А в 1936 его впервые пригласили в Букингемский дворец – готовилась коронация Георга VI, и Хартнеллу заказали наряды для фрейлин королевы. Говорят, что сам король Георг показал ему залу с портретами кисти Франца Винтерхальтера (1805–1873) – художника, прославившегося в свое время великолепными женскими портретами (когда-то его недаром прозвали «королевским художником», Винтерхальтер писал портреты представителей высшей европейской аристократии, включая королев и принцесс). Красавицы в роскошных платьях с пышными юбками по моде середины XIX века вдохновили Хартнелла – впрочем, он черпал вдохновение в работах многих художников прошлого, от Ватто до Ренуара.

Когда в 1947 году дочь Георга, принцесса Елизавета, будущая Елизавета II, выходила замуж за Филиппа Маунтбеттена, Хартнелл снова обратился к живописи. В своей автобиографии он писал: «Я обходил лондонские музеи, вдохновляясь классической живописью, и, к счастью, нашел то, что нужно, – девушка с картины Боттичелли в струящемся вдоль тела шелке цвета слоновой кости, усыпанном цветами жасмина, аспарагусом, и крошечными бутонами белых роз. Я подумал, что всю это флору на современном платье можно воссоздать с помощью хрустальных бусин и жемчуга». (Речь идет о платье Флоры на картине «Весна».)

В тяжелое послевоенное время не так легко было создать роскошное платье, пусть даже речь идет о принцессе. Ей выделили дополнительные сто карточек на одежду (в ходу все еще была карточная система) – что ж, будущая королева, прежде всего – гражданка своей страны. И если у всех одежда по карточкам, то и принцесса – не исключение.

В Англии просто-напросто невозможно было найти столько жемчуга (а Хартнеллу было нужно более десяти тысяч жемчужин), и его пришлось заказывать в США. Шелк заказали в Шотландии, и тут прошли слухи, что он из вражеских шелковичных червей, то ли японских, то ли итальянских. Разразился скандал. К счастью, оказалось, что шелкопряды были китайскими… Возможно, тогда Хартнеллу пришлось пожалеть, что он не воспользовался, как предлагала королева-мать, английским атласом. Но тот был очень плотным и блестящим, а Хартнелл видел будущее платье более нежным. Таким оно и получилось.

«Богато расшитое белое атласное платье переливалось при каждом движении. По ткани были разбросаны букеты из флердоранжа, жасмина и Белой розы Йорков. Они искусно соединились с колосьями пшеницы, символа плодородия. Вышивка была из жемчуга и стразов». Когда тринадцать лет спустя Хартнелл сделает платье для младшей сестры Елизаветы, принцессы Маргариты, то это будет, наоборот, «самое простое платье в истории королевских свадеб». Но принцесса Маргарет выходила замуж даже не за аристократа, а тогда, в 1947 году, к венцу шла будущая королева Англии. Платье обязано было быть роскошным.

Два месяца работы, двадцать пять швей, десять вышивальщиц… Его шили в обстановке, что называется, величайшей секретности. Все сотрудники Хартнелла дали подписку о неразглашении информации, а окна в ателье закрасили белым и завесили плотным муслином. Платье никто не должен был видеть до церемонии! Естественно, все умирали от любопытства, и журналисты пытались добиться своего путем подкупа – не самого кутюрье, конечно, а его сотрудников. Но им это не удалось. Все, что увидел один из репортеров, это как из ателье за день до свадьбы выносили огромную коробку – ее отправляли во дворец.

Платья восьми подружек невесты тоже были хороши – правда, не за счет ткани, а за счет покроя. Эти леди, включая сестру Елизаветы, принцессу Маргариту, и их кузину, Александру Кентскую, использовали все свои карточки на одежду, чтобы достойно выглядеть на свадьбе (платья присутствующих на свадьбе дам должны были быть длинными). Их платья тоже шили в ателье Хартнелла, но использовали тюль, который отпускался без карточек. Зато его вышили крошечными звездочками, а корсажи украсили большими атласными бантами. Волосы украшали небольшие венки, сделанные из белых лилий, розовых «звездчатых» цветов камнеломки, белого атласа и серебряного ламе. Что ж, это был тот самый случай, когда возможности ограничены, но есть желание и умение воспользоваться ими на полную силу…

На все эти платья в свое время любовались тысячи и тысячи людей. Но кто сейчас вспомнит их, кроме специалистов? Между тем, если речь идет о свадьбах представителей английской короны, остается еще одно платье, о котором нельзя не упомянуть, и которое, благодаря современным средства массовой информации, видели и знают едва ли не все. Более того, оно было предметом восхищения и подражания, образцом сказочного платья принцессы. Это платье леди Дианы Спенсер, которая в 1981 году стала супругой сына королевы Елизаветы II, Чарльза, принца Уэльского. Оно может нравиться или не нравиться, кто-то находит его чересчур пышным и вычурным, кто-то волшебным – главное же то, что оно уже заняло свое место в истории королевских свадеб, как «подвенечное платье столетия».

Его создавала супружеская пара молодых (ему было двадцать девять, ей двадцать семь) дизайнеров, Дэвид и Элизабет Эммануэль. Их дом моды открылся в 1979 году, и некоторые вещи так понравились леди Диане, что именно супругов Эммануэль она выбрала, когда речь зашла о свадьбе. И хотя они одевали ее и потом, их заказчиками стали другие члены королевской семьи, и они пользуются популярностью до сих пор (правда, по отдельности, поскольку впоследствии развелись, как и их знаменитая клиентка), подвенечное платье будущей принцессы Уэльской стало пиком их карьеры. Предстояло создать нечто необыкновенное.

В 2006 году, четверть века спустя, Элизабет и Дэвид выпустили книгу «Платье для Дианы», в которой подробно рассказали об истории подготовки, об общении с принцессой, показали эскизы, фотографии и т. д. Отдельно был выпущен особый тираж в тысячу экземпляров – к каждой книге прилагался образец материала из того самого рулона шелка, из которого было сшито платье.

Элизабет писала: «Как только мы узнали, что нам заказывают платье, я тут же начала проводить исследования, изучая все книги, описывающие королевские свадьбы. Платье должно было быть таким, чтобы остаться в истории, и одновременно нравиться Диане. Поскольку церемонии, как мы знали, предстояло пройти в соборе Св. Павла, то платье должно было заполнять проход между рядами и быть весьма впечатляющим. Я нарисовала множество эскизов, и мы все сидели на полу и просматривали их. Пришла и ее мать. Так что выбор, в сущности, не занял много времени, в частности, поскольку мы знали, что может ей понравиться. А вот изготовление самого платья заняло целую вечность, особенно если учесть, что она сильно худела».

Шлейф платья был впечатляющим – более семи с половиной метров, самый длинный шлейф в истории королевских свадеб Британии. Дэвид писал: «Она [Диана] была невестой. Она волновалась. И спрашивала: “Как вам кажется, шлейф достаточно длинный?” – “Милая моя, думаю, более чем достаточно”. – “А какой самый длинный?” – “Мы сделаем еще длиннее”, – и делали длиннее. “Может, еще удлинить?” Это была шутка. Это было волшебно».

Но шлейф действительно впечатляющие смотрелся на ступенях собора, на что дизайнеры и рассчитывали. Правда, они не учли другого – размера коляски, в которой Диана отправилась к венцу. Шлейф пришлось плотно сложить, так что в результате и он сам, и подол платья оказались измятыми. Но это было видно только вблизи, к тому же оказалось неважным – платье действительно произвело ошеломляющий эффект.