не знал, жива ли… Отец Жоан понимающе кивал: очень часто люди умирали, а супруги не могли доказать их смерть. То был неторопливый, сдержанный и очень добрый человек, он помог Катерине и Уго восстановить доверительные отношения. Он вернул их к безмятежности времен первой поездки в Балагер, когда Уго сошелся с Катериной и заодно сумел устроить будущее своей дочери. С тех пор прошло четыре года. Уго подсчитал, что ему сейчас около сорока двух лет, – точного возраста он не знал. Катерина была помоложе. Бог даровал им долгую жизнь – и оба надеялись, что она еще продлится. Оба были здоровы, крепки и подвижны – густые светлые волосы Катерины все так же блестели на солнце, шевелюра Уго и не думала редеть.

Их отношения вернулись в прежнее русло. Катерина нашла в себе силы преодолеть страхи и поддержать Уго – и отпустить его на ту же дорогу, по которой они когда-то отправлялись за вином в графство Наварклес.

В деревнях Уго осторожно справлялся о караване, к которому присоединилась Рехина. «Я не могу дожидаться следующего, но все же хотел бы ехать хоть с кем-нибудь», – объяснял винодел. Один крестьянин сказал ему: да, караван погонщиков движется впереди, опережает его на одну-две лиги.

– Смогу ли я их нагнать? Быстро ли они едут?

Уго знал, какой вопрос стоит задавать.

– Нет, они еле тащатся! – засмеялся крестьянин. – С ними еще монахиня или бегинка, черт ее знает… Остановятся где-нибудь, как пить дать. Не думаю, что она пойдет скорым шагом или ее посадят на мула.

Несомненно, они скоро доберутся до Кастельбисбаля, подумал Уго. Там они проведут ночь и, если найдут попутчиков, отправятся в Таррасу. Уго продолжил путь и до заката достиг окрестностей Кастельбисбаля. Он спросил у крестьянина, который вместе с двумя юнцами, наверное сыновьями, работал в саду, не видали ли они какого-нибудь каравана. «Видали», – был ответ. Молодые люди оглядели Уго, особое внимание обратив на повозку. Что он тут делает? Торгует вином? Уго предложил им выпить. Все трое его поблагодарили, но потом не сказали ни слова: дескать, маловато будет. Выпили еще по одной.

– А что до каравана… – начал Уго.

– Чего это он тебя так волнует? – спросил один из юнцов.

– Я путешествую один. А хотелось бы найти компанию.

– Компанию хорошенькой рабыни, верно? – хихикнул молодой крестьянин.

Уго замялся и сделал вид, что не понял, о чем речь.

– Рабыня бегинки! – пояснил крестьянин.

Уго улыбнулся, поняв, что речь идет о татарке, которую он не видел, но о привлекательности которой был наслышан. Налил еще вина.

– Таких красоток в наших краях не увидишь! – заявил отец.

– Но характер у хозяйки – просто ужас, – добавил один из сыновей.

Все засмеялись.

– Искушение и страдания! – воскликнул Уго. – Негодные попутчики. Пожалуй, так и буду ездить в одиночестве.

– И правильно сделаешь, – сказал крестьянин. – От этих женщин так и веет грехом.

«Ты даже не представляешь, насколько ты прав», – мысленно ответил Уго.

Вскоре он добрался до Санта-Маргарида-дель-Мухаль – небольшого скита неподалеку от монастыря, тоже, впрочем, скромных размеров, на окраине Таррасы, поблизости от дороги, которая вела в селение от замка Руби, имеющейся при нем церкви и немногих прилепившихся к нему домишек. Приближался декабрь, а вместе с ним зима, которая в этой гористой местности казалась намного холоднее, нежели на побережье: ледяной ветер яростно носился по долинам и пробирал до костей.

Уго спрятал мулов и телегу в ближайшей роще и устроился между деревьями у тропы, ведущей к монастырю. Открывался хороший обзор: была видна даже главная дорога, тянувшаяся вдоль небольшой реки. Чтобы немного согреться, Уго сделал пару глотков огненной воды. Когда она обожгла его пищевод и желудок, винодел почувствовал прилив сил – возникла уверенность, что вскоре он точно отыщет Рехину. Логично было предположить, что Рехина и ее рабыня расстанутся с попутчиками: те поедут дальше в Таррасу, а женщины пойдут по тропе, ведущей в монастырь. Местность была открытая, хорошо просматривалась, а расстояние от главной дороги до обители монахинь было слишком коротким: искать защиты или чьего-то общества было бы абсурдной и чрезмерной предосторожностью. Уго потрогал кинжал Барчи с рукояткой, вырезанной Жауме, и попробовал, легко ли он выходит из ножен. Винодел решил, что просто бросится на Рехину с кинжалом, – она не станет звать на помощь, не такой у нее характер. Насчет рабыни оставались сомнения, но Уго понадеялся, что та поведет себя так же, как и госпожа. Если же до ворот монастыря их будет кто-то сопровождать, то Уго подождет, пока Рехина со своей рабыней не выедет из этого монастыря в другое место. На карте стояла жизнь Мерсе.

В итоге Уго прождал весь день. И следующий. Винодел дежурил до глубокой ночи, когда никто уже не двигался по дороге вдоль реки. Холодало; теплых вещей и огненной воды было недостаточно, чтобы согреться. «Еще денек подождем», – сказал себе Уго, стуча зубами. Вина было вдосталь, но еды уже не хватало, а отлучиться в селение за провизией он не мог. Видимо, что-то случилось. Он зорко следил за дорогой и видел несколько караванов погонщиков и многих крестьян, с которыми вполне могла идти и Рехина, но еврейки все не было. Тем не менее, прежде чем вернуться в Кастельбисбаль, Уго вышел из укрытия и решительным шагом направился в монастырь.

– Я приехал с ней из Барселоны, – почти крикнул он привратнице, глядевшей на него через решетку в двери, отделяющей монахинь от внешнего мира, – из монастыря Жункерес, слыхали? Она сказала, что приехала сюда, чтобы… ну вы понимаете? – тараторил Уго, желая убедить монахиню, что он правда связан с Рехиной. – По дороге она вылечила мне эту рану на ноге, – он наклонился, делая вид, будто приоткрывает несуществующее повреждение, – видите? Конечно нет. Три дня назад мы приехали в Кастельбисбаль, я двинулся дальше по своим делам, а она сказала, чтобы я потом заехал сюда, – дескать, она мне тут ногу долечит. Можете сказать, что я жду ее здесь?

– Ее здесь нет, – сказала монахиня.

– Но уже три дня прошло!

– Она не приехала. Верно, ее что-то задержало в Кастельбисбале.

Уго почувствовал, что монахиня говорит вполне искренне.

– Вы уверены? – переспросил Уго.

– Я говорю только правду. С чего бы мне лгать? – обиделась монахиня.

– Извините. Я просто очень переживаю из-за своей раны. Да, наверное, что-то случилось по дороге.

В окрестностях Кастельбисбаля Уго вновь проехал через фруктовый сад, где разговаривал с крестьянской семьей. В этот раз отцу помогал только один из сыновей. Стоял поздний вечер, холод усиливался. Уго остановился с ними поболтать, налил