— О-о, кто это? — подалась вперед Китти.

— Плевать кто, — резко ответил Стив. — Я не хотел об этом писать. Не к этому я стремился. Черт с ним, что не дают написать что-то важное, но я не собирался посвятить жизнь выдумкам, оглупляющим читателей.

— Да кто футболист-то?

— Китти!

— Ладно-ладно. Назови топ-модель.

— НЕ В ЭТОМ ДЕЛО!

Разочарованная Китти откинулась на спинку стула.

— Какое я имел право читать тебе мораль из-за твоей работы, когда сам писал вот это? Заниматься подобным вздором — это же надо вовсе не уважать себя. Такая журналистика… она убивала мою душу.

Китти старалась не замечать камешков, летевших в ее огород.

— Хорошо, все поняла, честный-благородный поступок, протест против того дерьма, которое скармливают публике, все это очень мило с твоей стороны, а теперь хватит болтать и назови мне наконец футболиста и его подругу.

— Я в тебя креветкой из коктейля запущу.

— Не посмеешь.

Стив вынул из коктейля креветку — довольно мелкую, — положил на зубцы вилки и, отклонив вилку, выстрелил, словно из катапульты. Креветка приземлилась прямо на грудь Китти, заляпав розовым соусом атлас.

— Ах ты хер мелкий! — выдохнула Китти.

— Не будем обсуждать размеры моего члена.

— Ты мне платье испачкал.

— Отнесешь в химчистку. Тут поблизости имеется круглосуточная, насколько мне известно.

— От меня рыбой воняет.

— В самый раз к запаху дерьма.

Они словно вернулись в студенческие времена, когда вот так же в столовой колледжа бессмысленно и весело перебранивались.

Китти смочила салфетку в воде и пять минут сосредоточенно замывала пятно, отчего оно лишь больше расплылось. И она вновь заговорила со Стивом:

— Чем же ты теперь займешься? Не самое удачное время для безработного — спортивного журналиста в душе.

— А вот и нет, я вовсе не безработный. Работаю на дачных участках.

— Не может быть!

— Очень даже может.

— Там, где работает твой отец?

— Да.

— Да ведь ты ненавидел эту работу.

— В прошлом.

— И отца ненавидел.

— Тоже в прошлом, заметь. Теперь он не так плох — платит мне за работу. Он повредил спину, и ему нужна помощь, теперь я вроде его правой руки. Нужен культиватор? Сию минуту. Удобрение? Доставим. Сарай для инструментов? Парник? Звоните Стиву. Я не торчу больше целыми днями в душном помещении, я работаю на свежем воздухе.

— Ты же никогда не выходил днем. Вампиры не переносят дневной свет.

— Китти! — предостерег он, нацеливая вторую креветку.

— Ладно-ладно. Ты меня врасплох застал. Такие резкие перемены в жизни — от парня, который и трусы-то меняет раз в неделю, подобного не ждешь.

Креветка вылетела из катапульты, но на этот раз Китти увернулась.

— С чего тебя вдруг потянуло работать с отцом? В последний раз, когда ты упоминал о нем в разговоре, ты уверял, что вы даже не общаетесь.

— Ну, прошло какое-то время. Помаленьку восстановили отношения. — Стив вертел в руках кусок хлеба, прятал глаза, он никогда не любил обсуждать свою личную жизнь. И все же сумел выдавить из себя: — А потом Катя познакомилась с отцом, и они поладили и…

Он что-то еще добавил, но эти новости Китти пропустила мимо ушей, сосредоточившись на имени Катя.

— Что ты на меня уставилась?

Только тут Китти заметила, что Стив уже какое-то время молчит.

— А! Ну, мне показалось, ты упомянул какую-то Катю, и я сбилась.

— Упомянул.

— Катю! — громко, словно глухому, повторила она.

— Да, — чуть насмешливо улыбнулся Стив.

— Так звали девушку, с которой ты ужинал несколько месяцев назад.

— Вот именно, и мы с ней по-прежнему встречаемся, — заявил Стив, слегка покраснев и тем окончательно себя выдав.

Принесли жаркое, филе из говядины, но у Китти отчего-то пропал аппетит.

— Катя, — повторила она. — Ты ни разу не говорил, что вы с ней встречаетесь.

— Тем не менее.

— В смысле — что вы парочка.

Он закатил глаза:

— А ты не упоминала, что рассталась с Гленом.

— Ты догадался об этом раньше, чем я.

— Как это?

— Заметил, что кофеварка пропала.

Он смигнул, сообразив:

— Глен просто взял и ушел?

— Вроде того.

— Засранец — он и есть засранец.

— Я думала, тебе он нравится.

Стив покачал головой, полный рот мешал ответить.

— Он хоть кому-нибудь нравился? — вздохнула Китти.

— Тебе, — проглотив, ответил Стив.

— Хотелось бы, чтобы кому-нибудь еще.

— Струпу он пришелся по сердцу.

Они дружно расхохотались. Четыре года тому назад Стив взял из приюта старого пса — он тогда был весь в струпьях и после мытья чище не стал, прозвище прижилось. Несмотря на свой почтенный возраст, Струп с завидной энергией насиловал ногу Глена, отчего тот, вероятно, погружался в пучину сомнений по поводу своей сексуальности: Глен был склонен подвергать критическому анализу все, в том числе (после случая с Колином Мерфи) и свои отношения с Китти.

— Как давно вы уже вместе? Пару месяцев?

— Пять.

— Пять? Господи боже, Стив, да ты, того гляди, женишься. Пора мне присматривать себе шляпу.

— Не стоит. У тебя из-под шляпы уши торчат, как у Спока из «Звездного пути».

Китти снова засмеялась:

— Значит, та девушка из Румынии?

— Из Хорватии.

— Да-да. Художница?

— Фотограф.

— Ага. — Китти пристально вгляделась в Стива.

— Чего? — Он захихикал смущенно, как мальчишка, впервые обзаведшийся подружкой.

— Ничего.

— Полно.

— Не знаю, Стив. — Она аккуратно отрезала кусочек мяса. — Ты изменился. Бросил писать о Виктории Бекхэм. Обзавелся подружкой. Думаю…

— Что ты думаешь?

— Не знаю… Конечно, я вторгаюсь в очень личную сферу, но я думаю, а вдруг ты все-таки не голубой.

На этот раз ей в голову полетели чипсы.

До конца ужина Китти ела с трудом, словно комок застрял в горле, а отчего — сама не понимала. Прежде ее как-то успокаивала мысль, что Стив ненавидит свою поганую работу, одинок и бездомен. И вдруг он не только осознал необходимость что-то исправить, но и решительно изменил свою жизнь. Выходит, теперь она одна такая — с проблемами?