Оля знала, о чем мечтает мама: ее дочь через несколько лет станет доцентом, потом засядет за написание докторской диссертации, а затем будет профессором в университете.

– Мама, карьера может и подождать немного. Я ведь не намерена долго оставаться в Испании, – ответила Оля. – Только Лорку найду – и вместе с ней обратно! Мстиславу Романовичу скажу, что мне требуется основательно отдохнуть после защиты, здоровье пошатнувшееся в санатории поправить. Больше пары недель мне и не понадобится!

Нина Сергеевна с сомнением покачала головой, Татьяна Абдурахмановна, прижав к груди Олю, расплакалась:

– Оленька, ты – мой ангел-хранитель! Найди там в Испании эту поганку, головомойку ей устрой, но только привези ее живой и здоровой обратно в Нерьяновск. А то ее жених Димка меня уже замучил, в день по три раза звонит, спрашивает, когда Лорка вернется. Она ведь ему обещала, что заработает денег на свадьбу и вернется...

Поджав губы, Нина Сергеевна сказала:

– Таня, я не совсем понимаю, почему моя Оля должна решать проблемы твоей безответственной Лорочки? Помимо того, что Оля ставит на карту свое будущее в университете – и это сразу после защиты диссертации! – так нам придется основательно потратиться, чтобы оплатить поездку в Испанию. Извини, но я – участковый врач-терапевт, а не директор банка. Слава богу, что я подрабатываю распространением биодобавок, это хоть как-то позволяет нам сводить концы с концами!

Оля обняла маму и, поцеловав в щеку, прошептала:

– Мамочка, ты же знаешь в глубине души, что я права и что другого пути у нас нет! Прошу тебя...

Нина Сергеевна нехотя ответила:

– Так и быть, но ты должна думать и о себе, а не только о Лорочке. Три недели – это самый большой срок, на который я согласна отпустить тебя. И запомни – поедешь не раньше, чем отправишь в Москву все документы на утверждение степени.

– Но, мама, придется ждать до середины января... – попыталась возразить Оля, однако тут Нина Сергеевна была неумолима.

Под воздействием принятого решения настроение за новогодним столом разительно переменилось. Татьяна Абдурахмановна ожила и с аппетитом набросилась на голубцы, Нина Сергеевна, смирившись с решением дочери, погрустнела, а сама Оля задалась вопросом: как она убедит шустрого Сашу из агентства рассмотреть ее кандидатуру?

Оля знала, что в отличие от сестры не является счастливой обладательницей броской красоты, хотя и дурнушкой ее считать никак нельзя. Просто они с Лоркой совершенно разные. Олины наряды Лариса именовала «наследием тотального прошлого» (Лорка имела в виду – тоталитарного), а Ольга находила, что нельзя зимой и летом ходить исключительно в мини-юбках и обтягивающих майках с центнером белил и румян на лице.

Последняя посылка с документами в Москву ушла пятнадцатого января, и Оля, получив согласие профессора Милославского, взяла отпуск за собственный счет до конца февраля. К тому времени она уже разработала план, который должен был помочь ей попасть в Испанию, и немедленно взялась за его претворение в жизнь.

Вечером того же пятнадцатого числа она отправилась в гости к Алине, своей однокласснице, которая работала визажистом в салоне красоты «Клеопатра». В школьные времена Алина, не блиставшая знаниями, постоянно списывала у своей соседки по парте, у Оли, алгебру, химию и французский. Ольга не вредничала, и Алина, вставив несколько ошибок, чтобы учителя не задались вопросом, отчего вечная троечница вдруг резко поумнела, без особых проблем окончила одиннадцать классов, а на выпускном вечере искренне поблагодарила подругу. Алина, у которой проявился небывалый талант визажиста, начав работать в престижной «Клеопатре», салоне для весьма состоятельных жительниц Нерьяновска – супруг нуворишей, «отцов города» и представителей бомонда, постоянно зазывала к себе Олю и Нину Сергеевну, обещая безвозмездно радикально изменить их имидж. Оля приглашением никогда не пользовалась, но, решив отправиться в Испанию, поняла, что без профессиональной помощи Алины не обойтись.

Алина была чрезвычайно рада визиту подруги.

Оля впервые оказалась в «Клеопатре» – еще бы, ведь косметическая маска из целебной глины с Мертвого моря, восточный массаж или просто педикюр здесь обошлись бы в месячную зарплату Нины Сергеевны. В вестибюле Ольгу встретила приветливая администраторша в бело-розовом костюме с бантом на шее. Она с подозрением осмотрела новую клиентку, одежда которой не соответствовала одеяниям обычных посетительниц салона. Оля смутилась, а дама, мило улыбнувшись, произнесла:

– Добрый вечер! Мы рады приветствовать вас в салоне красоты «Клеопатра». Чем мы можем помочь вам? Вы по записи?

Оля переминалась с ноги на ногу, понимая, что и ее старая шубка из горного козлика, и связанная покойной бабулей шапочка, и скрипучие сапожки, купленные на «толкучке», диссонируют с шикарным интерьером «храма красоты». Стены здесь были выкрашены в нежные пастельные тона – персиковый, перламутровый, нежно-голубой и салатно-зеленый, с потолка свисали затейливые рогатые люстры, распространявшие рассеянный свет, скрадывавший морщины, пол выложен разноцветными мраморными плитами, в глубоких креслах восседали холеные дамы средних лет, пролистывавшие со скучающими минами глянцевые журналы.

– Я к Алине Малышевой... – пролепетала Оля.

Администраторша, раскрыв золоченую папку, сверилась со списком и произнесла:

– Увы, вынуждена вас огорчить, милочка, у Алины нет ни секунды свободного времени! На семнадцать часов к ней записана супруга нашего мэра...

Оля была готова расплакаться на глазах у богатых клиенток, которые с удивлением, а то и брезгливостью рассматривали случайную посетительницу. Приветливая улыбка исчезла с лица дамы, и она сказала:

– Милочка, похвально, что вы решили озаботиться собственной внешностью, однако для таких, как вы, существуют обыкновенные парикмахерские. Так что прошу...

Она указала на прозрачные двери, и Оля побрела к выходу. Но внезапно услышала знакомый голос:

– Олечка, привет! Ты куда?

Обернувшись, она увидела Алину – в нелепом розовом халатике, с сиреневым шарфиком на шее. Администраторша поджала губы. Алина пояснила:

– Клара Михайловна, это моя... двоюродная сестра. Я вам говорила о ней. Мне же требуются добровольцы для экспериментов. Вот она и согласилась...

Кира Михайловна, уставившись на грязные лужицы, натекшие с сапожек Оли на сияющий, как зеркало, мраморный пол, процедила:

– Ну хорошо, только пусть она подождет на улице и не распугивает наших клиенток.

Алина подбежала к Оле, взяла ее под руку и, дождавшись, пока администраторша скроется за колыхающимися занавесками, вполголоса сказала:

– Клара раньше работала кассиршей в универсаме, а теперь заделалась мадам распорядительницей-администраторшей. Ты внимания на нее не обращай...

– Я, пожалуй, и правда подожду на улице, – уныло проговорила Оля, но Алина заявила: