Так что, может, само посвящение и не стоило десяти тысяч, но знание о том, как его делать… Да и такой Игорь в нашей «московской глуши» сейчас был только один. Приезжали, разумеется, и другие люди, но ни один из тех, кого я видел раньше, не вызвал желания обучаться у него.

Вслух свои соображения, разумеется, я не стал высказывать, просто спросил: «Почему так дорого? Ведь ни один человек, живущий на заплату, не сможет заплатить такую цену».

В ответ мы услышали историю о том, что именно столько заплатила Хавайо Таката за свое мастерство. Для этого ей якобы (кто знает, возможно, так и было) пришлось продать дом. После чего она сделала эту цену «канонической». Объяснялось это тем, что высокая цена заставляет человека принять взвешенное решение перед получением мастерского уровня. А человек, мало заплативший, не сумеет оценить, какое сокровище он получил.

Может, это и правильно. Зигмунд Фрейд тоже говорил: «Пациент должен платить за лечение и платить дорого, иначе у него не будет стимула выполнять рекомендации врача». Однако тут почти наверняка есть еще одна сторона (тот же Фрейд писал, что «люди говорят о денежных вопросах с той же лживостью, что и о сексуальных проблемах…»). Когда мастер передает ученику полное посвящение, тот, в принципе, уже завтра может начинать обучать. Получается – конкурент. Кто ж захочет сам себе готовить конкурентов? А так барьер – высокая, желательно «непреодолимая», цена.

Вообще, мне было непонятно, почему в Рэй-Ки так плотно «замешаны» духовность и деньги. Игорь говорил прямо: «Не заплатил за посвящение, значит, не получил Рэй-Ки». Может, эта такая «модификация», так сказать, такая трактовка. Ведь Сэнсэй говорил, что «правд много».

Хотя определенный смысл в этих «товарно-денежных» отношениях, конечно, был. Просто так, хорошо не подумав, никто сюда не приходил.

Больше на эту тему я вопросов не задавал, и Игорь перешел к более приятным материям – новым возможностям, которые открывались на этой ступени.

Основным отличием являлись символы, которые позволяли работать с ситуацией (это называлось «давать Рэй-Ки на ситуацию») и воздействовать (например, лечить, делать доброе пожелание) на человека на расстоянии.

Перед тем как Игорь начал показывать символы, каждый из нас должен был вслух сказать, что он принимает на себя ответственность за их использование. Символы следовало считать сакральными, относиться к ним с уважением. Даже бумагу с их изображением нельзя было порвать и выбросить. Если она становилась не нужна, ее следовало сжечь.

Показывать символы никому было нельзя. Спасибо, хоть подписку о неразглашении давать не заставляли. Звучало несколько более либерально: «Вся ответственность лежит на вас, так что смотрите сами». Было двусмысленно, как желтый свет светофора: еще нельзя, но вот-вот станет можно, или только что было можно, но через мгновение станет нельзя.

Всего этого я не очень понимал, но допускал, что традиционно так вполне может быть. Азиатские учителя вообще обожают секреты. Кроме того, такой подход воспитывал уважение к символам, так что я даже не стал делать комментариев по поводу секрета Полишинеля.

Было еще одно пояснение: символы, нарисованные «посвященной рукой», обладают очень выраженным энергетическим воздействием (это была правда, символы действительно работали). И если чувствительный человек увидит (например, найдет рисунок) такой символ, то энергия может оказаться слишком сильной для него. В это уже я поверить не мог никак. Если я, леча человека, специально рисую символы прямо на нем самом, то как же ему может повредить случайно найденный символ, нарисованный на бумаге? И еще: на первой ступени тот же Игорь говорил нам, что Рэй-Ки – умная энергия, которая не может повредить пациенту. Она идет куда надо и в том количестве, которое пациент способен выдержать.

Впрочем, для меня это носило исключительно теоретический интерес, так сказать, чистой воды любопытство. Я уже понял, что все это работает, и не «вообще», а лично в моих руках. Так что, если нечто казалось мне странным, я просто запоминал это и откладывал на потом, для дальнейшего анализа.

А Игорь тем временем принес целую пачку листов и охапку разноцветных карандашей, ручек и фломастеров.

– Прямо урок рисования в детском саду, – подумал я.

Ассоциация казалась особенно уместной, потому что стульев не было и все расположились прямо на шикарном ковре.

Игорь рисовал один символ, потом все многократно повторяли рисунок, добиваясь правильного начертания и стараясь запомнить последовательность рисования черт и направление каждой из них.

При этом он рассказал нам, что способы начертания символов заметно отличаются «от мастера к мастеру». Изначально это могло быть связано с тем, что госпожа Таката, которая первой начала преподавать Рэй-Ки на Западе, далеко не всегда рисовала символы одинаково для всех своих студентов. После ее смерти дотошные ученики, которых она обучила до мастерского уровня, собрались и сравнили символы, полученные ими. Символы Чо-Ку-Рэй были практически одинаковыми. Символы Сэй-Хэй-Ки отличались незначительно. А вот символы Хон-Ша-Зэ-Шоу-Нэн отличались весьма заметно.

С какой целью Таката поступала таким образом, было непонятно. Возможно, она специально рисовала символы по-разному, чтобы создать некоторые различия между группами учеников, как бы «промаркировать» их. Ведь есть люди, использующие по несколько подписей: каждая для определенного случая. А возможно, дело в памяти, времени и возрасте (госпожа Таката учила более 30 лет).

Так что абсолютно верного способа изображения символов Рэй-Ки нет, даже мастера «первого созыва», инициированные лично Хавайо Таката, рисуют символы не полностью одинаково, хотя в общем начертание сохранилось достаточно близким к оригиналу.

Нам же по этому поводу беспокоиться не следовало совершенно. Главное было рисовать их так, как показывал мастер, проводивший обучение. В данном случае он, Игорь.

За этими разговорами Игорь показал три символа, «приписанных ко второй ступени». Я аккуратненько нарисовал их все на одном листочке. Даже обозначил цифрами и стрелочками, в какой последовательности и в каком направлении рисуются элементы каждого символа.