– Я ему не пастух. Откуда мне знать, где он может шариться. Так что ты хочешь?

– Я по поводу обложки нового альбома еду сейчас к художнику одному.

– К Томасу? – радостно спросил Келла.

– Вы знакомы? – удивился менеджер группы «На краю».

– Нет, про него Кей рассказывал. Немного. Однажды, – путано объяснил парень.

– Кей с ним знаком? Странно, но неважно, – проговорил Андрей. – В общем, я еду сейчас к этому Томасу домой, он покажет мне наброски, и мне хотелось бы увидеть там кого-нибудь из группы. Кажется, Кей и Филипп больше всех спорили насчет обложки.

– Ну, так их и ищи, я занят. Мне по фиг на обложку. Вы можете от руки нарисовать там корявых упыриков, и я ничуть не расстроюсь, – отозвался Келла. Нинка хмыкнула, но продолжала подслушивать, машинально поглаживая парня по предплечью.

– Опять в клубе веселишься? – поинтересовался менеджер.

– Почему опять? – отодвинулся от оттопыренного Ниночкиного уха барабанщик. – Я… я со своей девушкой.

– Ах, с девушкой, ну что ж, тогда не буду мешать, – откровенно смеясь, сказал звонящий, – если что, передавай Кею, чтобы связался со мной, пусть к этому Томасу подъедет. До связи. Привет девушке.

– От тебя я девушке точно привет передавать не буду, – усмехнулся Келла и спрятал телефон в джинсах.

– Красивый у мужика голос, – сказала Нинка и тут же засыпала музыканта вопросами. – Что ему надо было? Что он имел в виду под клубами? Почему передавать привет не будешь?

– Да я раньше часто туда ходил. Пока тебя не встретил, – очень неопределенно выразился парень. – А голос у этого чувака классный – так все телки говорят. Наш Андрейка – бабник жуткий, даже мне его не пере… – и опомнившись, он закашлялся, а потом продолжил: – На него женщины так и вешаются, а он рад со всеми заигрывать, ну и так далее.

– Бывают такие, – кивнула Нинка с видом знатока мужского пола. – У Катьки дядька такой же мачо. Хотя парень хороший, но не без дури. Кстати, – вспомнилось девушке, – и моей дурынде этот ваш Андрей понравился. Она его всю дорогу импозантным мужчиной называла и говорила, что, типа, это ее типаж. А, неважно, я ей потом мозги промою. А что там насчет твоего Кея? Его ждет… Томас, да?

– Вроде. Ну, может быть, он к нему и приедет, – пожал плечами Келла. – Кстати, мы такси ловить будем или ты хочешь на автобусик сесть, королева? Там бывает очень романтично. – Он вновь решил поцеловать ее, но девушка, коснувшись его щеки губами, немного отстранилась.

– Хочешь, мы съездим к Томасу? – мягким и ненавязчивым тоном предложила Нинка Келле. – А ты, кстати, в курсе, что он отец Кати?

– А, да, Кей рассказывал.

– Что-то тебе много Кей рассказывал. Странно даже. Так что, съездим к Радовым? Ты увидишь этого превосходного художника, обложечку. Поверь, Томас может такое нарисовать, что даже ты, мой котенок, будешь шокирован до глубины своей музыкально-барабанной души, – несколько перехвалила папу Кати Журавль, – и ты встретишься со своим другом Кеем.

«И я заодно с ним встречусь, с моим Кеечкой! Не упускать же мне такой шанс!» – вероломная Нинка все еще не теряла надежду затащить в свои сети и фронтмэна «На краю».

– Как скажешь, девочка моя, – весело согласился парень. – К Томасу так к Томасу. Повторим еще раз? – он имел в виду поцелуй.

– У Радовых дома. Поехали.

Таким образом, они и прибыли в квартиру Катрины, в которой и так уже было немало дорогих гостей, приглашенных ее непутевым папой по случаю какой-то там круглой даты, связанной с его изобразительным творчеством.

Томас просто не мог нарадоваться на вновь пришедших, особенно долго жал руку Келле, назвав его «современным и не боящимся никакой критики юношей», а также «истинным панком», а когда узнал, что они с Нинкой вроде как встречаются, тут же принялся расписывать синеволосому все плюсы Журавлика, нещадно увеличивая их в размерах. Ниночка была в очередной раз описана папой «земным ангелом во плоти человеческой» и «Мадонной этих чудных краев». Кстати, они прибыли намного раньше Андрея и Кея, который, как предполагала Нинка, должен был приехать с менеджером.

Она вместе с Келлой уютно устроилась на подоконнике. Нинка едва ли не первый раз за все время общения с синеволосым почувствовала, что он не такой уж и гад. «Что там Катька недавно говорила? Ага… В мужчине хороши не только милое личико и модная одежка, но и крепкое удобное плечо? Возможно-возможно…»

Келла наклонился и поцеловал ее лоб.

«Надо же, какие мы нежные», – подумала Нинка, чувствуя себя кошкой, объевшейся сметаны.

Келла вполне сносно играл на чьей-то гитаре, многочисленные рок-гости пели, не боясь побеспокоить шумом соседей, какие-то идиоты ушли вызывать духа. А еще Келла был теплым и уютным, в общем, светловолосая девушка пребывала почти что в идиллии.

Вот только идиллии не длятся долго – это общепризнанная истина.

Ни Катя, ни ее подруга не знали, что к ждущему в коридоре Валерию подкатывает в это время друг Томаса – Борис и спрашивает, почему он, Валерий, стоит «тут в полном одиночестве, когда все веселятся на кухне?»

– Кухня – это стратегическое место этого дома. А в ту комнату, – покосился Боря на спальню Томаса, – не ходи. Там сумасшедшие спиритизмом занимаются.

И он повел слегка озадаченного Бабу Ягу прямиком на кухню. Естественно, когда я увидела этого дурака, было уже поздно. Он сразу заметил Келлу и Нинку.

Он все-таки увидел их.

– Ой, что будет, – закрыла я лицо руками. Валерий, узрев Нинку с конкурентом, тут же потерял контроль над собой и бросился к ним, чудесным образом перелетев через стол, словно изучал в какой-то восточной школе боевые искусства. Правда, он опрокинул большую бутылку хорошего живого пива, принадлежащего одному из ветеранов тяжелого рока, сидевшего за столом и рассуждающего о современном шоу-бизнесе. За что Яга и поплатился. Он не успел накинуться на Келлу, который тоже не ожидал увидеть Валерия здесь, а был перехвачен сразу тремя парами сильных рук, одна из которых радовала присутствующих напульсником с зелененькой коноплей, в то время как на футболке обладателя напульсника значилось: «Нет наркотикам!».

– Козел! Nзапрещено цензурой около трех разN, ты опять с моей любимой! – бешеным голосом заорал Валерий, пытаясь дотянуться до Келлы. Спрятавшаяся за его широкой спиной Нинка молча показала средний палец надоедливому поклоннику.

– Силен, парень, – никак не могли справиться с ним нехилые гости папы, а сам Томас даже в такой момент сумел сохранять спокойствие, заявив, что «у молодых всегда гормоны играют».

– Пусть играют где-нибудь за пределами этого места, – зычно прогудел тот, кто лишился пива, и буквально через пару минут сопротивляющийся Валерий, все еще желающий «набить морду этому ходячему мертвецу», оказался за дверью. Кстати, удерживать пришлось не только его. Келла был не из пугливых товарищей, и даже после того, как получил бутылкой по голове, все еще хотел разобраться с наглецом, посягающим на его личную девушку.