– Так… Однако, вы хорошо разбираетесь в подобных вещах! – Вернер внимательно рассматривает меня, я выдерживаю его взгляд. – Я имею в виду – хорошо для частного детектива… А для чиновника космического агентства – просто отлично!

– Никогда не был частным детективом, – отмахнулся я. – А вот начальником полярной станции «Росавиакосмоса» приходилось. И приходилось по должности вести дознание, когда один сотрудник на охоте подстрелил другого. Тогда-то я и выучил эти премудрости…

– Понимаю, понимаю…

По взгляду Гуго Вернера видно, что он действительно начинает кое о чем догадываться. Ну что ж, догадки к делу не пришьешь. Поэтому нам они не помешают, а его активность наверняка стимулируют.

– И еще одно… На днях возле ресторана «Золотой обруч» я потерял бумажник… Наверное, выпал, когда я садился в машину. Там стояли две девушки, которые могли это видеть. По-моему, они проститутки…

Гуго Вернер напряженно слушает. Его отношение ко мне определенно изменилось.

– У вас должны быть альбомы с фотографиями таких дам. Можно мне их посмотреть?

Инспектор задумался. Еще десять минут назад он бы мне отказал. Сейчас – нет. Он поворачивается к компьютеру, находит нужный файл и даже уступает свое место.

– Так вам будет удобней.

И, отойдя к окну, добавляет:

– Контингент этих барышень быстро обновляется, поэтому здесь не все. Найдете своих, только если повезет…

– Ясное дело. Но обычно мне везет. Тьфу-тьфу-тьфу!

Мы с Гуго Вернером хорошо понимаем друг друга.

Можно сказать, с полуслова. И в офисное кресло инспектора австрийской полиции я вписался вполне органично. Впрочем, мне приходилось сиживать даже на каменном троне вождя людоедского племени в Борсхане. Бесспорно, здесь гораздо удобней. К тому же на мониторе мелькают симпатичные лица представительниц древнейшей профессии. Считается, что по древности с ней конкурируют журналистика и разведка. Но я думаю: все три занятия переплетены настолько тесно, что определить приоритет тут совершенно невозможно.

Блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие, белые, черные, мулатки, азиатки… Преобладают все же девушки славянского вида. Портреты, поясные снимки, фото во весь рост… Многие выглядят очень скромно – хоть в монастырь отдавай или в школу благородных девиц! Наконец появляется знакомое лицо. Да, точно, это одна из ночных подружек неутомимого мачо Назифа Аль-Фулани! Быстро запоминаю установочные данные красотки и продолжаю поиск. Но ее напарницу найти не могу.

Гуго Вернер стоит ко мне спиной и вроде бы от нечего делать смотрит на улицу. На самом деле, он внимательно наблюдает за моим отражением в стекле.

– Нашел! – восклицаю я. – У вас найдется листок бумаги?

– Конечно, – как всегда любезно отвечает инспектор Вернер.

Под его внимательным взглядом я переписываю информацию на двух подружек, обычно работающих в паре. Не знаю, имел ли с ними амурные дела любвеобильный Назиф, но я их вижу впервые. Это ложный след для Вернера. Зачем? Не знаю. На всякий случай.

Мы прощаемся. Инспектор на миг задерживает мою руку.

– Должен вам напомнить, господин Сергеев, что на территории Австрийской республики запрещены расследования, проводимые неуполномоченными лицами. Тем более – иностранцами…

Инспектор очень серьезен, даже суров.

– Нарушение этого закона карается большим штрафом и даже тюремным заключением. Надеюсь, коллега, у нас не будет недоразумений!

Гуго Вернер внимательно следит за моей реакцией. И настороженно ждет ответа. Что ж, пожалуйста! Я расплываюсь в широкой идиотской улыбке.

– Ой, вы тоже инженер космических технологий?! Какое совпадение! Я очень рад, коллега!

– До свидания, – сухо говорит полицейский и отпускает мою руку.

Похоже, отношения между нами начинают портиться. Ума не приложу – отчего?

* * *

В посольстве меня ждут новости. Во-первых, Центр дал санкцию на проведение операции «Л». Во-вторых, инструкции по ее проведению адресовал мне лично. В-третьих, возложил на меня руководство акцией.

Первое решение было ожидаемым с вероятностью пятьдесят процентов. Вероятность второго и третьего приближалась к нулю, потому что они невозможны при живом резиденте… Такие решения могут быть приняты, только если хозяин местной разведточки убит: застрелен, отравлен или сожжен из огнемета коварным противником. Поэтому они прогремели громом с ясного неба, взбудоражили всю резидентуру и породили массу слухов, которые, впрочем, не отличались разнообразием: старого резидента снимают, а Сергеева ставят на его место!

Пока я еще шел по коридорам, со мной здоровались в два раза чаще обычного, Ивлев на ходу доложил текущую оперативную обстановку, секретарша Лидия Михайловна улыбнулась самой лучезарной улыбкой, а Фальшин, выдавая под расписку зашифрованные моим личным кодом инструкции, мрачно буркнул:

– Между прочим, Вена не самое лучшее и спокойное место в мире… Только со стороны здесь сытно, богато и весело. Знаете поговорку: в чужих руках одна штука всегда толще…

– Конечно, знаю, Николай Петрович. Но при чем здесь та самая штука? Что вы имеете в виду?

Он ничего не ответил, только глянул зверем и заперся в своем кабинете. Потом вызвал Ивлева и орал так, что было слышно даже сквозь двойную дверь: «Вы даже план составить толком не умеете – вот вам результат! Думаете, это мне недоверие? Это вам недоверие! Всему нашему коллективу недоверие!»

Я тем временем расшифровал полученный документ.

«Сов. секретно. Тов. Сергееву. Центр возлагает на вас руководство операцией „Л“. Для ее успешного проведения вам придается группа нелегальной разведки. Контакт с ее руководителем должен произойтизавтра в 13 часов в Альпийском зале ресторана «Августин», первый столик от входа справа, у окна. Пароль: „Это поздний завтрак или ранний обед?“ Отзыв: „Нет, это русские привычки“. Для сведения информируем, что передача нелегальной группы в ваше подчинение произведена по инициативе руководителя группы».

Последнюю фразу я перечитал четыре раза. С одной стороны, она кое-что проясняла: придание мне основных сил предстоящей операции автоматически влекло и назначение меня ее командиром. С кадровыми перестановками Центра это не имело ничего общего: все решила инициатива таинственного руководителя нелегальной группы. Но почему, черт побери, он выбрал меня?! И почему в отзыве упоминаются русские привычки? Это совершенно нетипично!

Холодно. Пока я кружил по городу: пешая прогулка – такси – автобус – пеший переход – трамвай – метро – пеший переход, – успел изрядно продрогнуть. Без десяти час прогулочным шагом подхожу к месту встречи.

Ресторану «Августин» больше ста лет. Сводчатый коридор ведет к черной дубовой, обитой железом двери, в каменном полу – зарешеченный люк, через который виден муляж сидящего за столом человека с гусиным пером в руке.