Во время встречи Ксении с командой Мартына Силуянова, с ним во главе, Алексей, благополучно расположившись в автобусе междугороднего следования, думал об этой девушке, понимая, что с сегодняшнего дня появился человек много значащий в его расстановке ценностей. Он понимал, что их отношения с Весной находятся в фазе завершения. Боль, рожденная этим процессом, мучила давно и непрестанно. Не получалось освободиться от неё надолго – то утихая, то вновь раскаляя нервную систему до голубого пламени, она возвращалась подаваемыми девушкой обещаниями, клятвами и надеждой, искрящими в ее глазах. Последнее, как оказалось, было отблеском пламени его взгляда, никогда не затухающего, ибо чувства человека и его неуёмная натура, всегда найдут топливо для подобного в виде причин не сдаваться, а скорее обманываться, даря надежду и себе, и когда-то любящей половине.

Была ли нужна эта самая надежда кому-то из них? Скорее нет, но из мест зловонных тянутся к чистому и светлому, пусть даже и подозревая в них обман.

Он устал терять и опасался приобретать заново, понимая, что найденное имеет свойство снова становиться принадлежащим не ему, переходя в мир иной или просто другому. «Солдат» не желал больше этой боли, уже подумывая об уединении, возможно просто готовясь к страшному приговору, отбывать который придется в месте, где о человеке забывают даже близкие, а ему самому никто уже не нужен и никто никогда не поможет…, конечно кроме Бога.

Нет, боль не утихала – он просто научился ее прятать глубоко и надежно, настолько надежно, что уже начал забывать историю ее происхождения. Со временем бывший «чистильщик» ловил себя на мысли, что сразу не может вспомнить, чем же эта женщина, показавшаяся в первый день их «знакомства» мальчиком – бомжиком, так оскорбила его, видя теперь в своей памяти только свои вины по отношению к ней…

Он простил, смирился, замуровав сердце, закрыв внешние двери на тяжелые затворы забвения, а ключ уже собирался выбросить…, как вдруг услышал не просто стук, а таранные удары, чего-то мощного и ранее неведомого… Таран носил красивое имя Ксения и буквально первым же ударом разнес в мелкие кусочки не просто часть стены, но всю фортификацию разом…

Стоило ли сопротивляться? Пусть намерения «завоевательницы» не известны, как и глубина ее планов – что с того, что со временем это могло стать новой болью, а сегодня почти еще ничем и не было, если конечно, не считать этих двух с небольшим часов проведенных вместе, словно в жерле извергающегося вулкана… Вулкан, кстати, оказался на деле действительно разрушающим – примерочная в самый фееричный момент, не выдержав, развалилась таки, что прибавило дополнительную бурю эмоций, очевидцем которых стала, так вовремя появившаяся хозяйка, и что конечно пришлось компенсировать…

Не желая сопротивляться, он увлекся этим чувством, пока не развернувшимся, лишь бликующим из неизвестного далека, обещающим раствориться в дымке завтрашнего утра и нависших проблем, самая простая из которых – нахождение уже в международном розыске…

Ему было приятно думать о Ксении, тем более, что далеко обращаться не нужно – все, что касалось этой девушки, держалось в сердце и лелеялось душой. Наблюдая свои зарождающиеся чувства, Алексей не подозревал о взаимных ее, но у Господа все промыслительно, и, конечно, не ради приключившегося в примерочной свёл их Господь, что слишком явно чувствовали оба, и дали себе слово – обязательно найтись…

И следа не осталось от Весны в сердце «Солдата»! Разбушевавшаяся в его душе буря от одного взгляда Ксюши, незаметно вынесло до последней песчинки все прежние переживания и надежды, оставленные там женщиной, носящей имя, его любимого времени года. Но вакуума не чувствовалось, чуть заметный огонек пламени начинал потихонечку отогревать пустоты… – то ли настоящее чувство не поселяется в холоде, то ли настоящая женщина одною мыслью о себе в состоянии растопить непроницаемую корку смёрзшихся помоев человеческих грехов, освобождая путь очищения души, даря шанс, даже самому потерянному, для спасения грешнику…

И он принял то, от чего уже не мог отказаться, чего подсознательно желал, но чему в сознании не верил…

Чудеса не происходят сегодня, они готовятся еще до нашего рождения и ждут, пока мы дойдем. Беда в том, что мы часто не замечая, проходим мимо, плюем на них, насмехаясь над их чистотой, непорочностью, не понимаем их сути, а прикоснувшись, не можем оценить эти дары, приняв же, не в состоянии сберечь, и бросая, испепеленные своими страстями, ищем новых, но находим лишь пошлые копии и дешёвые подделки.

А настоящее по прежнему рядом, милость Божия так и не покидала нас, но мы снова прося, опять сомневаемся, что дастся, а когда вопреки здравому смыслу даруется, вновь не замечаем, не ценим, теряем, а то и просто проскакиваем в суете, не воспринимая видимое за настоящее.

Он заметил, потому что страдал! Он оценил, потому что всегда терял! И он начал хранить, даже еще не обретя, полюбив, просто поверив, охваченный Верой, Надеждой и… Теперь он знал – Господь милостив к нему, но дар этот не столько к счастью, сколько к чистилищу, которое нужно будет пройти, осторожно и бережно неся и на руках, и в сердце, ту, чьи мысли, желания и взаимность Алексей ни предполагать, ни даже подозревать не мог…, но верил.

Дар Божий всегда обретается нами в комплексе, как правило нас охватывают и чувства к нему, что неразрывно связано, а поскольку предмет обожания мы видим, а сама любовь не осязаема, человек редко в состоянии трудиться над сохранением и того, и другого. Но что не возможно человеку – возможно Богу!

* * *

Вернемся к Михаилу, к которому направил свои стопы «Сотый» после Санкт-Петербурга, предполагая собраться с силами, разобраться в мыслях, еще раз проанализировать произошедшие события и поставить точку в решениях на будущее. Итак Карелия…

…Самое неприятное и опасное сегодня для Алексея – нахождение среди скопления людей в общественных местах с присутствием всевозможных органов власти и силовых структур, было позади. До фермы Михаила осталось километров двадцать, но ни автобусов, ни другого транспорта в ту строну не предвиделось. Оставалось либо дождаться попутки, либо топать своими ножками. Почему бы и не потопать, ведь совсем застыл в тюремном ожидании, а потому Алексей с радостью направился быстрым шагом, закинув за спину армейский дафл загруженный предметами на все случаи жизни.

Дорога, верст через десять разветвлялась. Самое правое из направлений вело к цели приезда, а самая левая в землю предков – деревню Пороги. Куда тянуло больше – непонятно. Последнюю давно затопило, летом добраться до острова можно лишь вплавь, а сейчас только на снегоходе. Правда между фермой Михаила и малой Родиной по льду около ста километров, а значит всему свое время…

…Минут через двадцать, а уже успело потемнеть, сзади пешехода появился свет фар. Разрезая ночную темную тушь, освещающие пространство лучи, суетились по полотну заснеженного покрытия, наводя путешествующего на мысли – а не свалить ли за обочину?! Но шум, идеально работающего двигателя явно принадлежал иномарке, а значит в этой глуши это такие же гости, как и он.