В тот день на Гаити рядом со мной была Шерил Миллс, мой неутомимый советник и начальник моего аппарата, а также доктор Радж Шах, новый глава Агентства США по международному развитию, который был приведен к присяге всего девятью днями ранее. По инициативе Шерил был составлен обзорный доклад о нашей политике по Гаити за предыдущий год, и поэтому, когда произошло землетрясение, именно она немедленно отправилась заниматься организацией широкомасштабной помощи на всех уровнях правительства США. Госдепартамент создал в Ситуационном центре круглосуточную кризисную целевую группу с тем, чтобы справляться с потоком информации, просьб о помощи и предложений по ее оказанию. Сотрудники консульства работали круглосуточно, отслеживая местонахождение сорока пяти тысяч американских граждан, которые, предположительно, находились на Гаити в момент землетрясения, и отвечали на поступавшие от их друзей и близких запросы, которых пришло почти пятьсот тысяч.

В середине этой первой ночи нам сообщили, что пропало много сотрудников миссии ООН на Гаити. Утром мы узнали, что глава миссии ООН, его первый заместитель и еще 101 сотрудник ООН погибли. Эта трагическая для всех нас потеря очень сильно отразилась и на способности международного сообщества скоординированно отреагировать на природное бедствие.

В первые сорок восемь часов почти никому не удалось добраться до Гаити. Страны мира выстраивались в очередь, чтобы отправить свою помощь, но никакого порядка в ее получении и распределении не было организовано. Портовые сооружения в Порт-о-Пренсе были полностью разрушены, поэтому грузы приходилось доставлять, высаживаясь на берег более чем за сто километров от столицы. Дорога, соединявшая Доминиканскую Республику и Гаити, стала непроходима, как и другие дороги по всей стране. В поврежденном землетрясением аэропорте осталось всего несколько авиадиспетчеров, которым пришлось регулировать поток самолетов, пытавшихся доставить помощь. Кругом царил хаос.

Когда мне сообщили о землетрясении, я находилась на Гавайях, собираясь отправиться в турне по четырем странам Азии. Как только мне стал понятен масштаб катастрофы на Гаити, я отменила свою поездку по Азии и вернулась в Вашингтон, чтобы проследить за организацией оказания помощи. Это вызвало разочарование у целого ряда азиатских лидеров, но все они понимали размеры бедствия, многие предлагали предоставить любую помощь, которую они могли оказать.

На меня нахлынули воспоминания о том, как я впервые побывала на Гаити в 1975 году — мы с Биллом провели здесь свой медовый месяц. Нас поразила пропасть между красотой этого места — природы, людей, разнообразием красок, еды, ремесел — и несостоятельностью, слабостью его общественных институтов. Нам запомнилась встреча с местным колдуном вуду по имени Макс Бовуар. Как ни странно, он учился когда-то в Городском колледже Нью-Йорка и в Сорбонне, был дипломированным химиком и биохимиком. Он пригласил нас принять участие в одной из своих церемоний. Мы видели, как гаитяне, «одержимые духами», ходили по раскаленным углям, откусывали головы живым курицам, жевали стекло и, выплюнув осколки, не имели ни одного пореза. В конце церемонии люди утверждали, что темные силы покинули их.

Мы видели также печально известных боевиков сил безопасности диктатора Бэби Дока Дювалье, которые стояли навытяжку по всему городу в своих неизменных зеркальных очках и с автоматами наперевес. Как-то мы даже увидели самого Бэби Дока, он проехал мимо, направляясь к своему дворцу, — это был тот самый президентский дворец, который был разрушен землетрясением тридцать пять лет спустя.

Когда я, узнав о землетрясении, вернулась в Вашингтон, я подумала, что мне не стоит немедленно выезжать в Порт-о-Пренс. Уже много лет наблюдая и лично принимая участие в организации спасательных операций, я знала, что, пожалуй, одной из самых важных обязанностей государственных деятелей было не мешать спасателям на первых этапах. Нам не хотелось создавать дополнительную нагрузку на государственный аппарат Гаити, и так сверх меры загруженный произошедшей катастрофой, не хотелось, чтобы им пришлось тратить на обеспечение визита на высоком уровне весьма ограниченные в тот момент силы, которые важнее было направить на спасение как можно большего числа пострадавших.

Однако через два дня после землетрясения Шерил разговаривала с президентом Гаити Рене Превалем, и он сказал ей, что единственный человек со стороны, которому он доверял, была я.

— Мне нужна Хиллари, — сказал он. — Мне нужна она. И больше никто.

Это стало для меня напоминанием, как важны могут быть личные отношения даже на самых высоких уровнях дипломатии и руководства.

В субботу, 16 января, я прилетела в Пуэрто-Рико, где меня ждал военно-транспортный самолет береговой охраны. Этому самолету было легче совершить сложную посадку в поврежденном аэропорте, чем моему «Боингу-757». Когда мы прибыли в Порт-о-Пренс, на взлетной полосе нас ожидал посол Кен Мертен.

Все его сотрудники посольства самоотверженно работали на пределе возможностей. Одна медсестра посольства, дом которой был разрушен землетрясением, безостановочно почти двое суток работала в импровизированной операционной, помогая получившим серьезные травмы американцам, которые обратились за помощью в посольство. Сотрудник службы безопасности, который вместе с членами местных сил охраны правопорядка отправился на поиски пропавших без вести сотрудников американского посольства, обнаружил двоих своих коллег. Сами они получили травмы, а их дом провалился в глубокую расселину. Пострадавших несли на носилках, сооруженных из подручного материала: лестниц и садовых шлангов. До открытого при посольстве пункта «Скорой помощи» спасатели с пострадавшими добирались шесть часов.

Среди сотрудников нашего посольства в Гаити и членов их семей были потери, в частности, погибла Виктория Делонг, отвечавшая за сотрудничество по делам культуры, а также жена и маленькие дети Эндрю Уайли, отмеченного наградами представителя Госдепартамента в Организации Объединенных Наций.

Наши сотрудники в посольстве работали, тесно координируя свои действия с представителями в Вашингтоне, с учетом поступавших предложений о помощи. Мы успешно протестировали инновационную идею «Гугла» и ряда телекоммуникационных компаний, состоявшую в том, чтобы собирать и наносить на карту поступающие просьбы о помощи, учитывая, что многие из них приходили как СМС-сообщения (была организована специальная «горячая линия» текстовых сообщений из зоны бедствия). Полученную информацию затем передавали командам, ведущим поисково-спасательные операции на месте катастрофы.

Эксперты из различных подразделений правительства США пытались попасть на Гаити, чтобы оказать помощь. Приступило к работе Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям, направляя врачей и специалистов общественного здравоохранения из Агентства США по международному развитию, Департамента здравоохранения и социальных служб и Центров по контролю и профилактике заболеваний. Федеральное управление гражданской авиации направило для аэропорта портативную диспетчерскую башню контроля полетов. Из штатов Калифорния, Флорида, Нью-Йорк и Вирджиния прибыли шесть поисково-спасательных команд, состоявших из пожарных, офицеров полиции и инженеров.