Ракким улыбнулся:

— Я — не историк.

— Считайте, что вам повезло. — Доктор Барри внимательно посмотрела на него. — Какое интервью?

— Я пишу статью о профессоре Дуган для «Исламо-католического сборника».

— Может, когда звезда факультета соизволит вернуться, мне подать заявку на предоставление гранта и смотаться на юг Франции? — вздохнула доктор Барри. — Я была бы не против провести месяцок-другой за изучением крайне интересных документов по переписи населения, а потом вернуться сюда, чтобы у меня взял интервью такой приятный молодой человек.

Ракким показал на фотографии в рамках на ее столе:

— Ваши дети?

— Все шестеро, и каждый рожден в боли и муках. — Преподавательница перекрестилась. — Истинные католики, как и мусульмане, не боятся исполнять свой долг. Вы знакомы с профессором Дуган?

— Нет, но я просмотрел ее книгу.

— В сущности, я ничего не имею против нее, — сказала доктор Барри. — Просто у меня создалось впечатление, что Саре не хватает зрелости. Сколько раз я говорила ей: первой обязанностью женщины является брак и рождение детей. А карьерой можно заняться, когда дети подрастут. Я поступила именно так. — Она потерла нос-картошку. — Я много работаю. Каждый день хожу на мессу. С уважением отношусь к властям. — Женщина поправила одну из фотографий. — Вы — умеренный или модерн?

— Честно говоря, не знаю. Просто пытаюсь вести себя достойно.

— Странно услышать такой ответ от одного из вас. — Доктор Барри улыбнулась. Несмотря на большие неровные зубы, улыбка ее оказалась до крайности приятной и искренней. — Вы говорите как католик. Мы всегда во всем сомневаемся.

— У меня католическое воспитание, — без запинки солгал Ракким.

— Приняли другую веру, да? Я тоже подумывала об этом. — Повернув голову к двери, она подождала, пока группа оживленно болтающих студентов не пройдет мимо. — Мы все на пути в рай, но некоторым приходится ехать на задних сиденьях автобуса, если понимаете, что я имею в виду.

— Отлично понимаю, — кивнул бывший фидаин. — Жаль, что мне не удастся взять интервью у профессора Дуган. Случилось нечто непредвиденное?

— Она была здесь, когда я уходила на лекцию в девять часов утра. Больше я ее не видела. Даже не предупредила, что берет отпуск. Лично я нахожу это оскорбительным.

— В то утро к ней не заходили посетители?

Доктор Барри вопросительно уставилась на него поверх очков.

— Хочу попытаться разыскать ее. Если я не возьму интервью, редактор… будет очень недоволен моей работой. — Усевшись на стул Сары, Ракким придвинулся ближе к ее коллеге. Бросив взгляд на дверь, он доверительно произнес: — Думаю, вы тоже понимаете, что я имею в виду. Несмотря на принятие истинной веры, я вынужден работать лучше остальных. — Бывший фидаин старался выглядеть глуповатым. — Впрочем, это мои проблемы.

Доктор Барри поправила стопку бумаг.

— Везде одно и то же. Католики и мусульмане — люди Писания, дети Авраама, но когда наступает время раздавать земные дары… — Бросив очки на стол, она подалась вперед и перешла на шепот. — Как я говорила мужу, будь я мусульманской — стала бы заведующей кафедрой, а родись арабкой — возглавила бы университет.

— Аминь, — произнес Ракким. — Я просто надеялся… я был бы весьма признателен, если бы вы могли сообщить хоть что-нибудь, что поможет мне ее найти.

Преподавательница потерла лоб и покачала головой:

— Очень жаль, но доктор Дуган не страдала избытком общительности. Студентам она, конечно, нравилась, но коллеги считали ее поведение… неакадемичным.

— А с кем из студентов она общалась наиболее тесно?

— Такое общение не поощряется администрацией, особенно если преподаватель не замужем.

— Я имею в виду совершенно невинные отношения. С кем она пила кофе… я слышал, она водила дружбу с Мириам с кафедры социологии.

Доктор Барри покачала головой:

— Ничего об этом не знаю, но, если хотите знать мое мнение, социология не является наукой. Я не вела слежку за доктором Дуган.

Ракким встал.

— Тем не менее большое спасибо.

Уже возле двери он услышал ее тихий голос:

— В пятницу утром я видела профессора Дуган в кафе «Мекка». Не думаю, что это вам поможет.

Ракким попытался скрыть волнение.

— Кафе «Мекка»?

— На Бруклин-вэй, в нескольких кварталах от университета. В основном туда заходят студенты, но и преподаватели иногда забегают перекусить. Еда в университетском кафетерии слишком дорогая.

— Она была там в пятницу?

— Да, но ни с кем не разговаривала, поэтому я и решила, что такая подробность вряд ли вам поможет. Я остановилась у светофора и случайно увидела ее — она печатала что-то на ноутбуке в глубине кафе. Тогда я не придала этому значения, а сейчас подумала, почему она не воспользовалась компьютером здесь. Университетские компьютеры работают, конечно, медленно, но за них не надо платить.

Ракким заставил себя пожать плечами.

— Большое спасибо. Придется договориться еще об одной встрече, когда она вернется.

— Вам следовало подумать о том, чтобы взять интервью у другого преподавателя истории, — крикнула ему вслед доктор Барри. — Такого, кто достиг в науке чего-то действительно стоящего!

Перед полуденным намазом

Ракким вышел из универмага «Четыре короля» и запрыгнул в автобус на Пайк-стрит. Скосившись на заднее окно, он убедился в отсутствии «хвоста», однако на протяжении еще восьми кварталов изредка бросал назад осторожные взгляды.

Подобный уличный балет давно вошел в его привычку — возвращение по собственным следам, стремительные переходы через заброшенные здания или рынки под открытым небом. Ему редко случалось обнаруживать слежку, но все-таки время от времени она имела место быть. Он не мог с точностью сказать, кто маячит за его спиной — агенты Рыжебородого или возжаждавшие приключений полицейские под прикрытием. Честно говоря, Ракким предпочитал действовать тайно. Осторожность не раз сохраняла ему жизнь в бытность фидаином, спасла его отряд от засады во время участия в боевых действиях. Другие считали Эппса счастливчиком, любимцем Аллаха, и старались держаться поближе. Ракким не хотел их разочаровывать и напоминать, что удача — не костер, греющий любого, кто сидит вокруг него. Удача, подобно милости Аллаха, напоминает яму на ночной тропе. Либо угодишь в нее, либо нет.

По окончании разговора с доктором Барри он отправился в кафе «Мекка», заказав чашку кофе, поболтал с официанткой, затем вернулся в центр города. Припарковав угнанную машину, Ракким пробрался сквозь оживленный рынок и вошел через вращающиеся двери в «Четыре короля». Далее ему предстояла встреча со Спайдером.