— Ну и что?

— По себе знаю, развод — штука нервная. Мало ли, может, Марио затаил обиду. Если он причастен к исчезновению Лючии, ты могла бы опознать его голос.

— Дохлый повод, детектив Каллахан. С чего бы ему называть ее «доктор Ричи»? И как мог ее муж оказаться там… где все произошло?

Дон вздохнул.

— У тебя очень живой ум, это нехорошо. Мужчина должен чувствовать свое превосходство. Хорошо, сдаюсь. Мне очень хочется тебя увидеть, но я не могу найти повод. Вот, придумал. Годится?

— Годится. А с кем ты будешь встречаться?

— Ну… с тем, кто поможет найти Риверу.

— С твоей бывшей женой?

Она так явно помрачнела, что Дон мысленно возликовал — ревнует! Не сойти ему с этого места, все-таки ревнует!

— Послушай меня, Сэнди. Мы с Доллис Грей прожили три крайне насыщенных ссорами и скандалами года. Потом мы расстались — тоже со скандалом. Три года с тех пор я живу один, до такой степени один, что сам этому удивляюсь. Понимаешь, о чем я?

Она вспыхнула и опустила глаза.

— Я не влюблен в свою бывшую жену, я не мечтаю с ней встретиться и, если бы не расследование, в жизни к ней не обратился бы. Но врать, что я ее, скажем, ненавижу, мне тоже не хочется. Она была членом нашей семьи. Она умная и сильная личность, профессионал, она пользуется заслуженным уважением в своем кругу, да и в нашем, полицейском, тоже. Вот и все. Я оправдан?

— Да. Нет! Ты мне расскажешь, о чем вы говорили? Если можно, конечно…

Он рассмеялся, наклонился к ней и легонько коснулся губами чистой белой кожи на виске. — Конечно, напарник. Ведь ты в этом деле главная. И еще… я…

Он не договорил, выпрямился, махнул ей рукой и торопливо сел в машину.

Сэнди стояла возле кованых ворот и смотрела ему вслед, прижимая слегка дрожащие пальцы к тому месту, которого только что коснулись губы Дона.

Он опять не сказал слов, которых она ждала всей душой, — это плохо.

Он хочет ее увидеть — это хорошо. Она больше не представляла себе жизни без этого мужчины.

Дядя Дик ждал ее в своем кабинете. Лицо у него было грустное и озабоченное. При виде Сэнди он вяло помахал рукой, но с кресла не встал.

— Заходи. Я знаю, что ты устала, но я хотел бы знать…

«Дядя Дик, я умираю, как спать хочу! Давай поговорим позднее?»

— Что связывает тебя с этим парнем? Почему он так запросто к тебе обращается? Вы давно знакомы?

«Он спас мне жизнь. Это сближает, знаешь ли».

Дядя Дик кивнул и отвернулся. Сэнди попятилась к дверям, но уже на выходе ее нагнал голос Ричарда Гейджа:

— Скажи, детектив Каллахан знает азбуку глухонемых?

Он не смотрел на нее, поэтому она не могла ответить ему жестами. Медленно, хрипло и через силу Сэнди выдавила:

— Н-нет…

— Тогда как же вы общаетесь? Или ты просто притворяешься немой… со мной?

По спине Сэнди пробежал холодок. В голосе дяди Дика звучала плохо скрытая угроза.

— Я… пишу ему… на своем компьютере… Произношу несколько слов… с трудом. Я все еще не привыкла…

Он повернулся к ней и улыбнулся, но в глазах улыбки не было.

— Привыкай. Ты вернулась в мир звуков. Пора перестать считать себя изгоем. Иди отдыхай.

Она медленно шла к своей старой комнате, и тревога заполняла ее, словно вода трюм тонущего корабля. Сэнди не могла понять, откуда взялось это чувство.

По выкрашенным светлой кремовой краской стенам коридора были развешаны фотографии в элегантных металлических рамочках. В основном на них были запечатлены успехи центра химических исследований, к которым имел отношение Ричард Гейдж, но здесь было и несколько особенно драгоценных для Сэнди снимков.

Мама, папа, маленькая Сэнди и дядя Дик. Мама улыбается, а папа хохочет. Он всегда смеялся, Джон Кроуфорд, такой уж он был человек.

Папа, дядя Дик и профессор Стэтем на рыбалке…

Тогда он еще не был профессором, Алекс Стэтем. Они с папой вместе работали, кажется, дружили еще со студенческой скамьи. Кстати, Сэнди всегда интересовало, где они познакомились с дядей Диком, ведь он был старше отца, а значит, и Стэтема.

И еще одна странная вещь. Почему-то при взгляде на лицо Алекса Стэтема Сэнди чувствовала какую-то инстинктивную неприязнь, смешанную со страхом…

В управлении Дон ничего нового не выяснил. Хуан Ривера канул в неизвестность, растворился в воздухе, что свидетельствовало скорее о его сообразительности и изворотливости, ибо в Лоусоне, как и говорил шеф полиции, все всегда всё про всех знают. Здесь очень трудно прятаться.

До одиннадцати утра Дон Каллахан промаялся, пытая ни в чем не повинный компьютер и добиваясь от него досье на Ричарда Гейджа. Странно, но сведений было на удивление мало. Исключительно официальные сайты центра химических исследований да союза землевладельцев штата Вашингтон. Конечно, не могло не порадовать сообщение о том, что мистер и миссис Гейдж участвовали в окружном конкурсе ландшафтного дизайна и заняли почетное третье место, но…

Дон сменил директорию. Теперь его интересовал пожар в доме Кроуфордов двадцать лет назад — однако и здесь его ждала неудача. Газетных публикаций — всего ничего. Если бы Хуан Ривера распечатал все их на бумаге, они ни за что не заполнили бы даже тоненькой папочки…

Дон отодвинулся от компьютера и с ненавистью посмотрел на телефон. Видимо, придется совершать подвиг.

Он набрал номер, который не набирал три года и два месяца — с того самого дня, когда они с Доллис Грей официально перестали быть мужем и женой.

Надо отдать Доллис должное, привычек она не меняла. Скажем, номер сотового. На протяжении почти десяти лет у нее был один и тот же номер — как она говорила, «для моей же собственной безопасности: если я не подхожу, значит, со мной что-то случилось». Дон сначала спорил с ней, а со временем признал ее правоту.

Да, Доллис привычек не изменила. Как и характер. Это стало ясно на третьей секунде разговора.

— Здесь Грей! Кто это?! О дьявол, недаром мне ночью снились тараканы! Привет, неудачник.

— Привет, бестия.

— Чего надо? Только очень быстро. Я еду на происшествие, у меня три минуты.

— Мне хватит пяти секунд: надо увидеться.

— Ого! Это свидание? На мне страшные ситцевые трусы в горошек, я неделю не брила ноги и три дня не мыла голову.

Он прекрасно знал, что она нарочно его злит. В редакционной машине около Доллис наверняка находилось с полдесятка мужиков, и все они наверняка сейчас ржали. Дон откинулся на спинку стула, чувствуя, что настроение необъяснимым образом улучшается. Доллис, хоть и змея, удивительно тонизировала жизнь, если можно так выразиться…