него лишь отвращение. Он не желал, чтобы его белых одежд касался этот человек или чтобы говорил с ним таким тоном, но словно гром ударивший об землю матушка сообщила пятилетнему ребенку, что это его настоящий отец.

Несколько дней Масаши просто плакал не понимая, что это может значить для него. Глядя в зеркало, он то и дело старался увидеть отражение хоть немного напоминающее его любимого императора, но в голове всплывали лишь образы неотесанного и неграмотного мужчины. Вопреки его воле матушка вновь и вновь водила его в тот дом. Детское сердце значительно было ранено, но взрослые не старались принять этого, лишь следовали своим желаниям. Как бы он не старался в его голове не укладывался образ другого родителя, он дождется своего и больше никогда не ступит на этот порог.

К его счастью родной отец вскоре умер, закопав тайну матери с собой, а император привез в дом новую жену с новым ребенком.

Масаши был еще слишком мал, чтобы понимать, что чувствует его мать. Отец гордо представил новых членов семьи и подхватывая детей на руки обрадовал, что теперь он старший брат.

Станет ли она важнее для отца? А что если он и вовсе узнает, что он ему не родной? Что тогда?

Масаши заплакал прямо на руках прижимаясь к плечу Адъяна пока тот растерянно смотрел по сторонам. Он испугано передал младшую старшему сыну и похлопывая по спине старался успокоить ребенка:

— Ну чего ты, я тоже по тебе скучал, — слезы покатились по щеке императора.

Макото от подобной картины лишь закатила глаза и ободряюще похлопала старшего по плечу покидая комнату.

Наконец Масаши успокоился, и отец поставил его на землю, он все еще вытирал тыльной стороной ладошки собственные слезы пока вторую его ладонь не схватили две теплые и маленькие ручки. Мира широко улыбнулась и невнятно назвала его братом. Исао поднял этих двоих и кланяясь отцу вышел на улицу.

С тех пор у Масаши был не только старший брат, но и младшая сестра. Вот только, жуткое чувство накатывало на него вновь и вновь, когда они проводили время с отцом. Теперь на лошадь всегда садили первой Миру, ей же покупалось все по первому просу, ей же разрешалось абсолютно все. На немой вопрос младшего брата Исао с улыбкой говорил:

— Не ревнуй, она девочка, да еще и младше, тебя и без того балуют.

В действительности Масаши не ревновал. Он чувствовал вину. Вину за то, что считает, что достоин такого же отношения. Она действительно его дочь и удивительно с ним похожа. В своих же чертах Масаши все чаще видел замызганного родного отца.

Ударом для мальчика стала смерть старшего брата, пусть Исао был неприметным и тихим для окружающих, для Масаши он все же был очень близким человеком, он знал, что брат такой же чужой ребенок и видя, как отец оплакивает ушедшего сына, лишь отводил взгляд.

Так шел год за годом, его всегда держала маленькая и теплая рука. Сестра всегда была с ним добра и приветлива, чтобы не происходило. Увидев первый приступ отца он в ужасе замер, а после и вовсе пришел в истерику, не понимая, как матушка могла бросить Миру там одну. После узнав, что случилось с сестрой и вовсе закрылся. Макото не считала нужным объясняться ребенку, всегда отмахивалась фразой, что он поймет, когда вырастет.

Он рос, но так и не понимал.

Детство осталось позади, он вырос в крепкого и красивого юношу благородной внешности, но все же ничем не примечательной стоит надеть на него лохмотья. Собственное отражение в зеркале заставляло его губу дергаться от ненавистных черт. Он немного отстранялся от императора, излишняя любовь отца к женщинам раздражала его, да и сам он уже не хотел, чтобы с ним ластились как с младенцем.

Тем не менее минуты с императором становились все более драгоценными из-за его состояния, а Мира росла с удивительной скоростью сменив щенков на городских мальчишек. Все что оставалось трепетному старшему брату следить, чтобы никто не смел ее обидеть.

— Ты так и продолжишь таскаться за ней? Неужели не понимаешь, что ты в ее глазах ничего не значишь! — это утро начиналось с неожиданного отчета матушки.

Масаши устало выдохнул, глядя ей в глаза

— Она моя сестра, это нормально оберегать ее.

— Она тебе никто!

— Ошибаетесь, Мира и отец любят меня, пожалуй, даже больше вас.

— Они любят в тебе лишь собственную кровь, расскажи им кто ты и поймешь, что в этом мире у тебя есть только я.

Масаши прошел мимо, остановившись у двери своей комнаты

— Зачем вы отвели меня к тому человеку и рассказали все, не лучше бы, чтобы я жил в неведенье?

— Чтобы ты знал, что настоящего тебя люблю только я.

— Лучше бы вы молчали, — он вышел прочь и направился к обеденному залу.

В тот день он опоздал и увидел Миру яростно ругающуюся на прислугу. Все было ничего, слуга действительно была виновата и проступок не мог сойти ей с рук. Пугало другое, зрачки Миры были белыми, а тон жутко холодным.

— А если бы я не был твоим братом, тоже не заслужил бы жизни?

— Ты был бы одним из них.

Действительно ли это слова его сестры? Неужели матушка права и кроме несуществующей крови их ничего не связывает? Эти вопросы всплывали в его голове ударяя по сердцу, но все же куда хуже было другое. Она определенно не осознавала, что контроль разума взял демон.

Через несколько дней отец вернулся и Масаши пришел к нему поговорить, разлив чай по чашкам они болтали о всяком, но главный вопрос так и не был озвучен, к счастью отец сам свел разговор к этой теме:

— Как себя чувствует Мира? Ты знаешь она всегда улыбается при мне и говорит, что все в порядке. Надеюсь с тобой она более искренна?

— Отец, я как раз хотел спросить, — Масаши поднял глаза смотря в лицо императора, — Аурараси, он точно под контролем?

— С чего вдруг такой вопрос?

— Мира ведет себя достаточно странной порой, я просто хочу понять, что вы чувствуете…

— Не обижайся, но я был бы гораздо счастливее, если бы это проклятье досталось тебе, — Адъян положил руку на плечо сына и глядя в его глаза продолжил, — на деле все немного не так как гласит придание, демону определенно не нравится подчиняться нашей душе он то и дело рвется наружу, а его голос гласит уничтожить всех.

— Что?

— Да, но все успешно его сдерживали, вот только