В апреле он прочитал в газетах, что студия «Фишер Блейк» намеревается воссоздать убийство на «Выпускном празднике» и что продюсером будет Лори Моран.

Именно тогда он понял, что каким-то образом должен получить работу в особняке Пауэлла – это позволит ему находиться там, не вызывая подозрений. Проезжая мимо дома Пауэлла, он заметил стоящий на аллее огромный грузовик с надписью «Идеальное поместье». Синеглазый разыскал эту компанию и нанялся на работу. В детстве он работал на одного садовода и усвоил все, что нужно для этой работы. Не нужно быть гением, чтобы стричь лужайку, подрезать изгороди и кустарники или сажать растения туда, куда скажет начальство.

Ему нравилась эта работа. И он знал, что, когда начнутся съемки, Лори Моран будет много времени проводить в особняке.

В первый раз он увидел Лори в доме Пауэлла в тот же день, как взялся за эту работу. Он узнал ее, как только она вышла из машины, и сразу же взял машинку для стрижки травы, чтобы оказаться поближе к комнате для отдыха, где Пауэлл всегда принимал деловых визитеров.

Синеглазый мог бы убить ее в тот же день, пока она шла обратно к машине, но решил подождать. Он уже ждал так долго, наслаждаясь страхом ее родных. «Что может быть лучше, чем дождаться того момента, когда она приедет сюда со съемочной бригадой? – спрашивал он себя. – Разве освещение ее гибели в СМИ не будет более драматичным, если общественность свяжет ее с шумихой вокруг съемок «Выпускного праздника»?»

Пауэлл сказал Арти Картеру, начальнику Синеглазого, что съемки начнутся 20 июня. Синеглазый опасался лишь, что Пауэлл прикажет, чтобы все работы в поместье – высадка цветов, стрижка газонов и изгородей и так далее – были завершены до того, как приедут телевизионщики.

Поэтому Синеглазый завел разговор с Арти девятнадцатого числа, когда они завершали работы по подстриганию травы и высадке цветов.

– Мистер Картер, – обратился он к начальнику, как обычно, хотя остальные рабочие называли того Арти. Синеглазый объяснил, что его учили уважать старших по работе, и чувствовал, что Картеру это нравится.

На самом деле Арти Картер ощущал, что с Бруно Хоффа что-то неладно. Тот никогда не ходил после работы пропустить с коллегами по кружке пива. Никогда не участвовал в спорах о бейсбольном сезоне, постоянно затевавшихся во время переездов с одного участка на другой. Никогда не жаловался на плохую погоду. По мнению Арти, Бруно здесь был не совсем к месту, но что с того? Он был лучшим работником во всей бригаде.

Осмотрев участок, Арти остался доволен. Даже такой взыскательный клиент, как мистер Роберт Пауэлл, не найдет, к чему придраться.

Именно тогда к бригадиру подошел Бруно Хоффа.

– Мистер Картер, у меня есть предложение, – начал он.

– В чем дело, Бруно? – День был долгий, и Арти не терпелось вернуться домой и выпить банку холодного пива. Или две банки холодного пива.

Бруно смотрел из-под тяжелых век куда-то в область подбородка Арти, узкие губы были растянуты в принужденной улыбке. Необычайно подобострастным даже для него тоном он с явной неохотой выдал запланированную речь:

– Вчера, когда я сажал цветы вокруг купальни, подошел мистер Пауэлл. Он сказал, что цветы красивые, но его раздражает, что съемочная бригада наверняка вытопчет траву. Он предполагает, что это неизбежно, но хотел бы что-то с этим поделать.

– Мистер Пауэлл – перфекционист, – отозвался Арти. – И наш самый крупный клиент. Насколько я понимаю, они будут вести съемки снаружи всю неделю. И что мы должны с этим сделать? – недовольно спросил он. – С завтрашнего дня нам не велено показываться в поместье.

Синеглазый сделал свой тщательно рассчитанный ход:

– Вот что я подумал, мистер Картер. Нам нельзя загораживать аллею своим грузовиком, потому что мистер Пауэлл будет недоволен. Но, возможно, вам следует предложить ему, чтобы я разместился с инструментами в купальне. Таким образом, если телевизионщики потопчут траву или наделают ям своей тяжелой техникой, я смогу все исправить, как только они уйдут. Кроме того, люди, которые снимаются в передаче, могут решить прогуляться по участку или устроить обед на свежем воздухе, и оставят за собой мусор. Я могу позаботиться и об этом. Если мистер Пауэлл согласится, я могу приезжать утром, а в конце дня, когда съемки закончатся, вы меня заберете.

Арти Картер обдумал это предложение. Пауэлл любит, чтобы все было идеально, и это должно ему понравиться. Кроме того, Арти знал, что Бруно умеет держаться в тени, так что не помешает никому из производственной компании.

– Я позвоню мистеру Пауэллу и предложу, чтобы ты был на участке во время съемок. Зная его, могу держать пари, что он согласится.

«Конечно, согласится, – думал Синеглазый, стараясь удержаться от торжествующей улыбки. – Лори, тебе уже недолго осталось горевать по мужу, это я тебе обещаю».

К невероятному раздражению Нины Крэйг, когда они регистрировались у портье в «Сент-Реджис», там уже лежало послание для ее матери.

Как Нина и опасалось, оно было от Роберта Пауэлла: он приглашал Мюриэль на завтрак в девять часов утра. Мюриэль довольно улыбнулась и помахала запиской перед лицом Нины.

– Ты думала, он играет со мной, – фыркнула она. – Ты не хочешь или не можешь понять, что мы с Робом всей душой любили друг друга. То, что он обратил внимание на Бетси Боннер, не означает, что он позабыл обо мне.

Нина осознала, что Мюриэль уже не держит себя в руках: в самолете она выпила рюмку водки и минимум два бокала вина, а в машине они поспорили, и мать кричала, как сильно она ненавидела Бетси.

Нина видела, что оба служащих за стойкой уже прислушиваются к речам Мюриэль.

– Мама, пожалуйста… – начала она.

– Избавь меня от своих «пожалуйста»! Прочитай, что писали обо мне в обзорах! Ты всего лишь статистка, ты никто. А вот меня та женщина остановила на улице и сказала, как чудесно я играла в ремейке «Случайной жатвы», помнишь?

Мюриэль все повышала голос, лицо ее раскраснелось.

– Что до тебя, тебе далеко до настоящей актрисы, – презрительно выкрикнула она. – Вот поэтому ты статистка, снимаешься в массовых сценах!

Нина видела, что портье положил ключи от комнат в разные конверты. Она протянула руку и тихо сказала:

– Я Нина Крэйг. Прошу прощения за сцену, устроенную моей матерью.

Если Мюриэль и услышала ее, то не подала виду. Она как раз завершала свою тираду:

– … а ты всегда пыталась меня принизить!

Портье оказался достаточно тактичным, чтобы не ответить Нине, а только пробормотать:

– Я скажу, чтобы ваш багаж был доставлен в ваши номера.

– Спасибо. Моя – вон та большая черная сумка. – Нина указала, какая именно, затем повернулась и прошла мимо Мюриэль, которая в этот момент только умолкла.