– Но…

– Как твоя сестра любит мне напоминать, что я миллиардер и мои деньги могут использоваться не только в деловых целях.

Тоби выглядел совершенно ошарашенным.

– Ничего себе! – присвистнул он.

Значит, Одри ничего не рассказывала Тоби о нем? Интересно… Но Винченцо нравился молодой человек, который обращался к исполнительному директору «Томази энтерпрайз» как к обычному человеку. Это было чертовски приятно!

– Мы не все живем под прицелом репортеров, – сухо сказал Винченцо.

– Да уж. Классно!

– Рад, если ты так думаешь.

Лицо Тоби посерьезнело.

– Мы все отправимся в ваш дом, мистер Томази, но спальня у моей сестры будет своя.

– Тоби! – Щеки Одри окрасились румянцем.

– Кто-то же должен за тобой приглядывать! – назидательно заметил молодой человек.

– Ты совершенно прав, Тоби. Даю тебе слово: комната твоей сестры находится далеко от моей.

У него действительно были свои апартаменты в особняке, рядом с комнатами его племянницы и племянника, но на расстоянии от комнат для гостей. Это было священное место для Винченцо, даже когда его приезжала навестить семья.

– Тогда ладно.

– Вот как? – уязвленная, спросила Одри.

Тоби взглянул на свою сестру:

– Ты не хочешь пожить в доме, в котором есть бассейн?

– Я этого не говорила.

– Одри теряется, когда планы неожиданно меняются, – обращаясь к Винченцо, произнес Тоби.

– Тем более когда меня ставят перед свершившимся фактом! – выпалила Одри.

– Да ладно тебе! – усмехнулся Винченцо. – Ты ведь могла мне позвонить, – заметил он.

– Могла бы, – уступила Одри.

– Что, уже спорите? – усмехнулся Тоби.

Одри вздохнула:

– Ладно. – Она строго взглянула на своего брата. – Будь в особняке к часу и ни минутой позже!

– Класс! – воскликнул Тоби. – Спасибо, Одри. Спасибо, мистер Томази.

Он обнял сестру, энергично потряс руку Винченцо и уже готовился скрыться в дверях, когда его окликнула Одри:

– Тоби!

Он остановился и обернулся.

Одри протянула ему ключи:

– Машина припаркована на стоянке.

Тоби трусцой вернулся назад, взял ключи, поцеловал сестру в щеку, еще раз поблагодарил ее и скрылся в дверях.

– В нем столько же энергии, сколько во Франке, – заметил Винченцо.

– Больше, – вздохнула Одри. – Он еще долго будет пребывать в таком приподнятом настроении.

Винченцо взял Одри под руку:

– Надеюсь, ты не очень на меня рассердилась?

– Скорее, я теперь знаю, чего от тебя ожидать, Энцо. Теперь мне это известно.

– Надеюсь, что нет, иначе у меня появляется дрожь в ногах.

– Сомневаюсь, – протянула Одри. – Кстати, мне нравится твоя обувь.

– Спасибо, – неожиданно улыбнулся Винченцо. – Мой дед всегда говорил: обувь многое говорит о ее владельце.

– Ты вообще хорошо и дорого одет. Вот, например, одежда, которую ты надел на футбольный матч, стоит больше, чем моя десятилетняя машина, – заметила Одри.

– Тебе просто нужна новая машина, Одри.

– Нет, не нужна! – мгновенно вскинулась девушка.

Но машина, которой было десять лет, была ненадежной, неужели она этого не видит?

– Уверен, новая тебе не помешает.

– Нисколько не сомневаюсь – тебе по средствам мне ее купить, но все-таки она мне не нужна. – Ее не так-то просто купить, как этих молодых людей с вечеринкой! – Да, спасибо за то, что устроил моему брату и его друзьям такой праздник.

– Я сделал это с удовольствием. – Так оно и было.

Они дошли до лимузина.

– Что, никакого роскошного седана в этот раз? Стараешься произвести на меня впечатление, Энцо? – поддразнила мужчину Одри.

– Нужно было место для сиденья Франки. – Ее сиденьице находилось в самом безопасном месте лимузина.

Одри склонила голову, ее лицо стало задумчивым.

– Уверена, в седане также нашлось бы место.

– Я не хотел ехать впереди с водителем, пока ты сидела бы с ней на заднем сиденье, – объяснил он.

* * *

Неделю назад Одри была бы удивлена, если бы узнала: Винченцо сам внес Франку в дом, а не поручил ее одному из своих телохранителей.

Правда, за прошедшую неделю она убедилась: Винченцо искренне старался заменить детям хотя бы одного родителя.

Одри неожиданно нашла это весьма возбуждающим. После шести лет сексуального воздержания она словно ожила в присутствии этого мужчины, испытывая желания, до того неведомые.

Они были на первой ступеньке большой лестницы, когда позади них раздался мужской голос:

– Кто это, Энцо?

Одри остановилась и обернулась.

Пожилой темноволосый мужчина с томным видом был, несомненно, отцом Винченцо. Он достаточно часто появлялся в таблоидах, и Одри узнала его, пусть и не проводила в отношении его расследование.

Винченцо обернулся медленнее, чем Одри, и так же медленно произнес:

– Джованни, это Одри Миллер. Одри, – Джованни Томази, мой отец.

– Ты можешь звать меня папой, Энцо. Это твоя мама любит называть меня по имени. – Мужчина подмигнул Одри. – Моя жена не хочет, чтобы все знали, – она мама такого взрослого мальчика, как Энцо. После всех пластических операций даже я этому не верю.

– Не язви, Джованни. – Винченцо взглянул на Одри: – Ты можешь присоединиться к моему отцу. Если хочешь, выпейте пока что-нибудь, пока я уложу Франку в постель.

– Я хотела бы помочь тебе. – Одри вовсе не хотела оставаться наедине с этой акулой светского общества.

Морщинки в углах его губ, выдававших его напряжение, разгладились.

– Как хочешь.

– Конечно, двое взрослых, укладывающих одного ребенка в постель, – это слишком много, – подал голос Джованни.

– Да, ты так не считал, когда мы были детьми. – Голос Винченцо прозвучал резко.

Джованни моргнул и сделал шаг назад, словно была необходимость в том, чтобы увеличить между ними расстояние.

– Поступай как знаешь, сын.

Винченцо не ответил. Он молчал все время, пока они переодевали Франку в пижамку и укладывали ее в постель. Миссис Перси, одобрительно кивнув, молча скрылась в своей комнате.

– Знаешь, она пугает меня больше, чем моя старая няня, – признался Винченцо, когда они шли к витой лестнице.