к ним, призывал их к укреплению и дальнейшему развитию полученных знаний на благо Родины. Затем состоялся общий обед выпускных кадет и педагогического персонала.

Впервые в этом году из сумм особого фонда, состоявшего из поступлений, вырученных от благотворительных концертов и лотерей, устраиваемых корпусом, была выдана премия, в размере 500 динар, окончившему полный курс корпуса первым вице-унтер-офицеру А. Федюшкину.

Наступало лето, многие кадеты разъезжались на каникулы по домам, но много их, главным образом сирот, оставалось в корпусе. Чтение, подготовка к переэкзаменовкам для неуспевающих, футбол, купание в реке Нере, ловля рыбы и раков на прудах у города, прогулки, особенно с ночевкой, на Дунай (в 12 километрах от Белой Церкви) – вот что заполняло каникулярный досуг. В конце же каникул, преимущественно в первой половине августа, директор корпуса на особо ассигнуемые средства ежегодно устраивал продолжительные экскурсии в различные местности королевства, примечательные в историческом, географическом или климатическом отношениях. Небольшая группа кадет, желая подработать на личные нужды, устраивалась на короткие сроки на работы у окрестных крестьян, помогая им на молотилках и в хозяйстве.

Летом 1926 года группа кадет-соколов, в составе 13 кадет, во главе с полковником Колосовским, съездила в Прагу, на Восьмой Всесокольский слет. Там кадеты приняли участие в общих выступлениях соколов, а во время «русского дня» имели и свое личное выступление, которое так описал потом один из участников:

«Русскими соколами были сначала исполнены общие вольные движения и упражнения с копьями, а затем выступали отдельной группой на снарядах. Когда пришла наша очередь, нас охватило какое-то приподнятое и нервное настроение. Судорожно впиваются пальцы в брусья, послушно идет за руками туловище. Как-то особенно отчетливо проходит упражнение, как будто какая-то невидимая сила подталкивает и помогает работе. Свисток – «к пирамиде». Момент, другой, и… трибуны огласились потрясающим шумом аплодисментов, машут платками, шляпами. Положение сразу изменилось: мы вызвали одобрение многотысячной толпы. Снова свисток. Вторая пирамида – более сложная, и аплодисментов еще больше. На очереди третья – самая красивая и сложная пирамида. На несколько секунд нас охватывает боязнь: «А вдруг не выйдет?» Притихшая публика ждет. Руки после брусьев размялись, разошлись, и хочется окончательно удивить публику. Желание сделать третью пирамиду охватило нас. Снова свисток. Бежим к брусьям: «Господи, помоги!» Среди трибун мертвая тишина. Один, другой, третий свисток, и оглушительные аплодисменты покрывают все».

Вторая группа кадет (40 кадет, 2 воспитателя, 2 преподавателя и служитель), во главе с директором корпуса и под руководством генерала Враского, совершила интереснейшую поездку по Дунаю (с 20-го по 27 августа) в Джердапское ущелье (узкая часть Дунайской равнины на границе Румынии и Югославии) и к Железным Воротам. По пути посетили рудник Раков Бор и монастырь «Туман», осмотрели ряд римских памятников у города Текии. Встречавшиеся везде русские люди и многие сербы оказывали экскурсии самое широкое гостеприимство, чем еще больше скрасили эту интересную и поучительную поездку.

1926/27 учебный год (вице-фельдфебель Денисенко) начался при составе в 394 кадета, разделенных на 13 отделений. Новшеством в учебной части, отразившемся на всем распорядке повседневной жизни кадет, явилось установление новой нормы учебного часа: продолжительность его была установлена Учебным советом Державной комиссии – в 40 минут. Это явилось следствием работ Педагогических съездов и указаний педагогической печати, которыми неоднократно отмечалась перегруженность учащихся классными занятиями, образовательной частью программ. Современные условия жизни и требования, предъявляемые к учащейся молодежи, указывали на необходимость расширения досуга учащихся, занятого внеклассной работой, спортом, развитием их вкусов, их воли, а не только ума, и сообщением им только теоретических знаний.

В связи с этим нововведением, в корпусе с 6 сентября 1926 года был установлен и иной распорядок дня.

Подъем – в 6 часов утра, утренний осмотр, поверка, молитва. В 7 часов чай. От 7 часов 20 минут до 8 часов 20 минут – утренние занятия. Получасовая прогулка. От 9 до 11 часов 30 минут – первые три урока. В 11 часов 40 минут обед, после которого получасовая прогулка. От 12 часов 30 минут до 2 часов 50 минут – три урока. В три часа полдник, и кадеты свободны до 5 часов 30 минут вечера, когда начинаются вечерние занятия. В 8 часов вечера – вечерний чай и ужин. В воскресные и праздничные дни – подъем в 7 часов утра, в 9 часов – церковная служба; от 10 часов 30 минут до 12 часов 30 минут обед, в 4 часа полдник; в 7 часов – вечерний чай и ужин.

В этом учебном году благоустройство корпуса все возрастало. Постепенно, начиная с 1923 года, широко пополнялись книгами общая, классные и ротные библиотеки, возник прекрасно оборудованный физический кабинет «имени русской армии», улучшалась классная мебель. Обмундирование кадет постепенно накопилось до нескольких сроков, и у всех кадет совершенно однородные, введенные генералом Промтовым строевые бескозырки с алым околышем, черные зимой и белые летом, шинель защитного сукна и такие же рубахи (летом белые), черные брюки, не по-казенному сшитые ботинки. Кадеты очень следили за чистотой и щеголеватостью своего обмундирования и всюду выделялись своим молодцеватым и подтянутым видом.

Параллельно с этим развивались и улучшались различные службы корпуса, размещавшиеся в первом и подвальном этажах. Строевые и хозяйственные канцелярии работали круглый год. Большую работу выполняли столярная, сапожная и швейная мастерские, работавшие также без перерыва круглый год и всецело обслуживавшие корпус. В полуподвальном этаже расположилась корпусная кухня со всеми службами и складами. Питанием кадет официально заведовал капитан Шепель, но корпусная кухня твердо управлялась искусной поварихой Харитиной Степановной Швачка, незабвенной «титкой Хари-тиной», как ее между собой называли кадеты, покинувшей родную Полтаву с ушедшим оттуда корпусом. Ее муж, Михаил Сергеевич, заведовал хлебным складом. Он и их помощник Егор Гаврилович Олифер ходили в смазных сапогах, с картузами на голове, по праздникам надевали пиджаки поверх русских рубах. Все они пользовались искренней и заслуженной любовью кадет, хотя под напускной грубостью и скрывали свои ответные чувства. Не напрасно поговаривали о том, что в тяжелые первые годы, когда корпус был стеснен в средствах и выплаты пособий поступали неаккуратно, супруги Швачка успокаивали нетерпеливых поставщиков своими личными векселями. Да разве могли они поступить иначе, когда дело касалось питания дорогих их сердцу кадет. Буфет при столовой имел часть прекрасной посуды Владикавказского кадетского корпуса, вывезенной из России. Постепенно были заведены медные чайники, пополнена столовая посуда. Наряду с этим улучшением материального состояния улучшились и иные стороны жизни кадет и корпуса. Классная дисциплина и поведение кадет решительно улучшились. Проступки кадет, особенно самовольные отлучки, борьба с которыми затруднялась условиями расквартирования