— Я ухожу, — сказала им Фарил, выходя из воды. Она даже не сочла нужным утереться и натянула одежду на еще мокрое тело. — Вы оба мне ненавистны. Надеюсь, вскоре вас настигнет кара. Да ниспошлет ее всемогущий Шарр.

Она плюнула на землю у их ног, подобрала нож, и, хотя ей было всего четырнадцать, зашагала прочь, оставив за спиной все свое беспросветное прошлое. Девушка поклялась, что никогда в жизнь не возжелает мужчины. Она испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, убивая отца, и в своем ожесточении мечтала о том, чтобы как можно скорей от ее руки пали другие мужчины. Единственным, за кого она искренне переживала, был младший брат.

— Только попробуйте тронуть Тая хотя бы пальцем, и я убью вас обоих, причем умрете вы мучительной смертью, это я вам обещаю, — бросила она через плечо, перед тем как уйти.

Ей не пришлось выполнять свою угрозу. Кажется, всемогущий Шарр позаботился о том, чтобы оба брата погибли, став жертвой несчастного случая. Как-то раз их запряженная в телегу лошадь испугалась и понесла. Телега перевернулась, и оба брата нашли свой конец на дне глубокой пропасти.

Прислушиваясь к воспоминаниям Фарил, Уил понял, что она действительно взяла на себя заботу о Тае. Девушка тайком посылала домой деньги, А однажды, спустя несколько лет после бегства из дому, встретилась с ним и забрала его с собой. Она продолжала посылать деньги оставшимся родственникам, но с Таем они вскоре расстались. Впрочем, она не слишком переживала за брата, потому что он стал купцом и разбогател.

Уил вновь посмотрел в зеркало и, видя перед собой образ Фарил, ощутил пустоту. Впрочем, нет, скорее жалость, хотя Фарил вряд ли в ней нуждалась — эта женщина уже давно отбросила за ненадобностью всякие сантименты и предпочитала помыкать мужчинами, презирая их. Чтобы ожесточенное сердце когда-нибудь оттаяло? Вряд ли. Она была наемной убийцей и любила свое дело.

Из воспоминаний Фарил он узнал, с каким предвкушением она взялась за убийство Корелди. Увы, то, что наполняло ее холодной радостью, обернулось против нее самой.

Уил попытался избавиться от принадлежащих ей воспоминаний. Кстати, Фарил, отметил он про себя, имела высокий для женщины рост, что было ему только на руку. Бродя по земле в обличье Ромена, он привык к тому, что на голову возвышается над остальными. Увы, живот Фарил, пусть даже плоский и мускулистый, громким урчанием напомнил, что он пуст. Уил настолько проголодался, что был готов съесть и баранье рагу, и жареного цыпленка. Вытирая с тела остатки воды, он чувствовал себя слегка опьяневшим и, как ни странно, даже обрадовался этому, поскольку устал предаваться размышлениям по поводу перевоплощения. Как хорошо, что здоровое любопытство одержало верх. Раскопав прошлое Фарил, он стал его полновластным хозяином. Теперь он — Фарил. И ему не остается ничего другого, как использовать новое тело с выгодой для себя, не забывая, правда, о данной себе клятве во что бы то ни стало отыскать отца Миррен и выведать у него тайну ее дара. И все-таки, грустно, что приходится тратить драгоценное время и силы, гоняясь за призраком, тогда как Валентина брошена на произвол судьбы и остается во власти жестокого Селимуса. Но, как и в случае с Элспит и Иленой, он бессилен помочь королеве Бриавеля, пока над ним довлеет проклятье. Ему не хотелось быть убитым в очередной раз. С другой стороны… Уил содрогался при мысли, что теперь ему до конца дней надлежит томиться в обличье Фарил. Иногда в голову закрадывалась мысль подыскать жертву самостоятельно, однако прорицательница предупреждала, что сам он не в состоянии распоряжаться доставшимся от Миррен даром. Не в его власти выбирать, кем быть. В любом случае, это означало бы убийство, напомнил он себе. Нет, ключ к проклятью находится в руках у колдуна, и его задача — найти отца Миррен во что бы то ни стало. Уилу оставалось только уповать на Всемогущего Шарра, чтобы тот оберегал женщин от черных замыслов того, кого он ненавидел всей душой.

Уил со вздохом заставил себя взять в руки полоски холста, дабы скрыть пышный бюст. Ничего не поделаешь, к тому же это всего на пару часов. Отогнав от себя печальные мысли, он перебинтовал грудь и переоделся в чистое платье. Грязную одежду Уил бросил в лохань — вода еще не успела остыть. Он быстро постирал свои вещи, поздравив себя с тем, что такое нехитрое занятие позволило ему задействовать лучшее, что было у трех его ипостасей: упорство Фарил, любовь к аккуратности и чистоте Ромена и его собственное умение извлекать для себя пользу из любой подвернувшейся возможности. Постирав, он выжал одежду и развесил ее по спинкам стульев поближе к сквозняку.

Между тем уже стемнело. Если он не хочет остаться без ужина, следует поторопиться. Уил обвел взглядом комнату, проверяя, не выдал ли он присутствие здесь женщины. Кажется, нет, все, что имеет к ней отношение, надежно скрыто от посторонних глаз. Он заново наклеил бороду и надел парик, проследив за тем, чтобы предательские золотистые локоны не были видны. К сожалению, на этот раз придется обойтись без шляпы, которая служила ему в этом деле хорошим подспорьем. Что ж, надо будет удвоить бдительность. Хотя, с другой стороны, в его планы не входило долго засиживаться в трапезной. Он лишь спустится вниз, быстро поужинает и вернется к себе в комнату, Уил аккуратно вытер излишки клея и еще раз посмотрел в зеркало, чтобы окончательно убедиться, что перед ним вновь Том Бентвуд — под таким именем он пустился в это путешествие.

Спустившись вниз, он направился в трапезную, поразившись тому, как непринужденно, большими шагами, ступает Фарил в мужском платье, но в следующее мгновение мысли уже переключились на баранье рагу. Тем не менее он по привычке окинул взглядом помещение. В трапезной в этот час собралось много народа; Уил отметил для себя компанию, в которую затесалось несколько легионеров.

Сердце предательски екнуло в груди, но он мысленно одернул себя. Вряд ли кто из этих солдат знает его лично. Впрочем, сам он одного из них узнал — того, кто был старше его годами. В бытность свою генералом Уил не слишком часто имел с ним дело. Помнится, солдат этот был ленив, будучи из породы тех людей, которые все время норовят схитрить и постоянно ищут личной выгоды за счет других. Однако ж горланил этот тип громко, и желторотые новобранцы слушали истории о его подвигах раскрыв рот.

Уил сделал глоток эля, нарочно стараясь не смотреть в их сторону, а сам пытался припомнить имя солдата. Ага, кажется, вспомнил — Ростир! Парень еще и дамский угодник, подумал он, заметив, как при виде молоденькой служанки воин расплылся в плотоядной улыбке. В ожидании, когда подадут еду, Уил сидел, задумчиво поглаживая бороду и стараясь не обращать внимания на неудобство, даже боль, которую доставляла перебинтованная грудь. Так недолго и аппетит потерять.

— Баранье рагу, если не ошибаюсь, мастер Бентвуд? — спросила пухленькая особа, ставя перед ним большую тарелку. От неожиданности Уил вздрогнул и рассеянно кивнул. Девушка же улыбнулась.

— Сейчас принесу хлеба, сударь, а если хотите, то еще одну кружку эля.

— Буду признателен, — ответил Уил, радуясь тому, что голод никуда не делся. Перед ним стояла тарелка с мясом, которое стараниями повара превратилось в аппетитное густое рагу. В темном соусе плавали овощи и нежные клецки.