— Родриго, — растерянно ответил Ордуньо. — Меня так давно никто не называл по имени, что я, пожалуй, на него и не отзовусь.

— Мне нравится имя Родриго, — улыбнулась Марина. — Так что не забудь отозваться, если вдруг его услышишь.

Марреро и Ордуньо не стали заезжать в гостиницу. На стоянке возле аэропорта они сели в патрульную машину и сразу поехали в центральную часть острова.

— Как долетел?

— С трудом. Самолет, знаешь ли, еще то удовольствие. Предпочитаю скоростные поезда.

— Вряд ли они ходят до Лас-Пальмаса, — усмехнулся Марреро и тотчас перешел к подробному описанию складского помещения, в котором, как он полагал, была убита Айша. — Ближайшая деревня называется Тунте и относится к муниципалитету Сан-Бартоломе-де-Тирахана. Сам видишь, какая у нас тут глухомань.

Склад был небольшой, полностью изолированный от внешнего мира. Выбрали неплохо, подумал Ордуньо. Идеально подходит для того, чтобы совершить такое злодеяние. И чтобы об этом никто не узнал — в глуши, вдали от любопытных глаз.

— Вокруг много следов от протекторов. Видимо, в день, когда записывали убийство девушки, у них были гости, — предположил Марреро. — Мы, конечно, попробуем установить хоть чью-то личность, но вряд ли сможем. Не удивлюсь, если это были приезжие из Германии или Англии. При таких туристических потоках предотвращать преступления очень трудно.

Внутри склада Ордуньо нашел место, которое запомнил по видеозаписи, — да, это был тот самый угол. Там был даже стул, на котором сидела Айша, прежде чем в объектив камеры попали оба убийцы, один — в маске мексиканского рестлера, другой — с металлическими пальцами.

— Они находились здесь недолго, возможно, приехали вечером накануне так называемого мероприятия. Все приготовили, провели трансляцию и тут же уехали.

— А оборудование для трансляции в прямом эфире?

— Для этого ничего не нужно, кроме компьютера и интернета. Вайфай мог раздавать роутер в машине. Это только кажется, что отсюда далеко до цивилизации, на самом деле до Весиндарио и Маспаломаса всего несколько километров. Они вернулись туда и тут же растворились, смешались с отдыхающими.

— Кто хозяин этого склада?

— Его нет. Вернее, он есть, но пока склад бесхозный. Прежний владелец умер, а наследники никак не могут договориться между собой.

— Но почему именно здесь, на Гран-Канарии? Почему на складе, который им не принадлежит? Зачем оставлять труп там, где полно туристов?

— На эти вопросы у меня нет ответа, Ордуньо. Я наткнулся на склад почти случайно, благодаря тому, что у местного жителя случилась на дороге ссора с водителем, у которого вместо руки был протез. Я читал его заявление, в машине было двое: один — с протезом, второй — с оспинами на лице; первый иностранец, второй испанец. Заявитель не записал номер машины, он помнит только, что это был «Форд», то ли «Фокус», то ли «Фиеста», короче, одна из сотен машин, которые каждый день арендуют в аэропорту Лас-Пальмаса.

— Ты запросил сведения в автопрокатах?

— Конечно, но вряд ли это что-то даст. У нас на островах все еще высокий сезон, каждый день приезжают и уезжают тысячи туристов. Мы даже не знаем, как преступники сюда попали: самолетом или скоростным катером с Тенерифе. Мы делаем все возможное, Ордуньо.

— Я понимаю, Марреро, но ты же знаешь, что Элене всегда хочется большего.

Солнце уже клонилось к закату, когда по пути в Лас-Пальмас Марреро остановил машину на смотровой площадке Дегольяда-де-лас-Йегуас. На горизонте вырисовывался силуэт Роке-Нубло. Скала отчетливо чернела на фоне закатного неба. Теперь Ордуньо заметил, что Марреро все-таки прихрамывает: накопившаяся за день усталость давала о себе знать.

— Многие думают, что я ушел из-за этого. — Марреро похлопал ладонью по левой ноге. — Но это не так. Я ушел не из страха, а потому, что мне хотелось нормальной человеческой жизни. Для Элены существует только работа. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но жизнь не может состоять только из поисков преступников. У меня жена, мне хотелось хоть иногда проводить с ней время. Получать немного удовольствия от жизни. Вкусно есть, заниматься любовью, напиваться с друзьями. Сколько времени ты даже не вспоминаешь обо всем этом?

— Да я уже и не знаю, — с улыбкой признался Ордуньо.

— Эти годы не вернешь. Пойми, ты выполнил свой долг. Ты сделал свою работу. Ничего не случится, если ты уступишь свое место другому, проявишь немного эгоизма. Уж поверь, Ордуньо.

Глава 17

Элена просмотрела видеозаписи из уголовного дела Нахина. Они показались ей безобидными и не имеющими никакого отношения к тому, что они ищут. Какие-то привлекательные молодые люди занимаются групповым сексом, явно не зная, что их снимают.

— В этом нет ничего противозаконного. Все они совершеннолетние, никаких дикостей не вытворяют…

— Эти видео продавал Ярум, — возразил Буэндиа. — Важно не то, что мы на них видим, а то, откуда они взялись. Помнишь дело о распространении порнографии через интернет?

— Дело вела группа инспектора Валье. Этот Нахин — араб?

— Нет, он испанец, его настоящее имя Хосе Рамон Олива, — ответил Буэндиа, глядя в отчет. — Нахин — это псевдоним, здесь где-то написано, что он означает. А, вот: на хинди это слово значит «никто».

Эти молодые люди были из хороших семей. Нахину удалось создать секту, в которой он проповедовал свободную любовь, устраивал оргии и без ведома их участников вел запись. А потом шантажировал родителей, требуя денег за то, чтобы репутация их детей не пострадала от таких видео. Однако независимо от готовности родителей платить видеозаписи все равно попадали в даркнет.

— Как ребят,