Однако наше предложение сулит много больше выгод налогоплательщикам: государство следует лишить власти эмитировать деньги, так, чтобы при финансировании всех своих расходов оно было обязано полагаться только на налоги. Это заставит его быть полностью транспарентным. В результате граждане смогут непосредственно ощущать соответствующие издержки и, следовательно, будут в значительно большей степени мотивированы осуществлять мониторинг за всеми государственными ведомствами.

8. Предложенная система приводит к мирному и гармоничному сотрудничеству между народами.

Изучение истории войн за последние два столетия со всей очевидностью показывает, что многие вооруженные конфликты, раздиравшие человечество, можно было бы предотвратить или сделать гораздо менее разрушительными, если бы государствам не удалось добиться столь значительного влияния в денежной сфере и в конце концов подчинить себе кредитную экспансию и создание денег. Действительно, государства скрывали истинный объем расходов на войны от своих граждан, финансируя их расходы посредством механизма инфляции, к которому, под предлогом очередной военной опасности, государства прибегали совершенно безнаказанно. Таким образом, мы с полным основанием можем заключить: инфляция служит топливом войны. Если бы граждане, вовлекаемые в очередную военную схватку, всякий раз понимали истинные масштабы соответствующих затрат, то либо с помощью демократических механизмов они вовремя предотвращали бы соответствующие боевые столкновения, либо требовали бы от своих правительств найти решение путем переговоров задолго до того, как разрушения и угроза человечеству достигали масштабов, которых они, к огромному сожалению, достигли фактически. Поэтому мы полностью разделяем вывод Людвига фон Мизеса: «Можно без преувеличения утверждать, что инфляция есть неотъемлемый интеллектуальный инструмент милитаризма. Без нее последствия войн для благосостояния людей становились бы наглядными быстрее и убедительнее, а усталость от войн наступала бы много раньше»[856].

В то же время установление чистого золотого стандарта в сочетании с требованием 100 %-ного резервирования привело бы к принятию единого мирового денежного стандарта де-факто. При этом не возникает никакой нужды в международном центральном банке и, следовательно, никакого риска, что этот банк станет манипулировать предложением денег и кредита в мировом масштабе. Это тот способ, с помощью которого можно пользоваться всеми преимуществами единого международного денежного стандарта, не испытывая никаких неудобств, связанных с существованием межгосударственных агентств по управлению денежным обращением. Более того, эта система не провоцирует возникновения подозрений в утрате национального суверенитета, поскольку страны и общественные группы получают выгоды от наличия единой денежной единицы, которой никто не может ни управлять, ни манипулировать. Таким образом, чистый золотой стандарт и требование 100 %-ного резервирования способствуют международной интеграции в гармоничных правовых рамках взаимной удовлетворенности, в рамках, минимизирующих социальные конфликты, стимулирующих мир и добровольную торговлю между всеми странами.

Хотя до настоящего времени наш план банковской реформы не встретил единой, связной и систематической критики[857], существует ряд отдельных, несистематизированных возражений против предложения организовать банковскую систему на началах 100 %-ного резервирования. Ниже мы последовательно приводим эти возражения и ответы на них.

1. «Банки исчезнут, потому что исчезнет их raison d’être и основной источник дохода».

Это критическое замечание безосновательно. Все, что банки теряют, принимая схему 100 %-ного резервирования, – это возможность создавать ссуды ex nihilo, т. е. ссуды, не обеспеченные приростом добровольных сбережений. Предлагаемая реформа не позволит банковской системе в целом искусственно расширять кредит, а с ним и предложение денег, запуская циклы бумов и спадов.

В рамках банковского дела останется значительное число совершенно законных видов деятельности. Банкиры смогут продолжать заниматься ими, удовлетворяя потребности клиентов. Одним из таких видов деятельности будет истинное посредничество на кредитном рынке, включающее в себя предоставление ссуд из различных средств, предоставленных банку его клиентами в качестве займов (а не вкладов до востребования). В дополнение к этому, работая как депозитные учреждения (со 100 %-ным резервированием), банки могут предоставлять услуги по хранению и сохранению [денег]. Банки будут взимать плату за оказание этих услуг по рыночным расценкам и комбинировать их с другими, имеющими периферийный характер (проведение платежей, переводы, регистрация операций клиентов и т. п.). Если добавить к этому доверительное управление ценными бумагами, аренду сейфов, банковских ячеек и т. д., то становится очевидным, что широкий набор законных банковских функций будет продолжать существовать.

Таким образом, мы считаем мнение, согласно которому восстановление требования 100 %-ного резервирования будет означать гибель банковского бизнеса, необоснованным. Произойдет лишь модификация его структуры и операций, причем процесс этот будет протекать в целом эволюционно и без особых потрясений. Мы уже упоминали о такой вполне вероятной тенденции, как стихийное развитие банковской системы в направлении создания множества паевых фондов, депозитных учреждений, поддерживающих 100 %-ный коэффициент резервирования, и компаний, специализирующихся на учете и кассовых операциях. Вместе с Людвигом фон Мизесом мы должны заключить по этому поводу следующее: «Ясно, что запрещение фидуциарных средств обращения ни в коей мере не означает, как некоторые иногда полагают, смертного приговора банковской системе. Банки будут продолжать заниматься своим делом, согласовывая условия предоставления кредитов или занимая средства для целей кредитования»[858].