— Тогда вот тебе мое благословение с добрым словом. И судьба будет к тебе милостива…

Паренек отбежал к матери и уткнулся пылающим лицом ей в подол. Сама Лиандра плакала, у старосты от волнения тряслись руки. Всем было хорошо известно, что такие слова господа из Гравелота говорят крайне редко, зато судьба прислушивается к их пожеланию, и жизнь благословленного ими счастливчика круто меняется в лучшую сторону.

Впрочем, денег они тоже оставили деревенским жителям предостаточно.

Когда отъехали довольно далеко и лес замаячил на таком расстоянии, что стали видны отдельные деревья, один из воинов по имени Элсмир спросил у графини:

— Ну, как ты, Террил?

— Хороший отвар. Теперь я смогу выдержать любые трудности и готова к неожиданностям. Эта Лиандра просто сокровище.

— Славно. Потому что я чую запах. Он доносится вон из-за тех дубов, там несколько десятков человек. Они довольно долго стоят в засаде — их кони топчутся нетерпеливо и дергают головами.

— Да, — молвил второй, Эригаль, — а еще столько же людей скрылись за поворотом и ждут, когда их позовут на помощь.

— Больше никого? — спросила Террил.

— Это мы и хотели у тебя спросить: ты же должна чувствовать все острее.

— Я больше никого не слышу и не чувствую, — сказала графиня после нескольких секунд молчания. — Что ж, они сами выбрали свою судьбу. Мы едем вперед. Одного оставьте в живых — должен же кто-то рассказать императору, чего они хотели от нас в наших же землях.

Когда экипаж в сопровождении двух воинов появился из-за поворота дороги, двадцать пять всадников пустили коней вскачь, вопя и размахивая мечами. Они надеялись на свое несомненное численное превосходство и на фактор неожиданности. Их товарищи, ждавшие в отдалении, какое-то время не могли понять, что происходит там, на дороге: почему так долго слышатся дикие крики и вопли о помощи. Конечно, все знали, что гвардейцы без боя не сдадутся, но пора бы уже с ними покончить и привезти главарю беременную женщину, за которую им, собственно, и заплатили эти бешеные деньги.

Главарь был родом из Лотэра и в Великий Роан предпочитал не соваться. Носила его нелегкая по восточной части континента и по всему Ходевену — и везде он грабил и убивал, предпочитая работать в одиночку или с двумя-тремя помощниками. Ничьих же поручений не выполнял, ибо свято верил, что любой наниматель выдаст его с потрохами, как только это станет ему выгодно. Однако в Анамуре, возвращаясь из удачного набега, он случайно встретился с двумя диковинными чужестранцами. Они наговорили ему с три короба — он им не поверил, и они это знали. Но вот сумма, предложенная за похищение женщины, которую и охранять-то почти не будут, могла обеспечить главаря до конца жизни. И он согласился.

Теперь он ждал, сидя верхом на породистом скакуне чалой масти, — скучал и свысока глядел на тот сброд, которым руководил.

Когда окровавленный всадник галопом вылетел из-за поворота дороги, главарь не совсем понял, что произошло, но указал второй части отряда в том же направлении. Они переглянулись, бледнея, но золото манило их с такой силой, что они рискнули испытать судьбу. И потом, не боги же эти гвардейцы…

Внезапно все стихло, и главарь почувствовал себя неуютно. Операция, тщательно разработанная и продуманная до мелочей, шла совсем не по плану. Он решил уже уносить ноги подобру-поздорову, когда раздался оглушительный треск совсем рядом. Это был треск ломающегося дерева — древнего, кряжистого, могучего. С чего бы это, изумился главарь.

Перевел взгляд в ту сторону и закричал. Отчаянно и протяжно.

К концу следующего дня Арианна страстно мечтала встретиться с Аббоном Флерийскйм или с Аластером. Ей было не по себе, и совет мудрого и доброго друга был как никогда необходим. Ортона же она беспокоить не хотела, догадываясь, что императору и так приходится несладко. На ее счастье командир гвардейцев сам заглянул в ее покои, чтобы засвидетельствовать свое почтение и осведомиться, не нуждается ли принцесса в чем-либо.

Арианна могла биться об заклад, что зеленоглазый исполин догадался о ее настроении и явился на помощь. Она была ему бесконечно признательна за это, хоть и испытывала трепет: проницательность Аластера граничила с ясновидением.

— Я очень рада видеть вас, — начала принцесса торопливо, едва они обменялись приветствиями. — Очень хорошо, что пришли именно вы — мне нужен серьезный совет человека решительного и вместе с тем мудрого и рассудительного.

— Вы льстите мне, принцесса, — поклонился гигант. Но лицо его оставалось невозмутимо-спокойным. Он изучал и разглядывал невесту императора, словно ваятель, выверяющий последние крохотные детали перед тем, как его скульптура будет предъявлена миру.

— Не льщу. Мне хотелось бы надеяться, что так оно и есть и что я не ошиблась, выбирая в советчики именно вас.

— Так в чем же дело, Ваше высочество?

— Вчера Его величество предупредил меня о возможных затруднениях и неприятных неожиданностях, которые ожидают нас в самом ближайшем времени. Если бы не это предупреждение, возможно, я бы отнеслась к поведению одной из своих фрейлин как к внезапной душевной болезни, но теперь я склонна иначе рассматривать его.

— Чем же отличилась ваша фрейлина?

— Она позволяет себе неподобающие высказывания о персоне императора и его слугах, а также пытается внушить мне мысль о том, что я очень пострадала от невнимания Ортона и несчастна в этом браке, хоть сам брак еще и не заключен. Поскольку прежде Эфра никогда бы не решилась говорить со мной в подобном тоне, а тем более выражать свое мнение, мне кажется, она подверглась чужому влиянию.

— Должна вам сказать, — добавила Арианна, — что Эфра всегда была очень корыстной. Мое положение будущей императрицы представлялось ей настолько завидным, что ради него она бы согласилась выйти замуж за любое чудовище. И никогда не стала бы жалеть меня — это не в ее стиле. Скорее, она бы советовала требовать больше подарков, украшений, красивых вещей. Это единственное, до чего она охоча.

— Хорошо, что вы сказали об этом, Ваше высочество, — ответил Аластер. — Думаю, следует отослать ее обратно в Лотэр.

— Император сказал, что поручит ее заботам господина Сиварда Ру.

— В иное время я счел бы это решение самым разумным, но теперь не стоит подвергать вас опасности. А она действительно существует, в этом я уверен.

— Что может сделать мне Эфра? Какое зло причинить?

— Любое, — отвечал великан. — Не стоит даже распространяться на эту тему. Будет гораздо лучше, если вы позводите мне пригласить вас прогуляться по парку. Я покажу вам самые красивые места, а заодно поговорим.

Арианна с радостью согласилась. Они спустились по широкой лестнице, устланной бесконечным ковром изумительного золотисто-розового цвета с узорами более темного оттенка. Эти ковры ткали только в Эстергоме, и стоили они целое состояние.

Парк потряс воображение принцессы и привел ее в совершенный восторг. Деревья и кустарники были подстрижены так искусно, что их кроны принимали любую угодную садовникам форму. Огромные бассейны каскадами спускались с невысоких зеленых холмов, усыпанных сиреневыми, розовыми и бледно-желтыми маргаритками. В прозрачной голубой воде, между толстых стеблей изысканных водяных растений, шныряли яркие рыбы — окрашенные столь причудливо, что казались горстью драгоценностей, случайно упущенных под воду. Аллеи были выложены белыми ониксовыми плитами, а лужайки покрыты изумрудно-зеленой свежей травой. В тени могучих деревьев высились отлитые из серебра и бронзы статуи императоров, полководцев и скульптуры различных животных.