Последние слова Наместник произнес с гордостью, словно напрашиваясь на похвалы, которые тут же зазвучали со всех сторон. Отовсюду послышались восторженные голоса. На фоне улыбающихся лиц кислая физиономия наследника Наместника выделялась особенно ярко. Дейтемир-младший явно не разделял восторгов, которые вызвали слова его отца.

— Мой лорд, — дождавшись, пока настанет небольшой перерыв в хвалебных восторженных речах, промолвил я, — позвольте принести вам клятву верности. Данкор из Дома Дармира, клянусь служить вам верой и правдой до тех пор, пока смерть не освободит меня от этого. Клянусь быть верным защитником вашего Дома и положить жизнь за то, чтобы Дом Наместников Коралловых процветал многие века.

— Сказано от души, Данкор из Дома Дармира, — кивнул лорд, поднимая меня с колен. Мы оказались одного роста, и я невольно обрадовался, встретив эльфа, на которого мог смотреть, не опуская глаз. — Я принимаю твою клятву. И надеюсь обрести в тебе верного защитника. Вот, — он приятельски обнял меня за плечи, — с такими витязями мы можем наконец загнать темноволосых обратно в их норы, а то и вовсе разгромить, чтобы снова надеть на них ошейники рабов! Побольше бы таких, как ты! Тогда эта война закончилась бы совсем по-другому!

Хор восторженных голосов тут же принялся воздавать хвалу Наместнику, а вместе с ним — и мне. Голова моя слегка кружилась от хвалебных речей, и лишь одно отравляло мою радость и гордость — наследник Наместника смотрел на меня, как на злейшего врага.

Чуть подавшись вперед, я напряженно прислушивался к лаю собак и крикам загонщиков, пытаясь определить направление, в котором двигалась охота.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я стал одним из рыцарей Наместника Дейтемира. Миновала осень, началась зима. Несколько дней назад шумно и пышно отпраздновали помолвку младшего брата моего господина, лорда Дайнелира. Вот уже неделю продолжались праздники, пиры и различные увеселительные мероприятия. Большой турнир, подобный тому, на котором ваш покорный слуга получил приглашение стать одним из Коралловых Зубов, сменился многочасовым пиром. Потом были выступления музыкантов и артистов. А теперь настал черед охоты.

Оба лорда Дейтемира, отец и сын, оказались страстными любителями охоты. Они были готовы по нескольку дней не вылезать из седел, есть и спать верхом на лошадях, терпеть неудобства походной жизни ради возможности выследить, а потом и загнать зверя. Причем, как я узнал впоследствии, зверями на такой охоте именовались не только те, кто бегает по лесу на четырех лапах.

Наш Коралловый Остров сильно вытянут в длину — протяженность его с запада на восток в пять-шесть раз больше, чем с севера на юг. Личные охотничьи угодья Дома Наместников Коралловых располагались далеко на востоке, почти на самой окраине Острова. Здесь не было четкой границы — охотничьи домики, стоявшие там и тут, успешно совмещали две функции — собственно охотничьих домиков и пограничных застав.

Сейчас шла охота на табун лесных лошадей — невысоких коренастых животных с пятнисто-полосатой шкурой. Ростом они были раза в два меньше, чем верховые лошади, но именно от них и произошли наши кони — до сих пор многие жеребята рождались с полосками на ногах и пятнышками на крупе.

Причина, по которой я замер, напряженно прислушиваясь к гону, вместо того чтобы скакать вслед за всеми, была проста — я заблудился.

Обычно нас, рыцарей охраны, выставляли в лесу через равные промежутки, чтобы мы охраняли Наместника и его семейство от случайной опасности. Мы же должны были исполнять роль загонщиков, если дичь вздумает прорваться сквозь кольцо стражи. Я прекрасно знал, что в кольцо охраны еще на рассвете загнали табунок диких лошадей. Моя задача, как и остальных рыцарей из оцепления, была проста — не дать испуганным животным прорваться сквозь кольцо, чтобы уйти в леса. Но проблема заключалась в том, что буквально полчаса назад воздух прорезал голос трубы — знак всем нам сниматься с места и скакать вслед за загонщиками.

Вот тут-то все и началось. Ибо я совершенно не ориентировался и не представлял, куда ехать. В результате — заблудился.

Зимний лес представлял собой великолепное зрелище. Он весь был выдержан в серо-черно-белой гамме с отдельными вкраплениями ярко-красных гроздьев рябины и темно-зеленых елей. Мой серый с полосками на ногах и пятнами на крупе конь совершенно растворялся в лесу. Сам я набросил поверх розового мундира серый полушубок из волчьего меха и таким образом практически слился с окружающим миром.

Жеребец вспахивал грудью снежную целину. Снег осыпался с ветвей, так что вскоре волчий мех полушубка стал совершенно белым. Скачка увлекла меня настолько, что на какое-то время я перестал воспринимать реальность, и соловый конь, выскочивший из-за деревьев, остался бы мною незамеченным… если бы не его всадник, с испуганным воплем осадивший своего скакуна прямо перед моим носом.

Кони взвились на дыбы, взметнули копыта, и всадник с коротким криком рухнул в сугроб. Я тотчас же осадил своего жеребца и, спешившись, кинулся на помощь незнакомке, чьи светло-зеленое платье и золотые растрепанные косы ярко выделялись в сугробе.

— Миледи! — Подав женщине руку, помог встать и принялся отряхивать ее одежду от снега. — Простите меня! Я был так неуклюж… я должен был заметить вас сразу!

— Нет-нет, ничего, — она крепко держалась за меня двумя руками, невольно мешая приводить в порядок ее наряд, — это я виновата. Совершенно не знаю здешнего леса…

— Я тоже, — улыбнулся я. — Всего несколько месяцев состою при Наместнике в его свите…

— Вы в свите Наместника Дейтемира? — Лицо незнакомки как-то странно исказилось, словно эти слова причинили ей боль.

— Один из рыцарей охраны, Данкор из Дома Дармира, — представился я.

Эльфийка несколько раз кивнула, не спеша называть свое имя, но не выпустила мою руку. Вежливость и воспитание не позволили просить представиться, но это не помешало мне обратить на нее внимательный взгляд.

Она была хороша, но ее красота носила отпечаток какой-то болезненной усталости, словно этой леди гораздо чаще приходилось плакать, чем улыбаться. Причем плакать не от боли или обиды, а просто сидя у окна долгими одинокими вечерами. Но сейчас ее усталое лицо было оживлено, а на дне голубых глаз горел огонь. Она продолжала держаться за мою руку, хотя давно уже могла отпустить ее.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, моя леди? — осмелился я нарушить затянувшуюся паузу.

— А… — Она вздрогнула и подняла на меня глаза. — Да, ты можете… мне помочь…

Наши глаза встретились… и я понял, что погиб. На меня смотрела самая прекрасная женщина в мире, женщина, отчаянно нуждающаяся в моей защите — ведь иначе она давно бы отпустила мою руку! — но вместе с тем женщина сильная и гордая.

— Мне нужно его увидеть, — просто сказала леди, не сво-с меня глаз.

— Кого?

— Лорда-Наместника Дейтемира Кораллового, — произнесла она так просто, что я невольно улыбнулся:

— Я готов проводить вас к нему. Вы слышали рог? Это сигнал общего сбора…