целого мира. Я основательно изучил проблему и разбираюсь в ней достаточно хорошо. Вы предложили свою теорию развития мировым энергетическим корпорациям на условии, что они заключат между собой соглашение, предусматривающее отказ от увеличения прибылей в течение ближайших двадцати лет. В том случае, если они согласятся заморозить доходы на уровне сегодняшнего дня, львиную долю вырученных средств можно будет направить на развитие и широкое распространение атомной энергетики. Они отказались.

— Именно так, — подтвердил Кобб, — Собственно, другой реакции мы и не ожидали, несмотря на то что шли к ним с честными намерениями. Они усмотрели в этом попытку их уничтожить и сказали «нет». Видимо, рассчитывали, что их собственные инженеры и ученые смогут добиться результата раньше, чем мы приступим к осуществлению своих планов. Но они ошиблись. Батлер — единственный человек, сумевший дойти до сути. Причем к моменту нашей встречи с главами корпораций он уже знал все, что необходимо. Все остальные исследователи несказанно далеки от верного пути.

— Вы угрожали им разорением, — заметил Адамс. Он не обвинял и не спрашивал — просто констатировал.

Кобб криво ухмыльнулся:

— Насколько я припоминаю, да. Прояви они порядочность и добрую волю, мы с готовностью стали бы с ними сотрудничать. Хотите верьте, хотите нет, но мы не гонимся за богатством. Батлер — главный из нас — вообще не имеет понятия, что на свете существует такая штука, как деньги. Вы, несомненно, встречали подобных ему людей. Им движет лишь одна страсть: атомная энергия — только она имеет для него значение. Не как теория или предмет отвлеченных исследований, а как сила, способная — причем без серьезных финансовых затрат — перевернуть мир, как сила, которая дарует человечеству свободу и будет способствовать ускорению прогресса. Дешевая, безопасная в применении и доступная в любом количестве энергия, пользоваться которой сможет любой человек — вне зависимости от его финансового положения.

Адамс мял в руке сигарету.

— Все вами сказанное, Кобб, относится к Батлеру, но не к вам. Цель, к достижению которой стремится Батлер, для вас перестала быть первостепенной и превратилась в своего рода игру. И в этой игре может быть только один победитель: либо вы, либо лобби энергетических корпораций. Вы изо всех сил стремитесь их уничтожить.

— Само их существование приводит меня в бешенство, — признался Кобб.

— Вы не ученый.

— Да, не ученый. Я бизнесмен. Батлер ничего не смыслит в делах. Вот почему эту часть нашего предприятия пришлось взять на себя мне. Батлера здесь вообще нет. Он в Монтане. Такое распределение ответственности только на пользу нашему делу.

— Но вы же не единственные в своем роде.

Кобб коротко хохотнул.

— Вы говорите о Департаменте по развитию ядерной энергетики? Забудьте о нем, Адамс. Вы не хуже меня знаете, что этот департамент — еще одна уловка лоббирующих корпораций. Обыкновенная ширма. Чистой воды надувательство. Подобные организации созданы во многих странах по всему миру, и целые армии клерков и стенографистов загружены там «работой».

Адамс кивнул.

— И как только наступит удобный момент, все они лопнут.

— И мы вместе с ними, — добавил Кобб. — Люди в панике не смогут отличить одну энергетическую компанию от другой. Для них мошенниками будем все мы.

— Не очень-то приятная картина, — заметил Адамс.

Кобб наклонился к нему через стол.

— Что вы имеете в виду?

— Все это грязно и отвратительно.

— Но сама идея принадлежит именно энергетическим корпорациям, — пояснил Кобб. — Такой путь избран ими. Они подкупали газеты и рекламные агентства, пропихивали своих людей в Конгресс и даже организовали так называемую религиозную секту, чтобы проповедовать против нас. И они используют все свои силы и связи, чтобы оказывать давление в Вашингтоне. Кроме того, эти жулики основали подставное акционерное общество, чтобы с его помощью спровоцировать скандал и скомпрометировать нас.

Он с размаху стукнул кулаком по столу.

— Если они хотят грязную игру — мы не против. Но еще до ее окончания мы заставим их просить на улице милостыню. Те газетчики, которые поливают нас сейчас, на коленях приползут к этой двери и будут униженно умолять, чтобы мы обеспечили энергией их печатные станки.

— А что вы скажете о всемирном комитете? — спросил Адамс, — Вы могли бы обратиться к нему. Могли бы разработать международный проект. Тогда никто не посмеет тронуть вас. У вас будут развязаны руки, и вы получите возможность вырабатывать атомную энергию без постороннего вмешательства, которому вы сейчас так подвержены. Что касается энергетических корпораций, то появится шанс заключить с ними взаимоприемлемое соглашение о сотрудничестве. Участие комитета в вашем проекте заставит их пересмотреть свое отношение.

— Мы обращались в комитет, — сказал Кобб. — Но там, вероятно, не желают лишних хлопот. Они проявляют интерес только к Европе и Азии и считают, что Америке лучше вести свои дела самостоятельно — во всяком случае, до тех пор пока не будут решены основные проблемы на тех континентах.

— Но это проблема не только Америки, — возразил Адамс, — Это вопрос мирового масштаба. Развитие ядерной энергетики окажет влияние на жизнь всего человечества.

— Да, но они боятся подойти к ней слишком близко, выйти за пределы своих возможностей. Их власть ограничена. Единственная причина столь продолжительного существования такой организации — страх людей перед угрозой новой войны. И лобби поднимают шум, как только кто-либо делает шаг в сторону всемирного комитета. Но иногда…

— Разве вы не видите, к чему это ведет? — перебил Кобба Адамс. — Свободное распространение атомной энергии по всему миру повлечет за собой возникновение экономического хаоса. Вы упускаете из виду огромное количество предприятий, обеспечивающих рабочими местами сотни тысяч людей. Из-за вас возникнет неразбериха с ценными бумагами, которые сейчас только начинают развиваться и продвигаться на мировой рынок; произойдет изменение торговых реестров, которые тоже только начинают приобретать влияние в мировом устройстве. Вы, несомненно, помните, что происходило в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Но те события покажутся лишь рябью на поверхности воды по сравнению с бурей, которую устроите вы.

— Послушайте, Адамс, — холодно произнес Кобб, — вы пришли сюда и заявили, что готовы нам помочь. Я не знаю, кто вы, и не спрашивал вас об этом. Так не пора ли раскрыть карты?

— Я, в общем-то, никто. Просто обычный гражданин, обладающий определенной… ну, можете назвать это эксцентричностью.

— Вас прислал Уокер, — утвердительно произнес Кобб, — Уокер или кто-то из его шайки.

— Поверьте, вы ошибаетесь.

— Тогда кто же? И какое предложение вы собирались нам сделать?

— У меня нет никаких предложений. По крайней мере сейчас. Признаюсь, были кое-какие идеи, но уже нет смысла сообщать их вам. Когда вы по терпите сокрушительное поражение, я зайду еще раз.