трети. Почти все дома в квартале северного Маре, где жили высшие чиновники арманьяки, были конфискованы. Большинство из них, должно быть, были покинуты задолго до прибытия комиссаров по конфискации. Банковское дело и торговля предметами роскоши исчезли без богатой клиентуры, которая их поддерживала. Замурованные городские ворота наглядно символизировали упадок города как крупного рыночного центра. О тех, кто остался в Париже, налоговые записи рассказывают свою собственную печальную историю о заброшенных предприятиях и снижении доходов[711].

По всей столице особняки аристократии и крупных епископов и аббатов стояли пустыми или переходили в руки бургиньонских, а затем английских чиновников, поскольку их бывшие обитатели покинули город, который больше не был великой политической столицей. Даже бургундские герцоги лишь изредка и ненадолго посещали Париж, который завоевали их сторонники. Иоанн Бесстрашный отказался снова въехать в него после ноября 1418 года. Его преемник предпочитал вести свои дела из Дижона или Брюсселя. Бургундский отель, некогда бывший центром политических интриг, был разгромлен арманьяками после бегства герцога из Парижа в 1413 году и долгие годы стоял пустым и заброшенным. Для большей части мира за его стенами Париж был "городом-убийцей", по словам нормандского поэта Роберта Блонделя. Его инстинктивное отвращение к столице было широко распространено. Трепетная ирония Жана Жерсона против "некогда великого города, запятнанного кровью и злом", написанная в его убежище в Лионе через несколько недель после резни, была переписана для Карла Орлеанского в его английской тюрьме. Сам Дофин сохранил ужас перед Парижем, который не покидал его всю жизнь. Он больше не видел улиц города, пока не проехал по ним в качестве короля в 1436 году. Одним из первых его действий тогда было то, что кости Бернара Арманьяка, Рамоне де ла Герра, Анри и Жана де Марле были извлечены из неосвященной земли, в которой они пролежали восемнадцать лет, и торжественно перезахоронены в церкви при монастыре Сен-Мартен-де-Шан. До конца своей жизни Карл VII предпочитал управлять Францией из замков в Берри и долины Луары, как и большинство его преемников до XVII века[712].

Глава XIV.

Осада Руана, 1418–1419 гг.

В начале июня 1418 года Генрих V соединил свою армию у Бек-Эллюэн и продвинулся к реке Эр. 8 июня англичане переправились через реку и осадили Лувье с обоих берегов. Лувье был последним обнесенным стеной городом на Эр перед ее впадением в Сену. Это был город, защищенный обводом высоких современных стен, тройной линией рвов и укомплектованным бургиньонским гарнизоном. Но сопротивление гарнизона продолжалось не более недели. Англичане засыпали ров, подвели мины под стены и подвергли город артиллерийскому обстрелу. Защитники предприняли несколько смелых вылазок, пытаясь заставить замолчать английские батареи и эффективно использовали собственную артиллерию, выпуская снаряды в английские ряды, один из которых едва не попал в короля. Но к середине июня в стенах было пробито несколько брешей, и осаждающие начали готовить штурм. Горожане, испугавшись разграбления, заставили гарнизон заключить соглашение о капитуляции. Ее условия допускали кратковременный перерыв для ожидания помощи. Но в условиях хаоса, царившего в Париже, никаких перспектив на это не было. Лувье пунктуально открыл ворота 23 июня и сдался на милость английского короля. Но Генрих V на этот раз не был милостив. Сдача Лувье открыла новую, более жестокую фазу английского завоевания. Король отказался помиловать капитана гарнизона, который ранее был капитаном Байе и поклялся больше не воевать против него. Он повесил восемь артиллеристов гарнизона в отместку за нанесенные ими потери и наложил на жителей репарацию в размере 8.000 экю.

Одним из тех, кто присутствовал при сцене казни, был кардинал Орсини. Он прибыл в английский лагерь под охраной, чтобы изучить возможности заключения мира путем переговоров. Орсини не одобрял жестокость Генриха V (протестовал против казни артиллеристов), и его ошеломила очевидная решимость короля продолжать завоевание Нормандии. Отчет Орсини, должно быть, стал мрачным чтением, когда он вернулся в Париж. Генрих V сказал ему, что его победы представляют собой волю Бога, который послал его во Францию, чтобы покарать ее грешных жителей. Видимый распад страны при ее нынешних правителях был доказательством справедливости его утверждений. Кардинал пришел к выводу, что с военной точки зрения позиция короля настолько сильна, что на данный момент любые попытки переговоров обречены на провал. Наступление англичан казалось неостановимым. 27 июня первые контингенты армии Генриха V достигли Сены у Пон-де-л'Арк[713].

Пон-де-л'Арк был обнесенным стеной городом на южном берегу Сены. Он был важен главным образом благодаря своему знаменитому каменному мосту с двадцатью четырьмя арками, единственному между Руаном и Верноном. Мост был укреплен с обеих сторон. Его защищали речные ворота со стороны города и большая круглая крепость, построенная на острове у противоположного берега реки. Все это было построено Филиппом II Августом в 1209 году в рамках плана фортификации, призванного обеспечить контроль над нижней долиной Сены после изгнания оттуда английских королей из Анжуйской династии. Когда англичане появились перед Пон-де-л'Арк в июне 1418 года, оборона Верхней Нормандии была в беспорядке. Роберт де Бракмон продолжал оставаться королевским лейтенантом в этой провинции, несмотря на то, что победившие бургиньоны лишили его должности адмирала Франции, а многие города и гарнизоны, за которые он отвечал, отказали в подчинении назначившему его правительству. Бракмон был хорошим стратегом и понимал, что единственная надежда удержать Нормандию — это задержать англичан к югу от Сены, широкой реки с быстрым течением, которая была единственной практически осуществимой линией обороны. Поэтому он не пытался спасти Лувье и сосредоточил все свои усилия на обороне Пон-де-л'Арк, и добился большого успеха в объединении нормандцев обеих партий в этом предприятии. В начале июня он убедил двадцать пять, обнесенных стенами, городов Нормандии заключить договор, по которому они соглашались на ограниченное военное сотрудничество независимо от партийной принадлежности. Ему также удалось собрать значительную полевую армию из горожан и дворян провинции. Около 1.000 человек были размещены в Пон-де-л'Арк под командованием Жана Мале де Гравиля, твердого орлеаниста, находившегося в начале долгой и знаменитой военной карьеры. Кроме того, около 2.000 человек были сосредоточены на северном берегу, чтобы помешать англичанам навести понтонный мост через реку или переправиться на лодках, и еще 800 человек находились в резерве в десяти милях от замка Этрепаньи. В награду Бракмон был уволен с должности как раз в тот момент, когда англичане подходили к городу, и осужден как предатель на улицах Парижа[714].

Его сменил ярый бургиньон, сеньор де Шателю, один из капитанов, ответственных за взятие Парижа, которого благодарная королева недавно назначила маршалом Франции.