и большие, просто-таки огромные перспективы! А что будет именно так, как представлялось в радужных мечтах — я ни капли не сомневался. С моей-то умной головой сумею, наверное, хорошо пристроиться. Температура постепенно поднималась, солнце пекло неимоверно, а перед моими глазами расстилалась гладь Золотого рога, все берега которого были заполнены большими и маленькими судами. Особенно привлекали внимание большие, да что там говорить, просто огромные военные крейсера. Ощетинившиеся зачехленными орудиями и многочисленными радарами, эти, выкрашенные шаровой краской монстры просто наполняли меня непонятной гордостью и радовали глаз своей мощью. Раньше я такие вот военные суда видел только на картинках, да по телику. Но это все равно, что и не видел…

— Серега! — Хлопнул меня по плечу вышедший на крыльцо Патлас. — Начало положено! А у тебя как?

— А мне осталось только зачисления дождаться, — сообщил я другу. — Медаль…

— Везет тебе, — с завистью в голосе протянул Алеха. — А нам с Леньчиком еще на экзаменах страдать и горбатиться…

— А кто тебе мешал в школе горбатиться? — подколол я его.

— Так, вроде, и не мешал никто, — пожал плечами Патлас. — Видимо у меня способности не те…

— Способности у тебя… — хмыкнул я, прищурив один глаз — яркое солнце прямо-таки резало его на части. — Нормальные у тебя способности — надо было просто приложить чуток усердия, над усидчивостью поработать! А ты ведь хитрый жучара, в любую дырку старался на холяву пролезть. Даром, что без мыла…

— А, Серж, нах! Если бы, да кабы… Что сделано, то сделано! Не будем грустном! До экзаменов еще две недели, успею намандражироваться!

— Ладно, вот в общагу поселимся, я вас с Леньчиком по физике и математике погоняю. С русским тоже помогу, но у меня с ним не очень, — признался я. — Правила еще туды-сюды, а вот сочинение… Самому по ходу повезло…

— Да ладно, было бы не золото, а серебро, — отмахнулся Алеха. — Я о таком даже и не мечтал.

— Бля, да как вы все не поймете? — возмутился я.

— Чего это мы не поймем? — озадачился Алеха.

— Что о результате не мечтать надо, а въебывать! — выдохнул я. — Въебывать, как папа Карло, не разгибаясь! Вместо того, чтобы на улице без понту болтаться — над книжками умными посидеть! Ставить перед собой задачи…

— Серый, иди нах! — Беззлобно послал меня приятель. — Нету у меня способностей к наукам!

Дверь распахнулась, и на крыльце появился наш пухлый товарищ.

— Мы с Леньчиком, — продолжил Алеха, обняв толстячка рукой за шею, — как-нибудь тихой сапой прорвемся. Правда, братан?

Леньчик послушно кивнул, не зная о чем, собственно, мы до этого спорили.

— Забили, — поморщился я, словно от зубной боли. — Вам жить… Че дальше делать будем? Сразу в общагу рванем, или искупаемся сперва? На море как-никак.

— Давайте сначала устроимся, — предложил прагматичный толстяк.

— Ну, да, — согласился я. — Плавки в сумке, а сумка на вокзале. Все равно вещи забирать придется…

— Согласен, — поддержал наше решение Алеха. — Забираем сумки с вокзала, тащимся в общагу, а уже после и оторвемся на полную!

Забрав из камеры хранения свои шмутки, мы загрузились в практически пустой (утренний час пик уже прошел) трамвайчик № 5, следующий по маршруту «Вокзал» — «Минный городок». Развалившись на сиденье, я получал истинное наслаждение, обозревая городские красоты через грязное трамвайное окошко. Город, преимущественно расположенный на высоких сопках, со своими спусками и подъемами завораживал своей необычностью. Мы неспешно прокатили мимо фактурных исторических зданий, расположенных в центре города, вновь миновали Площадь Борцов за Власть Советов, проплыла за окном вычурная архитектура Владивостокского ГУМа. А нависший над дорогой массивный «козырек» здания местного цирка заставил и вовсе удивленно покачать головой. Как оказалось, этот трамвайный маршрут оказался едва ли не самым длинным в городе, и нам пришлось ехать до конечной.

Выгрузившись на остановке, мы направились на поиски того самого общежития. В принципе, плутали мы недолго — первый же встреченный нами абориген указал на здание широко раскинувшегося на небольшом пригорке пятиэтажного второго корпуса института, на фасаде которого большими объемными буквами было выведено «Дальрыбвтуз». А уже за ним обнаружились и искомые пятиэтажные кирпичные общаги. По небольшой тенистой аллейке мы подошли к единственному входу, расположенному под небольшим бетонным козырьком, поддерживаемым двумя поржавевшим металлическими подпорками-трубами. Внешний вид моего будущего места проживания оказался несколько потасканным и неухоженным. А ведь мне тут придется тусоваться несколько лет. М-дя… Ладно, может, внутри будет веселее?

Я решительно потянул на себя ручку двери, растягивая тяжелую пружину. Проскочив маленький тамбур, я воткнулся в металлическую вертушку, перегораживающую проход в коридор небольшого холла первого этажа.

— Куды? — лениво процедила разомлевшая от жары пожилая сухопарая тетка, обнаружившаяся за небольшой стойкой.

— К коменданту, — ответил я, протянув вахтерше направление на заселение из приемной комиссии.

— А, — понятливо кивнула тетка, мазнув ленивым взглядом по документу, — новенькие? Абитуриенты?

— Точно! — добродушно улыбнувшись, отозвался я. Если мне предстоит тут обитать долгое время, ссориться с вахтершей не стоит. Лучше оставить после себя хорошее впечатление.

— Мы поступать приехали, — подключился к разговору вошедший следом Патлас.

— Ох, мальчишки, — тетка разблокировала вертушку, и мы просочились в общагу, — рановато вы появились. Свободные комнаты появятся только поле первого июля…

— А что же нам делать? — Тут я действительно опешил. Слоняться по городу, не имея крыши над головой и свободного угла, где можно кинуть свои кости, как-то не хотелось.

— До первого еще целых три дня! — Патлас тоже несколько упал духом. — Может, что-нибудь удастся найти? Мы издалека…

— Идите, ребятки, к коменданту, — участливо посоветовала вахтерша. — Я тут человек маленький и ничего не решаю…

— А где его найди? — поинтересовался я.

— Налево по коридору, третья дверь, — ответила словоохотливая вахтерша. — Там табличка на двери есть — «комендант».

— Ну, пойдем, что ли? — произнес я, сворачивая в левое ответвление полутемного коридора, освещаемое мутными и сплошь засиженными мухами светильника.

Возле двери с надписью «комендант» я остановился и постучал костяшками пальцев в стандартную дверь, обитую облупленным оргалитом.

— Открыто! — донесся до нас мужской голос из комнаты.

Я толкнул дверь и первым вошел внутрь. Помещение, где заседал «хозяин» общаги было совсем маленьким