– Тела лежат аккуратными рядами, словно их построили, чтобы убить. И оружие оставили. Не взяли ничего – просто сожгли далль.

Ропот стал громче.

– Может, это сделали и боги. Только на Дьюрию напали из-за Рэйта Убийцы Богов, ведь он родом оттуда. Мы-то ничем не оскорбили богов. Мы не трогаем их, они не трогают нас, верно? – заметил Дэлвин тоном, в котором было больше надежды, чем уверенности. Он обнял Сару и притянул к себе. – Мы тут ни при чем!

– Кто знает! – воскликнул Гиффорд. – Что, если боги не видят фазницы между Дьюфией и нами? – обычно Гиффорд пытался избегать слов с буквой «р» прилюдно, но вопрос был отнюдь не праздный. – Скажи им, что ты видел утфом, Тоуп!

Все повернулись к изможденному фермеру, утиравшему лицо куском мешковины, которым он обычно прикрывал голову от солнца.

– Я видел дым на северо-западе, вверх по дороге через долину. Похоже, горел Нэдак.

Повисла зловещая тишина. Мужчины из Нэдака уставились на Тоупа. Потом посыпались вопросы.

– Сколько дыма?

– Когда именно?

– Какого цвета дым?

Голоса звучали один тревожнее другого.

– Дыма было много, причем черного, – ответил Тоуп. – Его и сейчас видно, если взобраться на вершину гряды.

Услышав это, чужаки выбежали вон. Остальные смотрели, как они уходят в обманчиво приятный весенний день.

– Это еще ничего не доказывает, – заверил Дэлвин, но жену притянул ближе к себе и положил руку на голову дочери.

– Похоже, фэйи фешили наказать и их тоже, – протянул Гиффорд. – Что будем делать, если они и к нам пфидут?

– Как это – что будем делать? – спросил Коннигер. – Что мы вообще можем сделать?

На некоторых лицах проступило удивление. Умом Коннигер не блистал никогда, и Персефона догадалась, что вопроса он не понял. Она поднялась, встав на колени.

– Думаю, люди хотят знать, какие шаги ты предпримешь, чтобы не допустить у нас того же, что случилось в Дьюрии и, вероятно, в Нэдаке.

Услышав ее слова, Тресса внимательно посмотрела на Персефону и сжала губы.

– Нечего тут предпринимать, – ответил Коннигер. – С нами такого не случится. Мы-то ни в чем не виноваты.

– Но если фрэй действительно убит… – начал Дэлвин.

– Мы никого не убивали! – оборвал Коннигер, и Тресса ухмыльнулась. – У фрэев нет причин трогать нас. От дьюрийцев вечно одни неприятности. Так им и надо! Получили по заслугам. Навлекли на себя гнев богов. А нам бояться нечего.

– Как насчет нэдаков? – спросил Гиффорд. – Они-то в чем виноваты?

– Про нэдаков мы пока ничего не знаем, – ответил Коннигер, кивнул жене и сел еще прямее.

«Не лучшее начало», – подумала Персефона. Она-то знала не понаслышке, как трудно принять правильное решение, когда все на тебя смотрят. Людям страшно, они ждут твоей поддержки. В такой момент ни в коем случае нельзя оставлять их наедине с размышлениями и тревогами.

– И все же кое-что предпринять мы можем, верно? – спросила Персефона.

Недолго ей удалось молчать и не высовываться. Сколько именно – минут пять? Впрочем, пять минут назад еще не было известно о гибели Дьюрии и Нэдака.

Взгляды заметались между новым вождем и вдовой прежнего правителя.

«Просто скажи “да”. Скажи “конечно”, если другого тебе в голову не приходит, потом спроси меня, когда никто не будет слышать. Только не бросай их в растерянности!»

– Есть вещи, людям неподвластные, – объявил Коннигер, – например – воля богов.

«Серьезно?»

– Согласна. Мы не можем влиять на действия богов, – кивнула Персефона. – Но мы и не беспомощны вовсе. Мы можем послать делегацию в Алон-Рист и объяснить, что не имеем к поступкам дьюрийцев никакого отношения. Еще можно послать вестников в другие далли, как сделали нэдаки. Остальные тоже должны знать, что происходит. По крайней мере, можно отправить кого-нибудь в Нэдак и проверить, откуда дым, который видел Тоуп. Вдруг на них никто не нападал? Пожар случился или еще что. А вот если Нэдак тоже уничтожен, тогда совсем другое дело. Нам нужно знать наверняка – ведь от этого зависит, что именно мы предпримем.

– Персефона, – вступилась за мужа Тресса, выпрямляясь на троне, – мы глубоко сочувствуем твоей утрате. Только вот Рэглан мертв, и теперь вождь Коннигер! Думаю, ты поможешь даллю куда больше, если помолчишь.

Персефона стерпела бы эту словесную пощечину, не упомяни Тресса имени Рэглана. По крайней мере, так она сказала себе потом. Вместо этого она бросила:

– Если бы ты слушала внимательнее, Тресса, то заметила бы: я разговариваю не с тобой.

Коннигер похлопал жену по руке, пытаясь сгладить возникшую неловкость.

– А если мы узнаем, что на Нэдак тоже напали? А если в Алон-Ристе не станут с нами разговаривать? Что тогда?

– Если это правда, если боги объявили войну и не согласны на мирные переговоры, нам нужно собрать все, что можно, и уйти.

– Уйти? – Коннигер произнес это так, будто впервые услышал подобное слово. – И куда же мы пойдем?

«Получить от меня ответы на все вопросы в присутствии толпы – не лучший способ укрепить доверие людей».

Персефона надеялась, что Коннигер сам найдет решение, если указать ему верное направление. Очевидно, она приняла желаемое за действительное.

– При данных обстоятельствах я сказала бы, что идти стоит на юг. Я бы направилась в Далль-Тирре, чтобы у нас было побольше времени…

– Зачем? – спросил Коннигер. – В Тирре за спиной у нас будет море, там нет ни стен, ни еды. Думаешь, в Тирре нам обрадуются? Подобное вторжение может обернуться войной кланов. Да и чего ради? Если боги пустятся в погоню, то несколько миль нас не спасут.

– Зато мы успеем подготовиться.

– К чему?

– К войне!

Присутствующие дружно ахнули и потрясенно замолчали.

Тишину нарушила Тресса.

– Ты сама себя слышишь? Ты что – решила объявить войну богам? – Она обвела взглядом собравшихся. – Разве мы поднимаем копья против нашей Праматери за то, что она не дает нам достаточно дождя? Лучшие воины нашей деревни не смогли одолеть медведя, а Персефона надеется, что мы станем воевать с фрэями!

Коннигер бросил на жену суровый взгляд, которого она не заметила, и сказал:

– Если фрэи на нас ополчились, то ничего не поделаешь. Люди не могут убивать богов.

– А Убийца Богов – смог, – напомнила Персефона.

– Мало ли, что болтают! – заявил Коннигер.

– Тогда почему фрэи разгромили Дьюрию? Ведь дьюрийцы сражались за них с гула-рхунами. Что разозлило их настолько, что они ополчились на своих союзников? Если фрэя можно убить, нам нужно отыскать того, кто знает, как это сделать. И тогда, объединив все кланы, включая гулов, мы сможем…