, кого отвергла когда-то. Тогда я влюбился в тебя. Ты знала об этом?

— Нет, даже не подозревала. Джеймс нежно поцеловал ее.

— А я влюбился, как мальчишка, дорогая Жасмин, но когда нашел в себе мужество отправиться к твоему деду, ты уже была помолвлена с Рованом Линдли. Я опоздал. Потерял любимую из-за своей нерасторопности. Именно поэтому я не могу лишиться тебя теперь. Жасмин. Ты навсегда будешь моей!

— Ты кажешься сейчас таким свирепым, — вздохнула Жасмин, погладив его по щеке. — А мое мнение ты не желаешь знать, Джемми Лесли?

— Только если поклянешься принадлежать мне до самой смерти, — ответил он, целуя ее пальцы. — Клянись! Клянись немедленно.

— Ну уж нет, — тихо рассмеялась Жасмин. — Стоит мне позволить тебе увериться в моих чувствах, как ты перестанешь их ценить и будешь обращаться со мной как со своей собственностью. Уж лучше я стану держать тебя в неведении, по крайней мере до тех пор, пока мы не обменяемся обетами.

Она с манящей улыбкой отняла руку.

— Ты настоящая стерва, — прорычал он, злясь и забавляясь одновременно.

— Совершенно верно, — протянула Жасмин. Джеймс приподнялся на локте, глядя в ее прекрасное лицо. Притянув его к себе, она наградила возлюбленного долгим крепким поцелуем. — А вы предпочли бы видеть рядом с собой вечно хнычущую дурочку, милорд? По-моему, надо сразу знать, кого получаешь в жены. Возможно, вы даже передумаете и попросите короля освободить вас от этого брака.

— Нет, мадам, — заверил Джеймс, глядя в бирюзовые озера. — Я тоже не слишком сговорчив. Думаю, в этом мы похожи.

И, нагнув голову, чуть прикусил сосок и стал посасывать. Огромная ладонь мяла другую грудь. Полузабытое удовольствие пронзило Жасмин. Ах, она так давно не была с мужчиной, что теперь кажется, будто все происходит впервые. Тело горело и ознобно покалывало. Она запустила пальцы в его густую шевелюру и глубоко вздохнула. В тот последний… единственный раз, когда они любили друг друга, Джеймс Лесли покончил с долгими месяцами целомудренной жизни, которую вела Жасмин после смерти Ямал-хана. Теперь же он снова вторгся в ее унылую одинокую жизнь! Но она никак не может понять, отчего испытывает такое наслаждение: оттого ли, что долго была без мужчины, или Джеймс Лесли и впрямь столь великолепный любовник?

Наконец Джеймс принялся лизать надушенную плоть, обводить языком соски, превращая их в крохотные тугие бутоны, ласкать ложбинку между грудями. Чуть подув на влажную кожу, он с упоением вдохнул присущий лишь Жасмин запах и едва удержался, чтобы не наброситься на нее.

Приподнявшись, он поцеловал ее нежные податливые губы. Ее язык проник ему в рот, требуя новых ласк. Долгие, страстные поцелуи без конца и начала. Она скользнула рукой по его затылку, погладила мощную шею, поросшую короткими волосами, прижалась к его широкой груди. Джеймс застонал, когда Жасмин немного сжала его твердые ягодицы.

Он был готов войти в нее, но она сдерживала его. Чуть отодвинувшись, она дотянулась до набухшего отростка и стала гладить, возбуждая до такой степени, что Джеймс едва не исторг семя ей в ладонь.

— Терпение, милорд, — остерегла Жасмин, — женская страсть не так легко загорается, как мужская.

Вместо ответа он оттолкнул ее руки — еще несколько минут таких искусных ласк, и он опозорится, как мальчишка. Перекатившись на бок, Джеймс осторожно сжал венерин холмик, улыбнувшись, когда Жасмин тихо охнула, и проник пальцем в пухлые складки, скрывавшие ее крохотную жемчужину блаженства. Джеймс отыскал потаенную драгоценность и стал перекатывать между пальцами нежный бугорок до тех пор, пока Жасмин не начала извиваться.

"Господи, — думала Жасмин, на мгновение обретя ясность мысли, — он прекрасно усвоил урок». Взрыв давно не испытанных ощущений следовал за взрывом, терзая ее пылающее тело. Она томилась от наслаждения и жажды новых наслаждений. Однако, так и не успев подарить ей усладу, Джеймс остановился и вторгся уже двумя пальцами в пульсирующее жаром лоно.

— Пожалуйста… — с трудом вырвалось из сжатого судорогой горла Жасмин.

Джеймс отнял руку и, привстав, вонзился в горячее, влажное лоно, туго обхватившее его вздрагивающую плоть, словно ножны — стальной меч. Она обвила ногами талию Джеймса, и он нырнул еще глубже в обжигающую расселину.

— О-о-о, маленькая распутница, — простонал он, не отрывая губ от ее шелковистых волос.

Как давно это было!

Жасмин чувствовала, как застучало в висках. Он наполнял ее своей свирепой страстью, врываясь в нее и удаляясь снова и снова, пока голова не пошла кругом. Женщина сунула в рот кулачок, чтобы заглушить рвущийся крик, но он с силой отвел ее руку, и в зале прозвенела любовная песнь: