⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Это был кошмар — выбраться из Лос-Анджелеса и доехать до шоссе 91. Вода низвергалась потоками, и камни с футбольный мяч колотили в броню. Таннер закурил и включил специальные фары. В инфракрасных очках он продирался через свирепствующую ночь.

Рация трещала, ему казалось, будто он слышит далекие голоса, но ни разу он не мог разобрать слов.

Машины двигались по шоссе, а когда оно кончилось и шины зашлепали по исковерканной земле, Таннер вышел вперед. Остальные послушно пристроились сзади: он знал дорогу, они — нет.

Начали срываться молнии, и не по одной, а целыми стенами. Машина была изолирована, однако волосы на голове встали дыбом. Радиосвязь была потеряна, как только они выехали из гаража. В небе громыхала канонада. Прямо впереди упал булыжник размером с могильную плиту, и Таннер резко крутанул руль, объезжая его. С севера на юг небеса прорезали яркие багровые вспышки.

Таннер объехал очаг радиации, не ослабевшей за те четыре года, что он здесь не был. У места, где песок сплавился в стеклянное озеро, Таннер сбавил скорость, остерегаясь скрытых расселин.

Еще трижды обрушивались лавины камней, прежде чем небеса раскололись и впустили яркий голубой свет. Громыхание затихло. Лишь на севере сохранилось бледно-лиловое свечение, и зеленое солнце собиралось нырнуть за горизонт. Таннер вырубил инфрапрожекторы, стянул очки и включил обычные ночные фары.

Что-то большое, похожее на гигантскую летучую мышь, промелькнуло в коридоре света. Через пять минут оно показалось снова, на этот раз гораздо ближе, и Таннер выпустил осветительную ракету. Обрисовалась черная туша, Таннер дал две очереди из пулемета, туша провалилась и больше не появлялась.

Для всех людей здесь уже была Долина Проклятий; для всех, но не для Таннера. Он проходил здесь тридцать два раза. Для него Долина Проклятий начиналась с того места, которое раньше называлось Колорадо.

Самолеты давно не летали. Ни один аппарат не мог подняться выше двухсот футов — туда, где начинались ветры. Свирепые ветры опоясывали земной шар, они сдували вершины гор, гигантские секвойи, развалины зданий; ветры зашвыривали птиц, летучих мышей и насекомых в мертвую зону, пронизывали небеса черными полосами мусора. Эти полосы иногда сталкивались, сливались, обрушивая тонны месива всякий раз, когда масса их оказывалась слишком большой. Воздушное сообщение исключалось — ветры не утихали никогда. По крайней мере, на двадцатипятилетней памяти Черта Таннера.

Таннер двигался вперед под углом к заходящему зеленому солнцу. Продолжала падать пыль, небо стало фиолетовым, потом опять багровым, и наступила ночь. Через некоторое время поднялась луна, и в сиянии ее полуобрезанного лика ночь была цвета красного вина в бокале перед тусклой свечой.

Таннер вытащил сигарету, закурил и стал ругаться — медленно, тихо и бесстрастно.

…Они прокладывали путь сквозь нагромождения камней и стали. Перед Таннером возникло отливающее зеленью длинное туловище с мусорный бак в поперечнике, и он остановил машину. Змея была никак не короче ста двадцати футов, и только когда вся она проползла, Таннер снял ногу с тормоза. Одна его рука лежала на пульте управления огнем, и он не убрал ее, пока не проехал несколько миль.

Окон в автомобиле не было — только экраны, дающие обзор во всех направлениях, включая небо наверху и землю под машиной. Автомобиль, защищавший водителя от радиации, двигался на восьми колесах с армированными покрышками. Он был вооружен десятью пулеметами пятидесятого калибра и четырьмя гранатометами и, кроме того, нес тридцать бронебойных ракет, которые можно было пускать прямо вперед или под углом. Со всех четырех сторон и на крыше — по огнемету. Как бритва острые «крылья» из закаленной стали выдвигались из корпуса на высоте двух с половиной футов и могли рассечь что угодно. Еще в машине был кондиционер, были запасы пищи и все санитарные удобства. На левой дверце укреплен длинноствольный «магнум», шесть ручных гранат занимали полку над головой водителя.

Но Таннер сохранил и собственное оружие — длинный тонкий кинжал в правом ботинке…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

5⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Они находились в районе, который когда-то назывался штатом Невада.

Таннер стянул перчатки и вытер ладони о штаны. Пронзенное сердце, вытатуированное на правой руке, светилось красным в огнях приборной доски. Проходящий сквозь сердце нож отливал синим, и тем же цветом на четырех пальцах, начиная с мизинца, было наколото имя.

На экране переднего обзора показались заросли, и Таннер сбросил скорость. Он попытался выйти на связь, но радио доносило лишь треск помех. Таннер еще сбавил скорость, посмотрел вперед и вверх, остановился. Включил фары на полную яркость и задумался.

Перед ним стояла плотная стена колючего кустарника. Она тянулась налево и направо, и конца ей не было видно. Года два назад ее не было.

Две другие машины остановились сзади и притушили огни.

Таннер медленно подъехал вплотную к зарослям и включил передний огнемет. Длинный язык пламени рванулся вперед, облизывая кустарник, яростно полез наверх и растекся по сторонам. Таннер подал назад и уменьшил яркость экранов. Пожар неистовствовал. Огненная река текла в обе стороны, языки пламени взметались в темное небо.

Таннер глядел на пылающий поток, пока ему не почудилось, будто перед ним расплавленный океан. Тогда он полез в холодильник, но пива не обнаружил; посасывая из банки прохладительный напиток, он смотрел на беснующийся огонь. Через десять минут включился кондиционер. Орды черных тварей закрыли передний экран; по бамперу и крыше заскрежетали когти.

Таннер вырубил двигатель и швырнул пустую банку в корзину для мусора. Потом откинул спинку, устроился поудобнее и закрыл глаза.

Его разбудили гудки. Еще стояла ночь; судя по часам на приборной панели, он проспал чуть больше трех часов.

Таннер потянулся и сел. Две другие машины стояли по бокам. Он дважды нажал на клаксон и завел мотор. Потом включил фары, натянул перчатки и отжал сцепление. Машина въехала на выгоревшее поле, экраны сразу заволокло клубами пепла и дыма. Под колесами трещали чьи-то хрупкие останки.

Таннер выпустил осветительную ракету, и в ярком холодном свете увидел тянущуюся до горизонта мертвую выжженную равнину. Машины по флангам разъехались подальше, чтобы не попасть в черные тучи, поднятые его броневиком. Затрещало радио, раздался слабый голос, но слов было на разобрать.

Он снова нажал на клаксон и прибавил скорость.

Через полтора часа впереди показался чистый песок. Они опять двигались по пустыне. Таннер сориентировался