1

Несмотря на предложенный Мусором план по захвату человека из тринадцатой квартиры, включавший в себя взлом двери, наручники, руки за спину, носом в пол и все такое, граф Яркула и Ирдик сошлись на том, что сначала нужно опробовать дипломатические меры воздействия. Я благоразумно молчал, размышляя, как воспримет человек появление перед своей дверью вампира и безвекого джинна и о каких дипломатических мерах в таком случае можно говорить?

В общем, Яркула с Ирдиком ушли минут через десять и еще минуты через три вернулись с довольно обескураженными лицами (а вернее будет сказать — мордами). Яркула, к тому же, отчаянно растирал ладонью свой зад.

— Ну? — запрыгал от возбуждения Мусор. — Вы приперли его к стене? Вы высосали из него всю кровь? Вы содрали с него кожу и сделали из нее пергамен желтого цвета?

— Мы же не изверги! Хотя твое предложение насчет кожи мне нравится, — ответил Ирдик. — С этим индивидуумом я бы и не такое сотворил!

— А что произошло? — поинтересовался я.

Граф Яркула, повернувшись к зеркалу, висевшему в коридоре, стал рассматривать кое-что пониже спины.

— Дверь он нам не открыл. Пальнул из ружья, когда я отвернулся, и убежал в глубь квартиры.

— А ломать дверь не стали, что ли? — удивился Мусор.

— Как?

— Руками. В крайнем случае — ногами.

— Хорош взломщик, — Ирдик ухмыльнулся, демонстрируя белые клыки. — Да у него дверь: железная, японского производства, а петли вообще стальные, приваренные к стальному же косяку! Сломаешь тут!

— А прожечь дыру? Пальцем или там глазом? — не унимался Мусор.

Яркула, забывшись, начал было снимать штаны, ругаясь сквозь зубы насчет проклятого человечества, выдумавшего духовые ружья, потом опомнился, смутился и ушел в ванную комнату.

— А насчет дыр и всего такого прочего не к; нам, а к Канту, — отмахнулся Ирдик. — Мы не оперуполномочены.

— И даже не думайте! — сказал Кант. — Колдовство с порчей имущества, статья двадцать один, пункт «Б».

— А если маленькую дырочку сделать? Вместо замка, а? — исполненный чувства мести, упорствовал Мусор.

— Тогда статья двадцать один, пункт «А», — ответил Кант, подняв вверх указательный палец. — Ссылка в ад к Цеденбалу на неопределенный срок. У него как раз нехватка рабочей силы. Черти в отпуске, а лакеи бастуют. Требуют повышения заработной платы и шестичасовой рабочий день. Им, видите ли, не нравится в котлах по десять часов вариться.

— А кому ж понравится, — рассеянно проговорил я. — Слушайте, а что тогда делать? Время-то идет. Циклопы знают мое местожительство и наверняка готовятся напасть. Не будем же мы сидеть и ждать их появления?

— А почему бы и нет? — В коридоре вновь появился заметно побелевший лицом Яркула. От него остро несло медицинским спиртом. — Залог победы — тактика! Зачем нам вообще идти на контакт с человеком с нижнего этажа? Дождемся циклопов, с ними и поговорим, а? Об этом же договаривались… Хотя, — граф потер зад, — с этим мужиком у меня теперь личные счеты.

— Вот видите, а у Ирдика счеты с циклопами! — оживился Мусор. — Пойдемте вниз, взломаем дверь обычными, не волшебными, способами и надерем зад спасителю человечества!

Окрыленный новой идеей, Мусор кинулся к дверям. Его остановил грозный окрик НЕфилософа Канта:

— Стой, окаянный!

Мусор замер с рукой в замахе.

— Это ты мне?

— Как смотритель за порядком, я не могу позволить тебе наносить разрушения и вред! Будь добр, остановись и подумай над тем, какое злодеяние ты собираешься совершить!

Карл Давидович Мусорщик, как в замедленной съемке, поднял руку и задумчиво потеребил остатки бородки.

— Это что же получается, товарищи! — сказал он секунду спустя. — В своем родном городе и ничего поломать нельзя? Не бывать этому, слышишь? Никогда еще Мусор не останавливался на полдороге!

Я мог бы, конечно, назвать с десяток дел, которые были Мусорщиком успешно брошены не только на полдороге, но и в самом начале, но промолчал, дабы не подмочить репутацию грозного любителя футбола и фантастики. К тому же хотелось посмотреть, будет Мусор бить Канту лицо или нет.

Не стал. Правда, кинулся на НЕфилософа с диким воплем:

— Держите меня семеро! — и был остановлен Ирдиком и заключен им в крепкие объятия.

Мусор еще некоторое время подрыгал ногами и помахал руками, окуная кулаки в мутную жидкость, сочившуюся с голого Ирдикового торса, а потом затих.

— И зачем вы притащили этого хлипкого НЕфилософишку, — в сердцах воскликнул он наконец. — Одни не могли приехать? Инкогнито?

— Инкогнито не получается. У них, у НЕфилософов, знаешь какая система слежки? Чуть только из Трансервиса нос высунешь, а они уже тут как тут, — сказал Яркула. — Дидро, бывало, за мной денно и нощно наблюдал. Сядет в уголке зала, у камина, блокнотик свой достанет и давай записывать все, что я делаю. Я трубку, значит, курить, он так и пишет: «21.03 —курит трубку». Я носки снимаю, он прищепку на нос наденет и опять пишет: «21.15 —применил запрещенное химическое оружие». Потом, значит, кляузы строчит в вышестоящие инстанции.

— Зачем ты допускаешь, чтоб он у тебя сидел? — поинтересовался Мусор. — Ирдик, можешь меня отпустить, я уже не буйный.

— А как же не допустить? Он же смотритель за порядком, — пожал плечами граф. — К тому же Дидро у меня комнату снимал на втором этаже, как раз между спальнями Головы и повара Расподриллы.

— Ладно, господа. Пообщались и хватит. Давайте решать, что делать дальше — или в комнату пройдемте, или на лестничную площадку. Нечего в коридоре толпиться. — Мусор выразительно посмотрел на меня. — Витя, а ты чего стоишь как воды в рот набрал? Ты хозяин, ты и скажи свое веское слово! Спускаемся в тринадцатую квартиру?

— У меня идея получше, — сказал я. Мусор помрачнел, мой авторитет в его глазах резко упал. — Может, Яркула с Ирдиком…

— Многоуважаемым Ирдиком, — уточнил джинн.

— Многоуважаемым Ирдиком, произведут допрос того циклопа, который у нас уже есть? Выясним у него все в подробностях, а потом решим, что делать дальше. Может, разумнее будет действительно подождать остальных циклопов?

— Он, бедняга, не выдержит второго допроса, — закатил глаза Мусорщик.

— А если с пристрастием? — оживился вампир. — Я жуть как люблю допросы с пристрастием!

— С пристрастием тем более, — вставил Иммануил Кант. — Вот что, доверьте это дело мне. Я, как-никак, НЕфилософ. Умею языки развязывать.

И Кант гордой походкой удалился в комнату.

— И правда умеет? — спросил я у Ирдика.

Джинн закатил глаза.

— Не то слово. И завязывает, и развязывает, и вырывает, и в трубочку закатывает. Он же родился во времена, когда всевозможные методы допроса были в моде. Кант такое может учинить, что циклоп нам не только о своих дружках поведает, но и о том, где он сокровища зарыл и бабушку свою похоронил десять лет назад.