Встретив упорное сопротивление частей полковника Гетмана, немцы остановились. Более суток продолжался бой, после чего 112-я танковая дивизия начала теснить противника. 29 ноября 112-я танковая овладела районом Тепловки, 30 ноября — вышла на рубеж Щепилово, Жижельна, 1 декабря совместно с 35-м танковым батальоном она овладела Павловским и Одинцово. Немцы явно выдыхались, их атаки становились все слабее и в конце концов прекратились. После двухдневных боев Гудериан был отброшен к Мордвесу.

В это время обострилась обстановка на левом фланге 49-й армии. Противник прорвал ее оборону, овладел Алексиным и оттуда продвигался на восток, угрожая перерезать шоссейную и железную дороги, связывающие Москву и Тулу.

В контрударе по прорвавшемуся противнику в районе Клешня, Маньшино участвовали 124-й танковый полк (действовавший отдельно от дивизии) и 999-й стрелковый полк (подполковник А. Я. Веденин) из 258-й стрелковой дивизии.

2 декабря 3-я и 4-я танковые дивизии XXIV танкового корпуса противника, обходившие Тулу с востока, прорвали позиции 50-й армии. На следующий день 3-я танковая дивизия подошла к железной дороге Тула — Москва и захватила станцию Ревякино, а затем перерезала и шоссе, шедшее параллельно железной дороге.

Утром того же дня 112-я танковая дивизия получила задачу выдвигаться в район Шульгино и ударом на Кострово уничтожить противника, соединившись с наступающими навстречу частями 50-й армии (999-й стрелковый полк 258-й стрелковой дивизии), и обеспечить свободное движение транспорта между Москвой и Тулой. В 6:00 3 декабря дивизия выступила из района Башана в направлении Руднево.

В сложных погодных условиях дивизия, преодолев около 30 км, несколькими маршрутами вышла к Шульгино и с севера атаковала противника в районе Клейменово, Кострово, Николо-Выкунь (16–18 км юго-западнее станции Шульгино). Бой длился почти сутки. Атакуемый с севера частями 112-й танковой дивизии, а с юга — пехотой 50-й армии, противник вынужден был отойти и очистить шоссе.

К исходу 5 декабря 112-я танковая дивизия во взаимодействии с 340-й стрелковой дивизией полковника С. С. Мартиросяна вышла к Руднево, на следующий день она завязала бой за станции Ревякино и Грызлово (16 км севернее Тулы).

7 декабря 112-я танковая и 340-я стрелковая дивизии выбили противника из Ревякино и Грызлово, очистив таким образом железную дорогу Москва — Тула. К 4 часам утра 8 ноября дивизия сосредоточилась в районе совхоза Ревякинский.

8 декабря 112-я танковая дивизия была передана из 49-й в 50-ю армию, к утру 10 декабря она сосредоточилась в Туле. Командарм-50 генерал-лейтенант И. В. Болдин поставил дивизии задачу — совместно с 217-й стрелковой дивизией (комбриг К. П. Трубников), 32-й танковой бригадой и приданными артиллерийскими подразделениями нанести удар в направлении Струково, Ясная Поляна, Щекино, с ближайшей задачей овладеть Ясной Поляной, а к исходу 11 ноября — Щекино.

Хотя достигнуть ожидаемых результатов в указанные сроки и не удалось, наступление, начавшейся 11 декабря, развивалось успешно. В 14 часов 12 декабря было освобождено Струково, 13 декабря — Горюшино, 14 декабря — Ясная Поляна.

17 декабря командование 50-й армии создало подвижную группу войск генерал-майора В. С. Попова для содействия войскам 49-й армии в освобождении Калуги и разгроме алексинской группировки противника (части 4-й армии вермахта). В состав группы вошла и 112-я танковая дивизия.

20 декабря части группы вышли на подступы к Калуге, а с утра 21 декабря начался штурм города, превращенного немцами в сильно укрепленный узел обороны. После упорных боев 30 декабря войска группы (112-я тд, 31-я кд, 154-я и 290-я сд, часть сил 258-й сд) полностью очистили город от противника.

2 января 1942 года дивизия реорганизована в 112-ю танковую бригаду (подполковник М. Т. Леонов).

Результат использования механизированных корпусов летом 1941 года

Подводя итоги, прежде всего нужно сказать о том, что история механизированных корпусов 1941 года стала повествованием о неудачах — контрударах, отступлениях, потерях и окружениях. Почему? Причин много, но самая главная состоит в том, что мехкорпуса были всего лишь частью Красной Армии. А она, армия, встретила утро 22 июня 1941 года неразвернутой и неотмобилизованной, действовала в условиях неблагоприятной стратегической и оперативной обстановки. Мехкорпуса, даже приняв самое активное участие в первых боях, изменить начальные условия конфликта уже не могли. Поэтому, даже при отсутствии всех перечисленных ниже проблем, объективная стратегическая ситуация все равно привела бы к известной трагической картине лета и осени 1941 года.

Если же говорить о «субъективных» причинах неудачных действий механизированных корпусов, то наиболее важной из них была организационная структура самого корпуса и входящих в его состав танковых и авторизованных дивизий. Именно этот фактор привел летом 1941 года командование Красной Армии к отказу от самостоятельных танковых соединений как таковых и к переходу к соединениям и частям поддержки пехоты — танковым бригадам, полкам и батальонам. Периодически встречается версия о том, что этот отказ от танковых дивизий был вызван нехваткой техники, и как только в 1942 году техника стала поступать в достаточном количестве, сразу же началось обратное формирование крупных самостоятельных танковых (механизированных) соединений.

Однако убедиться в ошибочности такого тезиса просто — достаточно посмотреть приказ НКО № 0063 от 12 августа 1941 года, согласно которому в течение только 1941 года предполагалось формирование 120 отдельных танковых бригад. Каждая бригада по штату № 010/78 должна была иметь 93 танка (по 7 танков КВ, 22 танка Т-34 и 64 танка Т-60). А все 120 бригад, будь они полностью сформированы, соответственно имели бы 11 160 танков. Этого количества техники было вполне достаточно, чтобы сформировать около полусотни танковых дивизий по 215 машин (штат № 010/44 от 6 июля 1941 года). Если мы посмотрим на противника, то увидим, что гораздо меньшее количество танков и самоходных артиллерийских установок не помешали немцам формировать танковые дивизии, в то время как автобронетанковые войска Красной Армии перешли на бригадную организацию, имея заметное преимущество в количестве боевой техники.

Отказ от танковой дивизии, как организационной единицы, был вызван, прежде всего, негативным опытом их использования летом 1941 года. И если мы сравним танковые дивизии РККА и вермахта, то поймем главную причину такой реформы. Сразу бросается в глаза тот факт, что в советской танковой дивизии полностью отсутствовали противотанковые орудия, по количеству легких гаубиц она уступала немецкой в два раза, по полковым орудиям — в пять раз, по минометам среднего калибра — в полтора раза. Но самой ощутимой была разница в количестве моторизованной пехоты в обоих соединениях. На 375 танков советской дивизии приходилось около трех тысяч человек мотопехоты, а на 150–200 танков немецкой — шесть тысяч человек мотопехоты. Если считать в батальонах, то на 8 танковых батальонов в дивизии РККА приходилось 3 мотострелковых батальона (соотношение 2,67:1), в то время как в немецкой танковой дивизии это соотношение было 1:1,67 — 1:2,5 в пользу пехоты (считая мотоциклетный батальон), так как на 2–3 танковых в ней было 5 мотопехотных батальонов.